Читаем без скачивания Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре они уже шли по Рузе.
– Ой! Не надо по мне идти! – закричал Рузя и захохотал, радуясь своей шутке.
На Афанасия же внезапно накатила острая волна тоски. Он почувствовал, что Гуля в Москве грустит и сейчас будет писать сообщения. Афанасий, как человек эмоционально с ней связанный, всегда ощущал это заранее. Вообще в последнее время смущала его мыслишка, что никого он особенно не любит. Даже своих родных и Гулю. На каждого заведена в душе папочка с кучей «если», «а вот он», «ну она-то никогда». А про прочих и говорить нечего. В теории он любил, конечно, человечество – но что такое человечество, как не множество отдельных людей? В магазинах же Афанасий и вовсе старался не смотреть по сторонам. Знал, что увидит женщин, по полчаса рассматривающих срок годности на сырке и заранее готовящихся к капризам на кассе; мужичков, покупающих бухло, каких-то самоутверждающихся подростков.
«А кого я тогда вообще люблю? Какую-то абстракцию? А этих, получается, я из человечества уже вычеркнул? И не понимаю, как мне заставлять себя их любить? Ну, может, ребенка какого-нибудь слегка люблю – да и то за то, что тот пытается перед взвешиванием торопливо засунуть в рот две печеньки. Вообще смешно устроены люди. Соглашаются любить только в ответ. А ведь это тупиково, если задуматься…» – соображал Афанасий.
Последний раз Афанасий встречался с Гулей несколько дней назад. Место для встречи они выбрали не самое удачное – Павелецкий вокзал. Долго шли вдоль бесконечно длинного здания, а навстречу им ветер нес бумажки и мелкий мусор. Мерзли. Хриплый динамик делал странные объявления, вроде «Седьмой вагон отъезжает. Отойдите от края платформы!»
– А поезд где? – спросила вдруг Гуля.
– Какой поезд? – не понял Афанасий.
– Да никакой. Седьмой вагон отъезжает. А поезд-то стоит! Так что я вся в думах.
Афанасий смотрел на Гулю и ощущал, что она недовольна. Отношения зашли в тупик. Продвижения не наблюдалось, и Гулю это втайне раздражало. Девушки жаждут кардинальных перемен, а молодые люди – постепенных. Девушка ждет, что ей скажут: «Поехали в тайгу жить в избушке!» И она согласится, потому что девушки на этой стадии жизни дерзкие и ничего не боятся. А молодой человек после долгого и унылого мычания произнесет нечто вроде: «Ну, я, пожалуй, в среду могу сходить погулять, если не очень поздно!» И с каждым годом дела будут отпускать его все неохотнее, все меньше будет сил, все больше томительных пауз. Видимо, принцип такой, что если в первый год или в первые два года не произойдет ничего кардинального в отношениях, то это, скорее всего, пустые отношения. Но у них-то с Гулей было навсегда! Они насовсем связаны зеленой нитью общей боли и общей радости. Сострочены воедино.
Телефон задрожал. Пришло первое сообщение от Гули. Он не ошибся. Гуля унывала.
«Ты меня не любишь! Ты безответственный тип! Я не ощущаю твоего плеча!»
Афанасий посмотрел на часы и усмехнулся.
«Сейчас 8.50, – написал он. – В прошлый раз ты почувствовала, что я тебя не люблю, в 8.45. В позапрошлый – в 8.41. Нет никаких мыслей на этот счет?»
Гуля ничуть не смутилась. Было видно, что она уже набирает новое сообщение:
«У меня много мыслей, и все они неутешительны, котик! Давай признаем это прямо сейчас!»
Афанасий оценил такой посыл. Гуля обожала фразы с «Давай!». Такие полувопросы. На них нельзя ответить ни «да», ни «нет». «Давай признаем» – не ответишь. «Давай не признавать» – тоже не напечатаешь. Поэтому Афанасий вообще ничего не стал отвечать.
Гуля уже набирала дальше:
«Да-да-да! Ты меня не любишь! Не будем обманывать себя! Это финал. Давай скажем, что это самая последняя точка».
Последней точки хватило секунд на тридцать пять. Именно через столько времени появилось новое сообщение:
«Ты как немецкий жених, который говорит русской невесте: «Я смогу встречаться с тобой по субботам в 16.00». Она такая: «Что-о?» Он: «В 16.00 ты не можешь? Тогда в 16.30».
«Ну правильно, – набрал Афанасий. – Он занят и устанавливает ей четкие временные границы».
«Афанасий! Перестань! Мир меня ненавидит!»
«Как я тебя понимаю!» – написал Афанасий.
«Правда понимаешь? А ты что делаешь, когда мир тебя ненавидит?»
«Иду спать. Пока я сплю, мир обо мне забывает и начинает относиться ко мне хорошо», – написал Афанасий.
Гуля вспылила:
«Это не смешно!!! Я не собираюсь ложиться спать в девять утра! Я говорю тебе о том, что чувствую, а ты выставляешь меня истеричкой!»
«Слушай! Я иду по городу! Я встал очень рано. Дай нам хотя бы доехать до строительной инспекции!» – написал Афанасий.
«Нам???» Ты что, не один?» – мгновенно отреагировала Гуля.
«Какая разница? Ты же поставила последнюю точку?»
«Это мое дело, что я поставила! Отвечай: с кем ты?»
Афанасий в ответ сфотографировал Рузю. Гуля сообразила, что ныть при Рузе неудобно, и на время взяла техническую паузу. Видимо, отправилась пить чай с бутербродами.
– Везет тебе! Сколько тебе букв пишут! – завистливо сказал Рузя, искоса бросая взгляд на экран телефона Афанасия. – И как она так быстро печатает?
– Она еще быстрее может! – заверил его Афанасий. – А Наста писала тебе сообщения?
Рузя фыркнул:
– Наста? От нее дождешься, как же!
Афанасий сочувственно вздохнул.
– Ну, зато Наста не ныла! – сказал он.
– Еще как ныла! – возразил Рузя. – Как-то, помню, купили мы с ней боксерский мешок! Она смотрит: внутри тряпки и шарики! Ну это ж несерьезно для истинного шныра! Вытряхнула их и наполнила песком и гравием. Врезала справа – и ушибла себе сустав на правой руке. Взбесилась. Врезала слева – отбила сустав на левой руке. Врезала по груше ногой – ногу отшибла. Я слышу: она вопит от злости! Подбежал я к ней – и тут на меня этот мешок срывается! С гравием! И прямо мне на ступню! Я хлоп! – лежу! А Наста тащит меня в травмпункт. И всю дорогу, конечно, ноет и ругается!.. – Рузя грустно запыхтел. Он только теперь осознал, какое это было счастье. И с сорвавшимся мешком, и с Настой! Самое настоящее счастье! Всегда так бывает: ты понимаешь, что был счастлив, когда счастья уже нет. А тогда ты жалел себя по другому поводу. Воспоминания – те
