Читаем без скачивания Глоток Мрака - Лорел Гамильтон

Дойл отпрыгнул назад как раз вовремя, чтобы избежать удара меча. Но в ответ он не понял свой меч. Уверена, что не доверял себе, зная, что мог сделать с Келом. Такое отношение внушалось им в течение многих столетий, им не было позволено вредить Келу в не зависимости от того, что он делал. Королева убила бы их за это. Но Андаис больше не была королевой.

Я закричала:

— Убейте его! Не умирайте, чтобы защитить его!

Гален посмотрел на меня и получил удар в грудь. Только меч Дойла не позволил Келу убить Галена. Дойл наконец применил свой меч. Он откинул Кела так быстро, что перемещений его лезвия почти не было видно глазом. Никто не был настолько быстрым, как Дойл.

Кел со страхом махал лезвием, хотя и это у него получалось эффектно. В этот момент я впервые поняла, что Кел был не только маминым сынком. Во этом испорченном принце был воин. Возможно немногие смогли бы противостоять Дойлу, даже несколько мгновений, но Кел противостоял. Он не делал успехов, но не позволял достигнуть себя лезвием меча или разоружить его.

На поле стояла тишина, раздавались только звуки ударов мечей и дыхание Кела. Дойл работал в тишине, только его ноги скользили по земле, и лезвие с шипением двигалось по лезвию меча Кела.

Это было слишком быстро для меня, я не могла за ними уследить, но Андаис был богиней войны и она видела больше. В холодном воздухе раздался ее крик:

— Мрак, умоляю, не убивай его!

Мгновение Дойл колебался, Кел попытался использовать преимущество, но внезапно его лезвие взвилось в воздух, а кончик меча Дойла уткнулось в горло Кела, уже лежащего на земле и задыхающегося.

Кел дышал с трудом, но при это улыбался. Он высокомерно улыбался Дойлу, как всегда, когда я видела подобные улыбки. Его мать снова его спасла. У Королевы Воздуха и Тьмы была власть.

Дойл стоял с Черным Безумием, прижатым к горлу Кела. Андаис шла к нам через поле.

— Нет, не опять, — это все, о чем я могла думать.

Я посмотрела на Мистраля, стоявшего на коленях, сжимая бок и опираясь на яркое копье. Его меч, все еще оголенный, был зажат в другой руке. Гален был ранен в руку. Он с трудом дышал, сжимая меч в здоровой руке, на его лице, обычно таком улыбчивом, сейчас был гнев. Лицо Риса кровоточило, и я поняла, что Кел пытался выколоть его единственный здоровый глаз. Глаз был цел, но то, что попытка такая была, говорило о серьезности отношения Кела к бою. Он хотел причинить нам боль, не обязательно убить. Он хотел искалечить.

У Ясеня и Падуба тоже были раны, после того, как я приказала не беречь Кела, они присоединились к бою. То, что Кел смог их ранить так быстро, говорило только, насколько я недооценила его как воина.

— Нет. — Произнесла я.

Корона светилась темным ореолом. Я посмотрела на Шолто, стоявшего вместе со слуа на краю поля, и крикнула ему:

— Почему ты не участвовал в бою?

— Королева запретила мне это, — ответил он.

Я посмотрела на идущую Андаис.

— Андаис, ты видишь корону на моей голове? — Крикнула я ей.

Она поколебалась, затем ответила:

— Да. — Слово дохнуло, казалось, по всему полю

— Что это за корона?

Ее рука напряглась на мече, Смертном Ужасе, который мог принести истинную смерть любому.

— Это — Корона Лунного света и Теней. Когда-то это была моя корона. — В ее последних словах была слышна горечь.

— Теперь она моя.

— Это так только кажется, — сказала она.

— Ты поклялась при всем дворе, что первый из нас, кто зачнет ребенка, станет твоим наследником. Если ты не собиралась сдержать свое слово Вы, то волшебная страна сдержала его вместо тебя. Богиня и Консорт короновали меня.

— Ты носишь Корону Лунного света и Теней, — сказала она.

Кел закричал:

— Она моя! Ты мне обещала!

Острие меча Дойла вжималось в горло Кела, выдавив капли крови, сверкавшие в лунном свете.

Андаис стояла, укутанная плащом из тьмы и теней. Свой шлем она зажала под рукой. Мы смотрели на друг друга.

— Ты обещала ему свою корону? — Спросила я.

— Да, — сказала она.

— После того, как дала мне шанс стать королевой, — сказала я.

— Прежде, — сказала она.

— Ты — клятвопреступница, тетя. Цель для Дикой охоты.

— Я знаю, что ты и моя извращенная тварь можете вызвать Дикую охоту. Я знаю, что ты убила свою кузину и других заговорщиков Благого Двора.

— Что бы ты сделала, чтобы мы не охотились на тебя? — Спросила я.

— Это спасет жизнь моему сыну?

— Нет, — сказала я.

— Но тем не менее, я — клятвопреступник. И я буду целью для охоты.

Андаис была последний королевой. Была только одна причина, почему она хотела умереть.

— Прежде, чем Шолто и я начнем твое преследование, я хочу смерти Кела, — сказала я. — Наше преследование не даст ему времени убежать, и не думаю, что у него достаточно друзей при дворе, чтобы спастись.

— У меня есть союзники, — кричал Кел, продолжая лежать на земле.

Отвечая ему, я смотрела только свою тетю:

— Сиобхан мертва, а твои так называемые союзники сбежали, пока у них был шанс. Единственным, кто пришел сюда спасти тебя, была твоя мать. Если умрет она, уверена, что ты, кузен, убедишься в отсутствии у тебя союзников. Они следуют не за тобой. Они следуют за ней.

— Они не последуют за тобой, Мередит, — сказал Кел. — Корона или не корона, но если на троне буду не я, то они убьют тебя и выберут собственного правителя. Мои шпионы слышали, что они готовят это.

Я рассмеялась и наконец посмотрел вниз на Кела. Не знаю, что он увидел на моем лице, но его глаза распахнулись и он начал глубоко дышать, как будто он увидел что-то страшное.

— Ты никогда не понимал меня, кузен, или ты, тетя, — сказала я. — Я никогда не хотела править. Я знаю, что они ненавидят меня, и не смотря на то, сколько у меня силы, они никогда не будут связывать свое будущее сидхе со мной. Они воспринимают меня ниже себя. Они видят во мне то же, что они видят в Шолто, что сидхе слабеют. Они скрылись бы в своих холмах и чахли бы, нежели изменились бы и вышли наружу, чтобы встретиться с миром. Я надеялась на наших людей. Мой отец на них надеялся.

— Он надеялся на тех, кто убил его, — сказал Кел.

Я посмотрела на него, лежащего на земле с мечом Дойла у горла, но сейчас он не выглядел напуганным. Он думал, что Андаис спасет его. Даже теперь он был уверен в ее власти защитить его.

— Откуда ты знаешь, что именно такая надежда убила моего отца? — Спросила я.

Что-то проскочило в его глазах, какая-то мысль или эмоция. Я улыбнулась ему.

— Это — только выражение, — сказал он, но теперь его голос не был столько уверен.