Читаем без скачивания Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Вывод об успехе обстрела Алексеев сделал, вероятно, на основании того, что прекратился пуск белых ракет, и нескольких успешных попаданий в ту часть церкви, где находились помещения, прилегающие к хорам, однако это не значило уничтожение окруженных в ней немцев. Да, по-видимому, с хоров они спустились вниз, а поскольку радиосвязь продолжалась, смогли поставить заградительный огонь артиллерии перед церковью, мешая провести атаку.

Вероятно, правильнее было бы сначала подобраться в церковь, накопить побольше сил — и уж затем выкуривать немцев с хоров, поджидая их внизу. Но, возможно, учитывая небольшой опыт артиллеристов, а также полуразбитые орудия, что могло бы привести к уничтожению самих штурмующих, от этого решено было отказаться, проведя вначале артобработку, а затем атаку. Сейчас, учитывая ситуацию, атаку пришлось отменить, по крайней мере, удалось добиться того, что немецкие пулеметчики из церкви, вынужденные оставить выгодные позиции на хорах, больше не держали под обстрелом всю крепость.

Поэтому у Тереспольских ворот стало возможным сосредоточить большую группу — для прорыва на Западный остров. Через Буг, по дамбе рвануться нужно было максимально резко — всем одновременно выбежать из ворот, спуститься к дамбе и мчаться по ней к Западному. Добежав до острова, нужно бежать влево, вдоль насыпи — оказавшись вне досягаемости вражеского огня, вероятно стоящих на ней пулеметов. Пулеметный огонь немцев задавят наши, уже засевшие и в Тереспольской башне, и в кольцевой казарме, по обе стороны ворот, включая полубашню справа от Тереспольских, где засел со своей группой Наганов. В общем, попробовать можно.

Потапов пошел по подвалу собирать группу прорыва — по словам, с которыми он обратился к бойцам, положение сложилось тяжелое, помощь вряд ли придет, а в Южном военном городке наверняка еще бьются танкисты 22-й танковой дивизии. О том, что немцами в первый же день может быть разгромлена и танковая дивизия, вряд ли кто предполагал тогда.

Добровольцев нашлось немало[841]. Прорыв — дело опасное, но и крепость не была спокойным местом. Сражаться с врагом все-таки лучше в составе всей армии, а не в окружении у границы.

Вышли из подвала, замерли по обе стороны ворот — Потапов последний раз инструктирует бойцов: главное — добраться до берега, до насыпи вдоль Буга. Там — не достанут. И — не останавливаясь — влево. Ну? Как? «А почему по дамбе, товарищ лейтенант? По мосту же быстрее?» Если по мосту — быстрее обнаружат, и огонь пойдет отовсюду, негде укрыться. По дамбе — хоть какая-то защита.

…План Потапова был достаточно рискованным. И численность, и расположение немцев на Западном были неизвестны, не говоря уж о Южном, перед которым пришлось бы переплывать Буг. К тому же не следовало забывать и об окруженных в церкви. Они вполне могли сообщить по рации о концентрации русских у Тереспольских, явно готовящих прорыв. Ладно, двум смертям не бывать…

Пошли.

Первые бойцы вскочили на дамбу — огромные острые камни скользили под руками. Быстрее! Быстрее! Среди прорывающихся с пистолетом в руке бежал и Петя Клыпа. Ловкий, он быстро вырвался вперед. Посреди дамбы Петя увидел прислонившегося к каменной глыбе майора, сидящего, свесив вниз к воде ноги. «Товарищ майор! Пойдемте с нами!» — Петя, решивший, что тот ранен, тронул его за рукав. От легкого толчка уже закоченевший труп майора повалился набок… Петя, уже навидавшийся за день достаточно, сам окаменел было от неожиданности, но подбежавшие сзади потащили его за собой.

