Читаем без скачивания Танковый погром 1941 года. В авторской редакции - Владимир Бешанов

Рокоссовский обвинил в неудаче командира дивизии генерал-майора А.А. Котлярова, который, не выдержав, застрелился, оставив предсмертную записку: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность. Отходите за противотанковое препятствие. Спасайте Москву. Впереди без перспектив». В мемуарах Рокоссовский мимоходом вспомнил: «Получили мы 58-ю танковую дивизию почти совсем без боевой техники».

В тот же день командующий 16-й армией послал в атаку на окопавшуюся немецкую пехоту и танки 7-й танковой дивизии 17-ю и 44-ю кавалерийские дивизии, прибывшие из Средней Азии! Боеспособность прибывшей кавалерии Рокоссовский оценивал невысоко: «Лошади оказались не перекованными к зиме, а в Подмосковье грунт уже замерз, на заболоченных местах появился лед, и это затрудняло передвижение конницы. Бойцы и командиры дивизий еще не имели навыков действий на пересеченной и лесисто-болотистой местности». Вот этих азиатов — 6 тысяч человек — командарм и бросил на немецкие танки, получать, так сказать, «навыки действий».

Описание этого боя сохранилось в журнале боевых действий 4-й танковой группы Гёпнера: «…Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов… Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей… Первые снаряды разорвались в гуще атакующих… Вскоре страшное черное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади… Трудно разобрать, где всадники, где кони… В этом аду носились обезумевшие лошади. Немногие уцелевшие всадники были добиты огнем артиллерии и пулеметов».

Что последовало за этим? Последовала повторная атака! Не мог же Рокоссовский доложить, что и задача не выполнена, и люди целы. «И вот из леса несется в атаку вторая волна всадников. Невозможно представить себе, что после гибели первых эскадронов кошмарное представление повторится вновь… Однако местность уже пристреляна, и гибель второй волны конницы произошла еще быстрее, чем первой». А нам рассказывают анекдоты о польских уланах, атаковавших в конном строю немецкие танки!

В этой бойне 44-я дивизия погибла почти полностью, а 17-я потеряла три четверти личного состава, от нее осталось 800 человек, при этом «никого с немецкой стороны даже не ранило» (!)

Теперь можно было докладывать о своих «ограниченных силах» и просить новых подкреплений. Несколько дней спустя, уже на фронте другой армии, деморализованная 17-я кавдивизия без приказа оставила свои позиции, командира и комиссара отдали под суд.

Таким образом наступление 16-й армии окончилось провалом. Рокоссовский так описал его ход: «Поначалу нашим частям, использовавшим неожиданность, удалось продвинуться до трех километров в глубину расположения противника, но затем еле удалось освободиться от этого вклинения… Почти одновременно с этим нашим так называемым наступлением двинулся на всем участке, занимаемом армией, противник».

Столь же неудачным было наступление 49-й и 50-й армий под Серпуховом и Тулой 11 ноября, особенно большие потери понесла 112-я танковая дивизия Гетмана, прибывшая с Дальнего Востока (перед наступлением в ней было 210 танков Т-26).

Маршал Жуков в мемуарах отметил, что неудачные контрудары советских войск облегчили задачу группе армий «Центр»:

«Из этих контрударов, где главным образом действовали кавдивизии, ничего серьезного не получилось, их сила была незначительна, чтобы оказать влияние на ударные группировки. Соединения, участвовавшие в контрударах, понесли потери, и в нужный момент они не оказались там, где им надлежало быть. Противник ударами своей авиации и контратакой танков нанес потери нашей контрударной группе и, обойдя ее, ударил в стык Калининского и Западного фронтов. Контрудар в районе Серпухова тоже ничего существенного не дал, а когда началось наступление армии Гудериана в обход Тулы и на Каширу, пришлось с большими трудностями выводить из боя кавалерийский корпус Белова и танковую дивизию Гетмана и форсированным маршем перебрасывать их на Каширу».

О своей «выдающейся» роли в организации этих контрударов Жуков умолчал, свалив все на самодурство Сталина.

Итак, утром 16 ноября немцы перешли в наступление в полосе 16-й армии, нанеся главный удар силами двух танковых и двух пехотных дивизий по левому флангу армии Рокоссовского южнее Волоколамска. Удар пришелся в стык между 316-й стрелковой дивизией генерала И.В. Панфилова, оборонявшей шоссе, и кавкорпусом генерала Л.М. Доватора. Начало немецкого наступления совпало с контрударом Рокоссовского во фланг и тыл 4-й танковой группы. Таким образом, войска 16-й армии на одном из своих флангов наступали, а на другом отражали удар танковой группировки противника, который, как всегда, оказался «внезапным и вероломным».

