Читаем без скачивания Секретный фарватер - Леонид Платов

Но Цвишен в апреле 1945 года мог и не прорваться в шхеры.

На пути были минные заграждения, советские «морские охотники», сторожевые и торпедные катера. Цвишен мог затонуть.

А Балтийское море хотя и неглубоко, но обширно. Найти в нем подводную лодку, не зная координаты ее затопления, представляется практически невозможным.

Но если подлодка затонула, то все находившиеся в ней документы растворились в Балтийском море.

У Грибова на сей счет не было сомнений.

В начале первой мировой войны, будучи лейтенантом, он принимал участие в обеспечении секретных водолазных работ у острова Осмуссар.

Неподалеку от этого острова наскочил на камни немецкий крейсер «Магдебург». Выполняя инструкцию, командир его в последний момент выбросил за борт корабельные документы, чтобы те не достались врагу. Документы хранились в свинцовых переплетах и сразу же пошли ко дну.

Но русские водолазы подняли их. Это сыграло огромную роль в войне. На поверхность извлечены были документы скрытой связи германского военно-морского флота. Русское командование честно поделилось находкой с союзниками. В дальнейшем немцы на всех морях пользовались своими шифрами, не подозревая, что они понятны противнику.

После войны немцы узнали об этом и приняли иные меры предосторожности.

Отныне секретные данные наносились на карты и вписывались в документы особыми, легко смывающимися чернилами. Сейфы, где хранилась документация, имели отверстия в стенках. Когда корабль шел ко дну, вода проникала через эти отверстия в сейф и мгновенно смывала тайну.

Нечто подобное могло произойти и с «Летучим Голландцем»…

А у Нэйла возникла «гипотеза понтонов».

«Если бы я был на месте хозяев Цвишена, — писал он Грибову, — то приказал бы ему спрятать секретный архив в море, вблизи какой-нибудь банки. По-моему, это надежнее шхер. Представьте себе, ночью подлодка всплывает в намеченной точке, где-нибудь посреди моря. Затем за борт спускают на понтонах ящики с архивом. Понтоны будут поставлены на определенной глубине, они не видны. Ящики, прикрепленные к ним надежными тросами, спокойно лягут на дно. Да, нечто вроде минной банки. „Мины“ приберегают до поры до времени. В нужный момент они еще сработают.

Координаты этой точки впоследствии легко определить по резко выраженным глубинам.

Таким образом, Балтийское море превращено в огромный сейф или кладовую. Правда, кладовая эта отчасти сыровата, но ящики, надо думать, водонепроницаемы».

Конечно, нельзя исключить и такой вариант решения. Винета в шхерах, подобно Винете в Пиллау, всего лишь пустышка, скорлупа ореха без ядрышка.

И Шура Ластиков, который дорог Грибову, как сын, как внук, рискует своей жизнью, чтобы доказать: орех пуст внутри?

Ведь нарушители тоже могут не знать об этом.

Мучимый тревогой, Грибов подходит к окну.

Ночь. Дождь.

В такую же погоду он в 1937 году проводил линкор «Марат» из Ленинграда в Лондон для участия в торжествах по случаю коронации Георга VI.

Балтийское море прошли в сплошном тумане. Идти приходилось уменьшенным ходом, по лоту, беспрерывно прощупывая глубины. За Борнхольмом поджидал танкер. В тумане линкор пополнился горючим и повернул по счислению в узкую часть Фемарнбельта.

Серая занавесь двигалась перед форштевнем, уносимая ветром. «Марат» шел как бы в кильватер тумана.

Лишь вблизи от места назначения разъяснило. Советские военные моряки увидели наконец белую глыбу на горизонте — остров Уайт, который прикрывает подходы к Спитхэдскому рейду.

Признаться, даже в той сложной навигационной обстановке штурман «Марата» не волновался так за свою прокладку курса, как волнуется сейчас…

2. Встречный поиск

Примерно милях в шестидесяти — семидесяти западнее Ленинграда дождя нет. Звездный свод медленно поворачивается над головой.

Александр придвигает ракетницу, смотрит на часы-браслет, переводит взгляд на небо.

Неужели и эта ночь пройдет напрасно? Ожидание почти нестерпимо.

Он меняет положение. Гранитные плиты холодят. Словно бы там, в глубине, находится сводчатый склеп с мертвецами.

Но так оно, вероятно, и есть. Александр не разделяет опасений Грибова и Нэйла. Конечно, «Летучий» — в Винете, и он набит секретными документами и мертвецами.