Первые пулеметы ударили по ним лишь тогда, когда передние группы бойцов были почти у берега — не останавливаясь, Клыпа и другие рванули влево, как и приказал Потапов, бежавший сейчас рядом. Они, продираясь сквозь кусты, оказавшись вне огня пулеметов, стремились как можно быстрей добежать до берега, пока весь Западный остров не устроил на них охоту…

Тем, кто приотстал, оказавшись в момент открытия огня на дамбе, повезло меньше… Немцы, похоже, специально ждали, когда на нее выбежит весь отряд Потапова, оторвавшись достаточно далеко от спасительных казематов Центрального острова. Многие успели залечь среди камней, другие бросились назад — но очереди легко настигали их. Те, кто был у берега, пытались атаковать пулеметное гнездо, оказавшееся слева. Но вражеский огонь, к нему прибавились и минометы, был слишком плотным… Растерявшись, группы залегли на берегу, у насыпи… «Я и несколько бойцов стали пробираться влево к реке, но там нас обстреляли. Тогда мы переползли вправо к насыпи, на которой, помню, стояла разбитая легковая машина, затем перебежали к бревенчатому строению[842], что виднелось позади насыпи. Хотели залезть в сарай, но он оказался крепко заколоченным. Не теряя времени, я переполз к плотине, глотнул воды и бросился бежать»[843].

…Бросился бежать и отряд Потапова, залегший было у плотины, потеряв умчавшегося вперед командира, они несколько минут продолжали лежать у насыпи. Затем кто-то крикнул «Немцы обходят справа!», и, потеряв голову от страха, большинство кинулось обратно через дамбу, под огонь пулеметов. Пули, высекающие искры из камней, крики раненых и предсмертные хрипы убитых за спиной пробирающихся по камням красноармейцев 333 сп… Долго выжившие не забудут этого — до кольцевой казармы добежало лишь несколько человек[844]. Каландадзе на некоторое время вернулся в тот вечер в подвал: «Одного взгляда было достаточно, чтобы отметить — гарнизон поредел наполовину».

В это время Потапов, Клыпа и передовая группа отряда выбежали к Бугу. Никто не остановился ни на миг — хорошо плавающий Петя Клыпа кинулся в воду, как был в сапогах, брюках и майке, зажав в зубах пистолет[845]. Как и другим бойцам, им удалось доплыть почти до Буга, до кажущихся спасительными зарослей ивняка — когда ударили пулеметы… Казалось, вода закипела от пуль. До Южного доплыло лишь тринадцать — вдоль его берега также шла насыпь, и подплывших к берегу достаточно близко скрыл густой ивняк. Не мешкая (вскоре от 13 осталось 9), они бросились вдоль насыпи. Вскоре поняли, что наконец-то прорвались… Но лейтенанта Потапова среди них уже не было. Не выдержав напряжения, они свалились и заснули[846].

20.00. Пока Потапов прорывается на запад, на востоке немцы покидают крепость. С 20.00 полковник Йон вынес свой КП за пределы Центрального укрепления — на юго-западный угол продовольственного склада (Proviant Magazine). Его подразделения занимают оборону по главному валу. Фридрих Йон: «Во второй половине дня дивизия поставила задачу — в сумерках эвакуировать Северный остров и центр крепости, перейти к обороне на внешних валах, и предотвратить любой прорыв окруженных русских. 135-й пехотный полк занял оборону на северных валах между Бугом и северными воротами. 1-й батальон был сменен другими войсками в городе Брест-Литовске и принял восточную часть валов Северного острова. 2-й батальон — западную. Северный остров был эвакуирован практически без какого-либо противодействия»[847].

Вероятно, Йон держал западную часть главного вала, включая захваченные 9-й ротой Северные ворота. Далее — плотно вжимаясь в оставшиеся еще от польской обороны ячейки, сидели бойцы из различных подразделений, объединенных майором Гавриловым в роты под командованием лейтенантов Яковлева и Самойлова. Далее — артиллеристы 98 ОПАД: в ячейках, частично в окопах. Позиции были достаточно выгодны, для отражения атак пехотных подразделений, поддерживаемых пехотным оружием, но укрытия от огня тяжелой артиллерии не предусматривали.

Однако у самого Мухавца — вновь небольшой, но ключевой участок немецких позиций. Таким образом, почти весь восток главного вала — в советских руках, но ключевые участки (Северные ворота, вал у Мухавца), контролирующие как передвижение по Северному, так и препятствующие возможным попыткам прорыва или обстрела магистрали — у немцев.

Внутренняя же часть Северного — затухающие пожары и остывшие уже трупы, провалившиеся в забытье раненые, ободранные снарядами деревья и начавшая уже вянуть сшибленная взрывами листва, свежие воронки и разбитый автотранспорт — ничейная территория.

20.15 Москва. Наркомат обороны СССР

Военным советам Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов уходит директива наркома обороны маршала Советского Союза С. К. Тимошенко:

«…2.Ближайшей задачей войск на 23–24 июня ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки.

…3. Приказываю:

…б) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки»[848].