Читаем без скачивания Отряд зародышей - Андрей Быков

— Понял, — кивнул Спунт.

— Хорошо. Тогда сейчас скачи обратно в посёлок. Найдёшь там старосту и всё, что я тебе сказал, ему перескажешь. К этому добавишь, что погибших хоронить надо немедленно. Понял?

— Понял, — опять кивнул он.

— Дальше… Перед своим отъездом зайди в казарму и возьми из вещей Одув… кхм… Степиша ту самую куклу. Ну, ты помнишь…

— Да, я помню.

— Ну, вот… её надо будет с ним положить, когда хоронить будут. Старосте отдай и объясни, что и как. И золото его старосте отдай. Чтоб на воспитание мальчонки Линики пошло. И ещё скажи старосте, чтоб их имена над могилами написали. Ты сам-то их имена помнишь?

— Помню, — с натугой кивнул Спунт.

— Ладно… Ты сам нас там жди, в посёлке. Мы утром приедем, как рассветёт. Поэтому и вещи свои прямо сейчас забирай. Вопросы?

— Нет вопросов.

— Вот и ладно, — вздохнул я, — тогда свободен. Хотя нет, погоди… Ну-ка, пойдём со мной.

Зайдя в свою комнату, я открыл сундук и, покопавшись в нём, вытащил скрученную в трубочку бумагу, запечатанную моим перстнем.

— Держи, — протянул я письмо Спунту.

— Что это? — спросил он.

— Это на тебя моя рекомендация к представлению капральского звания. Мало ли, как оно дальше будет. Так пусть уж лучше эта бумага при тебе остаётся…

— Спасибо вам, господин сержант, — голос его дрогнул, глаза влажно заблестели и пальцы едва не выпустили из рук столь ценное для него письмо. Видать, сильно парня пробрало…

— Смотри, не потеряй, — через силу ухмыльнулся я, — ну, всё. Я, что хотел — и сказал, и сделал. Давай, собирайся по-быстрому и — марш в посёлок! Да про куклу и золото не забудь!

— Не забуду! — раздался его голос уже из-за двери.

— Дворянчик! — заорал я во весь голос, — А, чтоб вас, — добавил уже тише, — отставить! Рядовой Корман! Где ты там шляешься!? Бегом ко мне!

Граф будто ждал моего вызова. Не успел я договорить, как он уже стоял на пороге.

— Вызывали, господин сержант?

Стоит ровно, подтянуто, не шелохнётся, рука лихо вскинута в воинском приветствии.

— Вольно, — буркнул я и не преминул добавить, — чего это вы все сегодня так тянетесь? Не на параде же…

— Служба обязывает, господин сержант! — голос казённый, глаза оловянные.

Ой, что-то не нравится мне это… Задумали чего-то, точно… Однако виду не подаю.

— Значит, слушай сюда, граф. Организуешь сборы отряда. Утром мы оставляем пост и уходим в город. А потому всё отрядное имущество и продукты, сколько возможно, сложить на нашу телегу. Утром впрячь в неё полковую кобылу и горского коня, того, что остался. Вместе с нами должно уйти и всё гражданское население посёлка. В пути, вероятнее всего, будет бой с отрядом горцев, ушедшим в ущелье. А потому в дорогу всем быть в кольчугах и при оружии, готовыми к бою. Всё понятно?

— Так точно!

— Хорошо. Дальше… Скажи Рейкару, чтоб собрал свой мешок и ложился отдыхать прямо сейчас. После полуночи пусть сменит Громаша на площадке. Тому тоже надо свои вещи собрать и отдохнуть перед выездом. И сами тоже, как только всё уложите — отбой. На рассвете подымаемся. С отдыхом всё ясно?

— Ясно, господин сержант!

— Ладно… На-ка, вот, держи, — я протянул ему свёрнутое трубкой и запечатанное письмо, точно такое же, какое несколькими минутами ранее вручил Спунту, — это моё рекомендательное письмо тебе для получения офицерского звания. Я, конечно, не дворянин и не офицер… Но, всё ж таки, я — твой командир. И, по уложению, писать такое письмо имею право. Так что — держи. Может, пригодится…

— Благодарю вас, господин сержант, — голос у графа явно дрожит, хоть он и виду не подаёт. Приняв у меня письмо, аккуратно засовывает его за пазуху.

