Читаем без скачивания Все прелести Технократии - Максим Волосатый

Еще в догалактическую эпоху военный флот и военная авиация на Земле были одними из самых ревностных хранителей своих традиций. А, смешавшись в космосе, эти привычки пробрели даже какой-то маниакальный характер. Степа не раз и не два слышал шуточки, про чуть ли не вручную управляемые механизмы, которые в обязательном порядке хранятся на каждом корабле. Бред, согласитесь? Ага, а вот теперь ему на собственной шкуре довелось убедиться, что никакая древняя традиция не возникала на пустом месте.

Еще первопроходцы космоса начали стакиваться с ситуациями, когда двести раз проверенная автоматика начинала давать сбои. А многочисленные галактические аномалии лишь увеличивали эту статистику. И с тех пор на каждом корабле, бороздящем просторы обитаемого (про необитаемый и говорить не приходится) космоса, в обязательном порядке помимо спасательных ботов непременно присутствовали сугубо механические средства для спуска на поверхность. А в случае с «научно-исследовательским» судном ФАФ, эти средства могли еще и вручную управляться, совершая непродолжительные полеты. Ну, как управляться: сумеешь разблокировать рули и пневмопатроны – полетишь. Нет – упадешь, но не просто так, а на парашютах. Степа долго врубался, как обыкновенный кусок тряпки сможет удержать здоровенную железную дуру, со всей скорости летящую к поверхности. Не врубился, но поверил Декстеру. Шойс на идиота не походил, а рассказывал все на полном серьезе. Пришлось поверить. Тем более что Декстер собирался сидеть в соседнем со Степой кресле. А количество и мощность пиро– и пневмопатронов, которыми были снабжены КАС, Капсулы Аварийного Спуска, по идее, должны были обеспечить безопасность пассажиров. Тем более, если эти пассажиры носят на затылке «мамкин валик». А еще у Степы был дополнительный аргумент в пользу необходимости спуститься на эту негостеприимную планету и навести там хоть какой-то порядок. Даже два аргумента. Один звали Селена, а второй – Элечка.

– Сергей Петрович, – перед таким приключением Степа наплевал на чины. – А вы уверены, что я там справлюсь?

Он кивнул головой в темноту.

– У меня есть другая уверенность, – свел брови Соловей. – Да, перед нами и вокруг нас хаос, и никто не знает, что произошло. Да, впереди три штурмфлота азиатов и, если им хоть вполовину плохо так, как нам, то это почти катастрофа. Да, я не знаю, что нужно делать, и сможете ли вы сделать хоть что-нибудь вообще.

Он чуть замолчал, вглядываясь в угольно-черную глубину грузовой палубы. Потом перевел взгляд на Донката.

– Но я точно знаю, что из не-азиатов ты единственный контактер на три дня полета. И если не справишься ты, то, я боюсь, нам отсюда не выбраться.

Степа поежился, отсветы редких огоньков плясали в глазах Соловья, промелькивая красными искрами, и придавая космоштурму по-настоящему демонический вид. Вот так вот: демон войны посылает тебя в черную бездну, добыть непонятно что и непонятно откуда. И, конечно же, ты можешь отказаться….

– А вы точно уверены, что нынешняя проблема – это по моему профилю?

– Может, и не по твоему, – как же раздражает эта соловьевская манера, ни о чем не говорить конкретно, – но ни один из моих ученых не может определить, с чем мы столкнулись.

Он заметил ироничную ухмылку Декстера.

– И не смейся, здесь полно молодых ребят, имеющих не по одной ученой степени.

Тут улыбнулся даже Донкат. Угу, полным-полно. Да таких, которые в любой момент могут впрыгнуть в убээс и открыть огонь с двух рук, даже не пользуясь прицелом. Хотя, не верить Соловью, оснований нет.

– Так что ты – наша единственная надежда, – и тут же он вспомнил. – Кстати, а ты хоть что-нибудь чувствуешь?

– Немного, – с сожалением пожал плечами Степа. – Такое же чувство, как перед той картиной у нас в кабинете….

Он содрогнулся, вспомнив, что с начала всего этого сумасшествия прошло чуть больше двух суток.

– …, как будто тянет меня что-то. Куда-то.

– Справишься? – вдруг участливо поинтересовался Соловей.

И черт Степу дернул….

– Вам-то какая разница, – он пожал плечами. – Вы по-любому об этом узнаете. Так или иначе.

На лицо Соловья как будто опустили забрало шлема.

– Ты прав.

Степа обругал себя последними словами. Ну и чего он добился? Донкат исподлобья оценил выражение лица Соловья. Может, извиниться?

– Здесь спуск-транспорт восемь, – из темноты донесся гулкий голос, усиленный металлическим эхом. – Минутная готовность. Прием.

– Здесь Первый, – тут же прокричал в ответ Соловей, отвернувшись от них с Декстером, и все извинения безнадежно опоздали. – Перенос на трехминутную готовность. Прием.

– Здесь спуск-транспорт восемь, – прокричал голос. – Подтверждаю трехминутную готовность. Отбой.

– Все, ребятки, – Соловей повернулся обратно. Теперь он уже был собран и деловит. – Выдвигаемся. Что не выучили, уже не выучите. Все из головы выкидывайте, ваша задача – добраться до поверхности. Полевые комплекты с собой?

– А как же? – прогудел Шойс, пиная огромный тюк. Тот даже не шелохнулся. Ну, еще бы, комплект полевой брони весит шестьдесят килограмм. А с дополнительными аксессуарами, – так и все восемьдесят. Плюс патроны к огнестрельному оружию…. – Попробовали бы мы их забыть. Как без них воевать-то? В убээсе мы только ползать сможем. И то недолго.

– Хорошо, – Соловей повернулся и пошел куда-то в темноту. Степа с Декстером потащились за ним. Мешки, к счастью, им пока нести не пришлось, команда сопровождения, выделенная для их отправки, все делала сама.

Шаг, другой, третий. Кажущаяся бесконечной темнота ложилась под ноги Степе, путая и пугая. Как Соловей понимает, куда идти? Один бы Степа тут точно заблудился. Так и бродил бы среди всех этих ящиков, пока не нашли бы его по жалобному поскуливанию.

Ох, нехорошо как-то …. Что-то липкое и холодное вдруг скользнуло по груди. Донкат потер враз занывшую грудь, и на секунду остановился.

– Что? – Декстер мгновенно оказался справа, придерживая за локоть. А слева тут же возник … Соловей.

Степа даже улыбнулся: беспокоятся. Как в старые добрые времена. И от этой заботы внутри вдруг потеплело. Стало легче. И тянущая боль вдруг как-то съежилась, потускнела, стала неважной и … ушла. Совсем.

Степа распрямился, прислушиваясь к ощущениям, и с удивлением констатировал норму.

– Живой…? – но сакс не успел пострадать как следует.

Расталкивая «группу ликования» из темноты вдруг появился корабельный доктор. И как только они все находят дорогу в этой темноте?

– В сторону, в сторону! – перед ним мгновенно освободился проход.

– Не надо, – Донкат отстранил недовольного доктора. – Все прошло. Да и не лечится это вашими методами.