Чем кончился советский контрудар, мы уже знаем. Разбитые наголову 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии были отброшены в полосу 30-й армии, которой затем и были переподчинены, так как со своим штабом они уже не имели никакой связи. Еще через день боев в 58-й танковой дивизии насчитывалось 15 легких танков, 5 орудий и 350 человек личного состава.

В такой обстановке произошел бой у разъезда Дубосеково, вошедший во все советские хрестоматии как «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев». Откроем его описание от Института марксизма-ленинизма:

«Группа истребителей танков 2-го батальона 1075-го стрелкового полка в составе 28 человек занимала укрытую позицию у разъезда Дубосеково. Утром 16 ноября рота пехоты противника перешла в атаку. Подпустив вражеских автоматчиков на 150 метров, наши бойцы открыли внезапный массированный огонь из стрелкового оружия. Гитлеровцы, потеряв до 70 солдат и офицеров, отошли на исходный рубеж. Через некоторое время после сильного артиллерийского налета они повторили атаку, бросив впереди себя 20 танков. Напряжение усиливалось. Предстоял неравный бой. В этот момент на позицию пробрался политрук 4-й роты В.Г. Клочков. «Ну что, друзья! — воскликнул он, обращаясь к бойцам. — Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так уж и много!»

Гранатами, бутылками с горючей смесью, огнем из противотанковых ружей отважные истребители подбили 14 танков. Вторая атака противника захлебнулась. Маленькая, но сильная духом группа советских воинов победила многократно превосходящего врага. Среди бойцов этой группы были русские, украинцы, белорусы, казахи; их воинское товарищество, скрепленное кровью, стало воплощением единства и нерушимой дружбы народов нашей страны, поднявшихся против иноземных захватчиков.

Враг, не считаясь с потерями, вновь бросился в атаку. На этот раз на окопы героев двинулось 30 бронированных машин. Советские воины в четырехчасовом бою понесли значительные потери, но никто из оставшихся не дрогнул. Политрук Клочков обратился к бойцам со словами: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» Отважные воины подпускали вражеские танки на близкое расстояние, расстреливали их из противотанковых ружей, поджигали бутылками с горючей жидкостью, подрывали противотанковыми гранатами и минами. В самые критические моменты боя они со связками гранат бросались под танки. Бесстрашные герои дрались с беспредельной храбростью. Неравный поединок с врагом закончился их победой. Этот акт величайшего героизма и мужества был отмечен Родиной. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 года 28 героев-панфиловцев были удостоены звания Героя Советского Союза».

Всю эту историю и заодно лозунг для политрука выдумали корреспондент «Красной Звезды» Кривицкий и редактор газеты Ортенберг. Но бой у Дубосеково действительно был, был и героизм, и бойцы отражали танки, ничего не имея, кроме гранат и бутылок с горючей смесью. Вот только было их у того разъезда примерно 140 человек, почти все они там и остались.

Вообще 316-ю дивизию, сформированную в Казахстане в составе 1073-го, 1075-го и 1077-го стрелковых полков, нельзя было отнести к числу «благонадежных». Примерно на 50% она состояла из русских, многие из которых оказались в Средней Азии в качестве ссыльных и раскулаченных. Остальные были казахи, киргизы и небольшое количество узбеков. Красноармейцы казахской национальности хорошо помнили геноцид начала 30-х годов, когда при подавлении стихийного восстания и от вызванного коллективизацией голода погибло более полутора миллионов казахов, когда конники Буденного рубили шашками каждого со следами седла на заднице.

Согласно донесению члена Военного совета 16-й армии А.А. Лобачева от 27 октября 1941 года, один из красноармейцев 1075-го полка говорил сослуживцам: «Нас хотят уморить голодом. С красноармейцами обращаются, как с собаками. Нас прислали на убой». В соседних полках настроения не лучше: «Сейчас 50 процентов колхозников настроены против Советской власти. Наши генералы кричали, что будут бить врага на чужой территории, а делается все наоборот. Русский народ продали генералы». Таких солдат, конечно, надо смело бросать в бой, и «до последнего человека».