— Ну, вот и хорошо, — говорю я, — Вопросы есть?

— Никак нет! — и, помолчав немного, добавил, — есть просьба, господин сержант. От всего отряда.

— Какая? Говори.

— Господин сержант, мы тут с ребятами подумали, — он тяжело вздохнул и — как в холодную воду прыгнул, — разрешите, мы свои прозвища при себе оставим!

— То есть? — не понял я.

— Ну, чтоб вы нас, да и мы друг друга, как раньше, по прозвищам называли… Понимаете, привыкли мы к ним. Нам так легче друг с другом разговаривать, — заговорил он вдруг быстро и горячо, будто боясь, что я прерву его и отвечу отказом, — да и потом… Мы под этими прозвищами через столько всего прошли… Настоящими воинами стали, вы ведь сами это сказали!

— Я обещал вам вернуть имена, когда сочту это возможным, — напомнил я.

— Да, обещали! И вы своё слово сдержали. Но теперь мы сами просим вас: пусть будет, как раньше!

— Хорошо, — согласился я, — коли уж вы сами того хотите, пусть так и будет. Ещё что-нибудь?

— Никак нет, господин сержант! — заорал улыбающийся во весь рот Дворянчик, — Разрешите идти?

— Да иди уже, — махнул я рукой, едва сдерживая улыбку.

— Есть! — граф моментально исчез за дверью, не забыв аккуратно прикрыть её за собой.

В казарме послышалось несколько коротких вопросительных восклицаний, потом торопливый голос Дворянчика и — ответом ему — дружный восторженный рёв всего отряда. Точнее — почти всего. За исключением отсутствующих…

Опять раздался стук в дверь.

— Кто?

Створка двери приоткрылась и на пороге появился Зелёный. (Господи! Насколько проще, оказывается, их так называть!)

— Чего тебе? — бросаю я на него короткий взгляд, не отрываясь от укладки своего вещевого мешка.

— Господин сержант, Дворянчик сказал, что завтра мы уходим…

— Да. И что?

— Разрешите мне Санчару с собой забрать? — голос одновременно и просительный и жёсткий, неуступчивый. Гляди-ка, как они у меня разговаривать научились… Да пускай забирает. Мне-то что? Времена теперь такие наступают, что лучше уж при себе держать тех, кто дорог.

— Хорошо подумал? — смотрю я прямо ему в глаза, — Она поедет?

— Уговорю! — упрямо встряхивает он головой.

— Ладно, езжай. Но чтоб после полуночи здесь был. С ней или без неё — мне всё равно. Но чтоб был здесь. Да… и ещё… можешь для неё взять лошадь Полоза или Одуванчика.

— Спасибо, господин сержант, — тихо отвечает он и исчезает за дверью.

Ночь прошла беспокойно, в сборах и подготовке к отъезду. Не смотря на отданное мной распоряжение об отдыхе, толком так никто и не поспал.

Зелёный, как это ни оказалось странным, приехал вместе со своей черноглазой подругой. Лекарка, судя по всему, для себя уже всё окончательно решила и теперь держалась независимо по отношению к нам и поблизости от своего избранника. Прибыли они не после полуночи, а часа за два до рассвета. За что Зелёный и получил от меня нагоняй. Правда, не очень сильный, а скорее так, чтоб не расслаблялся. Я же понимаю, что опоздал он не по своей вине, а вследствие слишком долгих сборов Санчары, набравшей с собой в дорогу не только кучу барахла, но ещё и внушительный короб со своими снадобьями. Против последнего я, собственно говоря, возражений не имел. Всегда полезно иметь рядом с собой хорошего лекаря, обладающего не только полезными знаниями, но и средствами к их исполнению. Чем, кстати, мы немедленно и воспользовались. Санчара быстро и очень умело обработала раны и перевязала наших раненых.