Читаем без скачивания Разоблаченная Изида. Том II - Елена Блаватская

За пределами Востока мы встретили одного посвященного (и только одного), который по некоторым причинам, лучше всех известным ему самому, не делает тайны из своего посвящения в Ливанское братство. Это — ученый путешественник и художник, профессор А. Л. Раусон из Нью-Йорка. Он провел много лет на Востоке, четыре раза посетил Палестину и путешествовал в Мекку. Можно уверенно сказать, что он обладает бесценным собранием фактов о начале существования христианской церкви, которые мог собрать только имеющий свободный доступ к хранилищам, закрытым для обычного путешественника. Профессор Раусон с истинным усердием ученого записывал каждое значительное открытие, какое он делал в палестинских библиотеках, и каждый ценный факт, устно сообщенный ему встречавшимися мистиками, и когда-нибудь эти факты увидят свет. Он любезно прислал нам нижеследующее сообщение, которое, как читатель увидит, полностью подтверждает то, что написано выше по нашему личному опыту об этом странном братстве, неправильно именуемым друзами:

«34, БОНД СТРИТ, НЬЮ-ЙОРК, 6 июня 1877 г.

…Ваша записка с просьбой дать вам описание моего посвящения в тайный орден людей, известных широкой публике как друзы Ливанской горы, — была получена сегодня утром. Как вам уже известно, я взял на себя обязательство в то время скрыть в моей памяти большую часть «мистерий» с наиболее интересными частями «наставлений», так что то, что осталось, может быть и не очень пригодится публике. Такую информацию, какую я вправе давать, я с удовольствием предоставляю в ваше распоряжение.

Срок испытания для меня по особому разрешению был сокращен до одного месяца, в течение которого я находился под наблюдением приставленного ко мне жреца, который в то же время служил мне в качестве повара, руководителя, переводчика и вообще, слуги, чтобы он мог засвидетельствовать факт, что я строго соблюдал правила диеты, омовений и прочего. Он также был моим наставником по тексту ритуала, который мы ради практики время от времени повторяли, пением и в диалоге, смотря по надобности. Каждый раз, когда нам случалось в четверг быть поблизости селения друзов, мы посещали «открытые» собрания, где собирались мужчины и женщины, чтобы слушать наставления, поклоняться и показать миру свои религиозные обычаи. До своего посвящения я никогда не присутствовал на «закрытых» собраниях по пятницам и не думаю, что кто-нибудь другой, мужчина или женщина, когда-либо попадали туда, за исключением случая тайного сговора с каким-нибудь жрецом, что мало вероятно, так как неверный жрец рискует своей жизнью. Любители пошутить между ними иногда «дурачат» слишком любопытных «франков» бутафорским посвящением, особенно, если имеется подозрение, что тот связан с миссионерами в Бейруте или в другом месте.

В число посвященных входят и мужчины и женщины, и церемонии носят такой своеобразный характер, что необходимо присутствие обоих полов для участия в ритуале и «работе». «Меблировка» «молитвенного дома» и «комнаты видений» проста; и если отбросить вопрос удобства, она может состоять единственно из полоски ковра. В «Сером Зале» (это место никогда не упоминается; оно под землею, недалеко от Бейт-эд-дина) имеются богатые украшения и ценные предметы древней меблировки, изделия арабских сереброковачей, сделанные пять или шесть веков тому назад, с надписями и датами. День посвящения должен быть днем продолжительного поста с утренней зари до захода солнца зимою или до шести часов вечера летом, и сама церемония с начала до конца представляет собою серию испытаний и соблазнов, рассчитанных на испытание выносливости кандидата под физическим и ментальным давлением. Редко бывает, что кто-нибудь, кроме молодых мужчин и женщин «выигрывает» все «призы», так как природа иногда дает себя знать несмотря на самую упрямую волю, и неофиту не удается пройти некоторые испытания. В таких случаях испытательный стаж удлиняют еще на один год, после которого происходит новое испытание.

Среди всяких испытаний самообладания неофита имеются и следующие: отборные куски вкусно приготовленного мяса, ароматный суп, пилав и другие аппетитные блюда, щербет, кофе, вино и вода оставляются как бы случайно около него, и он на какое-то время оставляется наедине с этими соблазнительными вещами. Для голодной и слабеющей души это является суровым испытанием. Но еще более трудным испытанием является то, когда семеро жриц все уходят, кроме одной, самой юной и прекрасной, и дверь закрывается и запирается снаружи, причем кандидата предупреждают, что ему дается полчаса на «размышление». Утомленный долго продолжающимся церемониалом, ослабевший от голода, изнуряемый жаждой, при наступлении сладостного отлива после громадного напряжения сдержать свою животную природу в подчинении — этот момент уединенности и соблазна полон опасности. Юная прекрасная весталка, робко приближаясь со взорами, придающими двойной магнетизм ее словам, шепотом просит «благословить ее». Горе тому, кто согласится. Сотня глаз подсматривает за ним в тайные щели наблюдения, и только невежественному неофиту кажется, что он укрыт от всех и ему представился удобный случай.