Не совсем приятно будет протискиваться по отсекам мимо скелетов. Но ведь гвардии капитан-лейтенанту было еще более неприятно. Живые Гейнц и Готлиб, наверно, куда противнее мертвых. И все же он вытерпел.

С улыбкой Александр вспоминает о разговоре комдива с Рывчуном об острове.

«Наверно, рыбалил там не раз», — шутливо укорил комдив.

«И не рыбалил я, товарищ комдив! Если бы рыбалил… Конечно, сразу бы смекнул. Ветра нет, а поплавок тянет к берегу…»

«Почему же не рыбалил?»

«Остров просматривается с того берега. Неудобно!»

Особенно важно было понаблюдать за островом в шторм. Вероятно, на поверхности у берега возникали пузырьки. Шторм загонял воду внутрь, а воздух под островом сжимался и не пускал.

Но никому из пограничников это не было известно.

Сам Александр только вчера заметил, что гребцам труднее у берега. Какой-то невидимый Мальстрем в миниатюре! Но теперь-то все понятно.

Удивительно еще, что рыбачьи сети ни разу не затянуло под остров.

Звезды — наверху, отражение звезд — внизу… Весь мир вокруг — звезды, одни лишь звезды. Будто паришь среди них, взвешенный в межпланетном пространстве.

В такую ночь особенно одиноко на посту. Но Александр не чувствует себя одиноким. Его товарищи, бесшумно окуная в воду весла, удерживают шлюпку вблизи острова. С материкового берега наблюдают за островом сухопутчики. А мористее, почти в самом устье залива, взад и вперед ходит пограничный корабль. Командир его приник к биноклю. Расчет стоит у автоматов. Команда наготове: поджидает «группу отвлечения и прикрытия».

Под конец допроса мальтиец разговорился. Он не утаил ничего. По плану «шефа» очередная «заблудившаяся» яхта должна пересечь государственную границу в устье залива, чтобы отвлечь внимание пограничников от того, что будет происходить в его глубине.

Откроется путь для нарушителя, направляющегося вплавь к острову, условно именуемому Змеиным. Так, во всяком случае, считал «шеф». Он не подозревает, что мальтиец не воспользовался капсулой с ядом и оказался словоохотливым. Иначе план этот, конечно, был бы заменен каким-либо другим.

Александр взглянул на небо. Звезды стали как будто бледнее. Светает?

Внезапно прямо перед Александром поднялся на горизонте узкий вертикальный луч. Это подали сигнал с пограничного корабля. «Заблудившаяся» яхта задержана, и товарищи Александра, сохраняя озабоченный вид, «шуруют» в ее каютах и трюме.

Но это только формальность, игра. И пограничники и задержанные понимают, что главные события развернутся не здесь.

Столб света, покачавшись, упал. Тотчас же, чуть левее, поднялся второй. Сигнал с корабля отрепетован[49] исполнительным начальником морского поста. Вероятно, опасается, что Александр не заметил первого луча.

Итак, началось! Жди боевого пловца с минуты на минуту!

И второй луч рухнул, как подрубленный. Потом он суетливо заметался-зарыскал в устье залива. Это демонстративная суетливость. С того берега должны видеть, что внимание морского поста сосредоточено только на яхте.

В эту ночь все старательно подыгрывают неизвестному самонадеянному господину в черном макинтоше. Это игра в дурака. Им, несомненно, окажется самонадеянный господин — уж Александр позаботится об этом!

Черные столбы, которые появились на месте вертикальных лучей — их след на сетчатке глаз, — постепенно светлея, исчезают.

Ветер промчался по верхам. Сосны взволнованно зашумели. Потом словно бы кто-то шикнул на них или бросил горсть песку — разом умолкли.

Всем существом своим Александр ощутил, что на острове еще кто-то!

Не двигаясь, он повел глазами по сторонам.

На скале, которая обрывается в море, темнеет силуэт. Только что его не было здесь. Он совершенно неподвижен, будто испокон веку находится на острове, как и огромные, лежащие подле него валуны.

Александр удивился тому, что не услышал ни шороха, ни плеска.

В рассеянном звездном свете блеснули брызги, сползающие по матово-скользким, покатым, очень широким плечам. Голова кажется на них уродливо маленькой.

Перед Александром лягушка-великан. Вместо лица выдвинулась распяленная от уха до уха пасть — особая маска неизвестной конструкции. На спине торчит горб — баллон.

Александр мог бы кинуться на врага из-за своего прикрытия. Но он должен был неотступно следовать за нарушителем на суше и под водой. Лишь после того, как враг обнаружит искомое, надо немедленно разоружить и захватить его — «по возможности, живым».