Читаем без скачивания Путем неизбежности - Богдан Дорошин

На передовую Сафэр не лез. Ему нечего было там делать, ведь даже заметь он внутренним зрением подходящую душу, у него не было бы времени совершить ритуал. Скорее всего носителя кто-то бы прикончил раньше, и все потеряло бы смысл. Чаще всего парень сидел на возвышенностях, поджав одну ногу под себя, а другую свешивая вниз, и наблюдал как идут сражения. Его завораживали звуки труб, яростные крики, лязг оружия и вопли раненых, доносившиеся снизу. Наемники графа Хастольда сталкивались с тяжело бронированными «носорогами», и чаще всего проигрывали. Элитные войска на то и носили этот статус, что во многом заслужили его.

Однажды враги заметили Сирила, сидящего в двухстах метрах от эпицентра боя, и лучники несколько раз произвели по нему выстрелы. Стоял сильный ветер и стрелы отклонялись в сторону, но одна шальная, скорее всего случайно, чуть не угодила Сафэру в лицо. «Чуть», потому что подросток в последний момент схватился за древко, воспользовавшись молниеносными рефлексами Ловца. Кончик стрелы остановился всего в трех сантиметрах от его глаза.

Отбросив стрелу, Сирил встал на ноги и поспешил сменить позицию. Но вопреки логике он двинулся не в безопасный тыл союзных отделений, где располагались походные лагеря, полевые кухни и кострища, а вперед, желая обойти уже редеющий отряд наемников с фланга. Он быстро несся по камням, перепрыгивая с одного валуна на другой, и его фигура была схожа с порывом ветра. Стремительного и целеустремленного.

При этом Сафэр не забывал оценивать ситуацию с помощью внутреннего зрения, корректируя свое направление в соответствии с позицией противника. Перед тем как соскочить вниз, на утоптанный снег, подросток вошел в состояние ярости, как называли Ловцы боевой транс. Его и без того обостренная реакция повысилась до невероятных величин, а скорость и ловкость перестали выдавать в нем человека. Теперь он был кем-то другим. Чем-то другим.

Бой проходил в ущелье, которое было очень легко оборонять, и будь противником наемников кто-то иной, а не отлично экипированные и обученные «носороги», они могли бы удерживать свою позицию очень долго. А тут еще отряду, в котором из двух сотен осталась в живых хорошо если половина, заскочило за спину нечто, что моментально посеяло панику.

Сирил действовал на опережение, и не мерялся силой мышц с здоровыми мужиками. Нырял им под ноги, прыгал на плечи, отскакивал в стороны, и рубил, рубил, рубил. Без промаха, целя лишь в уязвимые точки, которые заботливо подсвечивало внутреннее зрение. Кровь лилась во все стороны фонтанами, и синие лезвие хайкеля разносило ее литрами во все стороны.

Наемники дрогнули, и напирающие спереди «носороги» это почувствовали, став наседать еще сильнее. Первые ряды защищающихся непроизвольно теснились назад, тем более, что сзади слышались ужасающие вопли людей, не понимающих, что происходит. В их ряды ворвался молниеносный тайфун, многие из убитых даже не могли различить из-за скорости удары Сирила Сафэра, но последнее Ловца не беспокоило.

Один верзила с воплем попытался накрыть подростка двуручным молотом, но не сумел попасть, и набалдашник оружия зарылся в спрессованный снег. Сирил же ловко взбежал по древку, и рубанул верзилу по лицу хайкелем, разделяя его череп на две половины. Останавливаться не стал, сделал сальто вперед и, приземлившись на плечо очередной жертвы, на мгновение застыл на нем пиратским попугаем. Только вместо причудливого «Впереди земля», Ловец с каменным выражением на лице проткнул кончиком хайкеля висок незадачливого «капитана». Тот упал, а Сирилу пришлось уклоняться от атак сразу троих наемников, пытавшихся его достать. Вот только их неслаженные действия мешали скорее не Сирилу, а им самим. В итоге хайкель добрался до бедра одного, рассекая кожаный доспех и протыкая артерию, а два других в страхе бросились наутек.

Тогда-то внутреннее зрение и вычленило среди общей массы искорку души, чья аура явно подходила для Обряда Крови. Сирил проморгался, возвращаясь к обычному зрению, и увидел в гуще боя чернобородого молодца, что пытался отбиваться от «носорогов» обоюдоострой секирой. Его товарищи падали в снег, орошая спрессованные кристаллики льда кровью, но он стоял и сражался. Хотя было видно, что оборону держать он сможет еще недолго.

«Хаос, — подумал Сирил. — Такой шанс упущен».

Но потом он тряхнул головой, и задал себе вопрос: а какого беса? Ведь все не так критично как выглядит. Если чернобородый выживет, то его душа останется пригодной для Обряда.

Буквально за секунду приняв решение, Сирил накинул на себя морок, принимая облик только что убитого ним наемника. И с помощью ярости оказался рядом с чернобородым как раз в тот момент, когда тяжелое острие эспадона должно было обрушиться на железный шлем последнего. Хайкель принял на себя удар, а Сафэр чуть не согнулся от натуги, едва справляясь с тяжестью, что ему приходилось держать.

— Надо уходить! — крикнул он, оборачиваясь к чернобородому. — Быстро!

Это был действительно хороший совет. Ущелье, которое пытались удержать наемники, было завалено трупами, а выжившие в спешке отступали. Некоторые даже побросав свое оружие. Чернобородый кивнул, и напоследок взмахнув секирой, тоже припустил назад, старательно поднимая ноги, дабы ступни не застревали между телами.

Сирил же остался, сдерживая натиск ближайших «носорогов», для которых он выглядел сейчас как враг. Мираж делал свое дело. Хайкель подростка успевал блокировать удары сразу с трех направлений, но все же Сафэр медленно отступал. А вскоре наступил момент, когда он почувствовал, что еще немного, и его прикончат. Силы покидали Ловца, необходимо было отступать.

Оттолкнувшись от снега, Сирил спиной прыгнул на три метра назад, чем серьезно озадачил «носорогов». Потом развернулся, и не сбрасывая с себя мираж, понесся по ущелью, вслед за чернобородым.

Догнать беглеца получилось быстро, ибо скорость Ловца и обычного человека несопоставимы. Сравнявшись в чернобородым, Сирил замедлил свой бег, и не только для того, чтобы не вызывать подозрений, но и потому что очень устал. Сражение вымотало его и ярость съела львиную долю внутренней энергии. Для того чтобы поддерживать мираж, юному Ловцу приходилось буквально вытягивать силы из собственного организма, что конечно же, не шло ему на пользу.

Чернобородый заметил его. Это был гигант с мускулистыми руками и торсом, его меховые сапожищи гулко бухали по ущелью, тревожа снег. Из окровавленного рта вырывался пар. Свою секиру он держал в одной руке, а с опущенного вниз лезвия стекала кровь. Сегодня он убил многих, и уже этим заслуживал своей участи. Впрочем Сирил на этот счет не особо заморачивался.