Читаем без скачивания Непокорная тигрица - Джейд Ли

— У него действительно есть девочки? — обратился Сэмюель к Анне. — Я имею в виду молоденьких и смазливых.

Анна недовольно скривилась.

— Это бедная провинция, но у крестьян по-прежнему рождается много детей, и они продают своих дочерей. Китай есть Китай.

Сэмюель презрительно усмехнулся и снова принялся пить свой кофе.

— Что поделаешь — язычники!

— Но вы же делаете на этом деньги! — крикнул Чжи-Ган, находившийся по другую сторону стола.

Анна удивленно посмотрела на него. Что он делает? Он не сможет сейчас убить Сэмюеля. Их разделяет стол. И он никогда не выйдет из этой комнаты, если Сэмюель заподозрит что-то неладное.

— А что еще остается делать бедным девочкам? — вздохнув, сказал Сэмюель и покачал головой. — Многие из них либо умирают от голода, либо раздвигают ноги, став восьмой или девятой женой какого-нибудь старого мандарина. По крайней мере, в публичном доме им платят за их работу. — Сэмюель повернулся к Чжи-Гану: — Вы получите свой опиум.

Чжи-Ган не ответил. Он продолжал играть роль нового покупателя, но Анна видела, что он едва сдерживает переполнявший его гнев. К счастью, лицо Чжи-Гана оставалось абсолютно спокойным. В конце концов он кивнул в знак того, что принимает предложение Сэмюеля, и посмотрел на руку Анны, которую тот продолжал крепко держать.

— Отпустите мою жену, — сказал он, — ей здесь больше не место.

— Нет, вы ошибаетесь, — произнес Сэмюель. — Она — мой лучший курьер. Во всяком случае, была им, пока не стала пробовать товар, — добавил он и, наклонившись, посмотрел в глаза Анне. — Так вот почему ты вышла за него замуж? Ты знала, что я больше не дам тебе опиума. После того как ты оставила своего отца ни с чем…

— Покупатель мертв, отец! — воскликнула Анна. — Его разрубили пополам, как кусок мяса, прямо у меня на глазах.

— Кто этот покупатель? — спокойно спросил Чжи-Ган.

— Губернатор Вань, — тихо ответила Анна. Она очень хорошо помнила ту ночь, несмотря на то что накануне изрядно накурилась опиума. Часто, когда она смотрела на Чжи-Гана в такие моменты, как сейчас, когда его глаза были непроницаемо черными, а на губах играла презрительная усмешка, ей становилось страшно.

Чжи-Ган пожал плечами.

— Он просто идиот, а жены у него еще глупее, чем он сам, — сказал он. — Мужчине можно простить женитьбу на глупой женщине только в том случае, если он запретит ей показываться на людях и будет держать ее подальше от любопытных ушей. Я имею в виду осведомителей палача.

— Так что же случилось с губернатором Ванем? — спросил Сэмюель, поворачиваясь к нему.

Анна напряглась.

— Я не знаю, — ответил Чжи-Ган. — Но если мне известно, что он и его друзья употребляют опиум — много опиума, — то и палач запросто мог узнать об этом.

Сэмюель медленно протянул руку и взял свою чашку.

— А вы уверены, что сможете избежать подобной участи? — спросил он, прищурившись.

Чжи-Ган презрительно засмеялся.

— У меня нет жены-идиотки.

Глаза белого человека округлились от удивления.

— Вы так считаете? — спросил он. — Ваша белая жена принимает опиум. Она очень любит его и вряд ли сможет обойтись без него. Я прав, Анна?

Анна все еще думала о смерти губернатора Ваня. А еще она мысленно задавалась вопросом, когда же наконец ее муж прекратит эту опасную игру с Сэмюелем и начнет действовать. Однако, услышав слова приемного отца, она почувствовала, что ее лицо залилось густой краской стыда.

— Но ведь ты сам дал мне попробовать эту отраву! — возмущенно крикнула Анна.

— Сколько ты принимаешь опиума? — перебил ее Сэмюель. — Сколько опиума из той партии, которая предназначалась Ваню, оказалось в твоем желудке?

— Нисколько, — прошептала она и, заметив, что Сэмюель презрительно усмехнулся, добавила: — Ни крупицы.

Похоже, он не поверил ей. Тогда она посмотрела на Чжи-Гана. Он верил ей. Анна поняла это по его темным глазам, по тому, как смягчилось его лицо. Он знал, что она завязала с опиумом и пыталась окончательно подавить в себе пагубную страсть, которая отравляла ей жизнь. Он верил в нее, и в его глазах она нашла поддержку, необходимую ей для того, чтобы доиграть свою роль до конца.

— Может быть, совсем немного, — призналась Анна и виновато улыбнулась.

Сэмюель просто грохнул от смеха.

— Теперь вы понимаете, на ком женились?

— Я это делаю очень осторожно! — крикнула Анна. — Я только тогда принимаю опиум, когда праздную с клиентом. Ты же сам учил меня этому, — уже тише добавила она. — Я не наркоманка. — Она лгала, но прекрасно понимала, насколько важна сейчас эта ложь. У нее уже выработалась стойкая зависимость от опиума, и ей вновь и вновь будет хотеться испытать то сладкое забвение, которое он дарит. Но больше, чем это чудесное забвение, она любила Чжи-Гана. Его ласки, его нежные прикосновения — все это действовало в сто раз сильнее, чем опиум.

Она посмотрела на своего возлюбленного. Ей хотелось, чтобы он знал, о чем она сейчас думает, и понял, что она не лжет. И потом, она не так глупа, как думает ее отец. В этот момент Чжи-Ган встал и подошел к ней. Он обнял Анну, прижавшись лицом к ее волосам. Он просто держал ее в своих объятиях, а она ощущала теплоту его тела, его одобрение, его любовь.

Анна услышала, как переговаривались охранники, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и почувствовала, как Сэмюель наконец-то отпустил ее руку. Скорее всего, для того, чтобы иметь возможность защищаться, если в этом возникнет необходимость. Но ничего необычного не произошло — просто муж обнимал свою жену. Когда в комнате стало тихо, Анна подняла глаза и посмотрела на Чжи-Гана.

— Прости меня, — прошептала она, продолжая играть свою роль. — Мне уже не так хочется опиума, как раньше…

— Я знаю, — ответил он, и по его глазам она поняла, что он отличает правду от той лжи, которую она вынуждена сейчас говорить. — А теперь иди в нашу комнату. Мы же с твоим отцом закончим свои дела.

Анна поняла, что он имеет в виду. Чжи-Ган уже стоял возле стола и, наверное, собирался убить Сэмюеля сразу после ее ухода. Она молча кивнула ему в знак согласия. Пришло время для того, чтобы он выполнил свою работу. Прежде чем покинуть кабинет, она повернулась и в последний раз посмотрела на приемного отца.

— Я всего лишь хотела, чтобы у меня был отец, который любил бы меня. Ты намеренно сделал меня наркоманкой и заставил выполнять для тебя эту грязную работу.

Сэмюель покачал головой, и на его губах появилась презрительная улыбка.

— Не стоит обвинять меня в этом, девочка. С того самого дня, как я с тобой познакомился, ты все время откуда-то пыталась сбежать — из приюта, из Шанхая, отовсюду. — Он ухмыльнулся и посмотрел на Чжи-Гана, давая ему понять, что брак для нее — это просто еще один способ остановиться. — Я лишь направил твою энергию в нужное русло, и только.