В этой системе нет никакой нечестивости, идолопоклонства или какой-либо другой действительно отрицательной черты. У них сохранились остатки того, что когда-то было величественной формой поклонения природе; под пятой деспотизма эта форма превратилась в тайный орден, спрятавшийся от дневного света и проявляющийся только при дымном мерцании нескольких горящих ламп в какой-либо сырой пещере или в подземной часовне. Основные догмы их религиозного учения изложены на семи «скрижалях»; вот они в общих чертах:

1. Единство Бога или бесконечная единичность божества.

2. Существенное превосходство истины.

З. Закон терпимости к мнениям всех мужчин и женщин.

4. Уважение ко всем мужчинам и женщинам в отношении их характеров и поведения.

5. Полное подчинение велениям Бога относительно судьбы.

6. Чистота тела, ума и души.

7. Взаимная помощь при любых обстоятельствах.

Эти основы не пишутся и не печатаются. Имеется и другой набор основ; они и пишутся и печатаются с целью ввести в заблуждение неосторожных, но они нас не интересуют.

Кажется, что главным результатом посвящения было что-то похожее на ментальную иллюзию или состояние сна-бодрствования, в котором неофит видел или думал, что видит, образы людей, отсутствующих, как он знал, и в некоторых случаях даже отдаленных на тысячи миль. Я думал (а, может быть, это создавал мой ум), что я вижу друзей и родственников, хотя знал, что они находятся в штате Нью-Йорк, тогда как я находился в Ливане. Каким образом создавались такие результаты — этого я не знаю. Они появлялись в темной комнате, когда «руководитель» говорил, а в смежном «покое» раздавалось многоголосое пение; это происходило к концу дня, когда я устал от поста, хождения, говорения, пения, одевании и раздевании; устал от видения множества людей в различных состояниях одевания и раздевания; устал от огромного ментального напряжения и сопротивления определенным физическим проявлениям, которые возникают от инстинктивных потребностей, когда они начинают преодолевать волю; устал от напряженного внимания к происходящим сценам, надеясь их запомнить, — так что, по всей вероятности, я не годился для того, чтобы судить о каких-либо новых поразительных феноменах, а в особенности о тех очевидно, магических явлениях, которые всегда возбуждали во мне подозрение и недоверие. Мне известны различные применения волшебного фонаря и других аппаратов, и я взял на себя труд исследовать комнату, где эти «видения» мне появились; я исследовал ее в тот же вечер, на следующий день и еще несколько раз впоследствии, и убедился, что в моем случае никакая машинерия и никакие другие средства не использовались, кроме голоса «руководителя и наставника». Впоследствии несколько раз на большом расстоянии от «покоя», например, в отеле Хорнстейна в Иерусалиме вызывались такие же самые или схожие видения. Жена сына известного в Иерусалиме еврейского коммерсанта, является посвященной «сестрой» и может вызвать эти видения по желанию почти для каждого, кто будет жить строго по правилам ордена в течение нескольких недель, более или менее, сообразуясь со своей натурой, грубой или утонченной.

Я могу с полной уверенностью сказать, что это посвящение настолько своеобразно, что его невозможно изложить в печати так, чтобы было понятно человеку, который не прошел «обработки» в «покое». Таким образом, дать изложение этих посвящений было бы еще более невозможным, нежели франкмасонских. Настоящие секреты разыгрываются, а не сообщаются речью и требуют помощи нескольких посвященных.

Мне нет надобности говорить о том, что некоторые понятия этого народа, как кажется, произошли от определенных верований древних греков, например, идея, что у человека две души, и многие другие, — так как вы, вероятно, были ознакомлены с ними, когда вы проходили «верхний» и «нижний покои». Если я ошибаюсь в своем предположении, что вы одна из «посвященных», то извините меня. Мне известно, что самые близкие друзья часто скрывают этот «священный секрет» друг от друга; и даже муж и жена могут жить, — как мне рассказывали, в Дар-эл-Камар это имело место в одной семье — в течение двадцати лет вместе и оба ничего не знали о посвящении другого. У вас, несомненно, имеется достаточно оснований держать это в секрете.