Читаем без скачивания Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь - Михаил Шкаровский

Мартовский собор епископов принял еще ряд важных решений. Он избрал Пантелеймона митрополитом всея Белоруссии и определил шесть епархий Белорусской Церкви: Минскую во главе с владыкой Пантелеймоном; Белостокско-Гродненскую во главе с архиеп. Венедиктом; Могилевскую — с еп. Филофеем (Нарко); Витебскую — с еп. Афанасием (Мартосом), хиротония которого произошла 8 марта 1942 г.; Смоленско-Брянскую, которую должен был возглавить будущий еп. Стефан (Севбо), в тот момент еще протоиерей Симеон; Новогрудско-Барановическую, во главе которой планировали поставить еп. Вениамина (Новицкого), белоруса по происхождению, входившего в состав автономной Украинской Церкви. Членами Священного Синода под председательством митр. Пантелеймона были избраны преосвященные Венедикт и Филофей, а заместителем митрополита всея Белоруссии назначен епископ Могилевский и Мстиславский Филофей, который ко дню Пасхи получил титул архиепископа. Кроме того, Собор принял внутренний статут Белорусской Церкви, но так и не провозгласил ее автокефальной. На богослужениях продолжали возносить имя Патриаршего Местоблюстителя, и владыка Пантелеймон отказывался проповедовать по-белорусски на том основании, что языком городского населения республики является русский[909].

Воссозданное духовенство на 90 % состояло из белорусов. И все же германским властям к лету 1942 г. пришлось признать провал своей политики сепаратизма в церковной власти. В сообщении полиции безопасности и СД от 5 июня 1942 г. говорилось совершенно открыто: «Для того чтобы и в церковной области отколоть Белоруссию от великорусской общности и сделать независимой, генеральный комиссар вызвал к жизни автокефальную Православную Белорусскую национальную Церковь. Теперь точно установлено, что Белорусская национальная Церковь стала местом сбора великорусских кругов духовенства…. Таким образом, возникла тяжелая ситуация, когда, с одной стороны, по политическим причинам должна была быть основана автокефальная… национальная Церковь, а с другой стороны, не имелось в распоряжении белорусских православных священников для заполнения этой конструкции. Различные события и высказывания в Белорусской национальной Церкви сделали очевидным, что митрополит Пантелеймон и его окружение пытаются препятствовать белорусскому развитию русифицированной… национальной Церкви. Эти великороссы имели возможность на первых порах собраться прежде всего в Белорусской Православной Церкви, искусно ее использовать и в известном смысле переиграть гражданское управление. Минск поддерживает связь с великорусскими центрами в Варшаве, Гродно, Вильно, Пинске, Риге, прежде всего с епископом Венедиктом, который имеет свое местопребывание вне Белоруссии (Гродно) и является ревностным великорусским организатором и разъездным… Кроме митрополита Пантелеймона… со стороны православного белорусского духовенства в качестве двигательной силы великорусского православного церковного развития постоянно называется митрополит Сергий — сейчас в Вильно, а ранее в Риге… Сергий старается влиять на Пантелеймона, чтобы застопорить дальнейшее развитие и организацию Белорусской национальной Церкви»[910].

Пытаясь срочно исправить положение, по настоянию националистов нацисты заключили в мае 1942 г. митрополита Пантелеймона под домашний арест в Жировицкий монастырь и передали управление Церковью архиепископу Могилевскому Филофею. Он тоже противился вначале всяким нововведениям на том основании, что не имеет права принимать решение без ведома митр. Пантелеймона. Владыка Филофей управлял по каноническим правилам, как законный заместитель митрополита. Существуют свидетельства о его мужественной гражданской позиции в годы войны. В некрологе архиепископу указывалось: «Особая заслуга его — спасение тысяч еврейских детей, которых он крещением оберегал от смерти в гитлеровских газовых камерах»[911].

Еще 30 июля 1942 г. архиеп. Филофей писал генеральному комиссару Белоруссии о ненужности излишней торопливости в введении автокефалии: «Это очень важное и ответственное положение, требующее точности и правильности церковных канонов Священной Вселенской Православной Церкви… Нас торопят в этой работе…»[912] Однако 5 августа он был вынужден издать распоряжение о созыве собора для официального провозглашения отделения Белорусской Церкви от Русской. Собор проходил в Минске 30 августа — 2 сентября 1942 г. На нем присутствовали 3 архиерея из 5 и представители только 2 епархий, и то в большинстве по назначению. Некоторые священнослужители не смогли вовремя приехать из-за вмешательства оккупационных властей. Митр. Пантелеймон и архиеп. Венедикт были в Минск не допущены. Собор выработал новый статут Белорусской Церкви, утвердил мероприятия по достижению автокефалии и белоруссизации: созданию Священного Синода, завершению организации епархий, открытию Минской семинарии и т. д. В обязанность всем священникам вменялось выучить белорусский язык и сдать по нему экзамен до 1 октября. В имперскую канцелярию была отправлена телеграмма: «Фюреру Адольфу Гитлеру. Первый в истории Всебелорусский Православный Церковный Собор в Минске от имени православных белорусов шлет вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевистского безбожного ига, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме Святой Белорусской Православной автокефальной Церкви и желает быстрейшей полной победы вашему непобедимому оружию»[913].

И все же, хотя в постановления собора и вошло навязанное ему заявление о независимости Белорусской церкви, было поставлено условие, что «каноническое объявление автокефалии наступит после признания ее всеми автокефальными Церквами». Все три архиерея, присутствовавшие на соборе — архиеп. Филофей, еп. Афанасий (Мартос) и еп. Стефан (Севбо) были против автокефалии и не согласились с требованием оккупационных властей и белорусских националистов о ее немедленном введении. Иерархи прекрасно понимали, что получить письменное признание от глав Православных Церквей в разгар мировой войны будет невозможно. Этот расчет полностью оправдался. Послания главам других Церквей были составлены, переведены, переданы германским властям для пересылки только через год и так и не отправлены. После собора сопротивление белоруссификации продолжалось: автокефалия никогда не упоминалась ни в церковных документах, ни в официальной печати. А в мае 1944 г. архиерейская конференция Белорусской Церкви объявила постановления собора 1942 г. недействительными на том основании, что на нем отсутствовали 2 старейших епископа, которые не были допущены оккупационными властями[914].

Конференция белорусских епископов, проходившая 12–16 мая под председательством вернувшегося к управлению церковью митрополита Пантелеймона, была допущена нацистами в расчете использовать ее в пропагандистских антисоветских целях, в том числе для оказания воздействия на православных архиереев Балкан. Причем для усиления эффекта Министерство иностранных дел даже первоначально предлагало проведение совместной конференции православных архиереев Прибалтийского экзархата Московской Патриархии и Белорусской Церкви, но другие ведомства этому категорически воспротивились. Инициатива созыва совещания исходила от белорусских иерархов и согласно телеграмме генерального комиссара группенфюрера СС Готтберга в Министерство занятых восточных территорий от 5 февраля 1944 г. архиеп. Венедикт при поддержке Берлинского митрополита Серафима пытался созвать конференцию в Гродно, однако Готтберг настоял на Минске[915].

Уступив германскому давлению, совещание приняло резолюцию о непризнании выборов патриархом Московским Сергия и послание «Ко всем священникам и верующим нашей Святой грекоправославной Белорусской Церкви», в котором указывалось «Мы убеждены, что патриарх Сергий вместе с архиереями и духовенством в действительности не обладает свободой в церковных делах, о которой так громко говорится в большевистской пропаганде». Однако этот вопрос был отнюдь не главным в работе конференции, в программе заседаний он значился лишь четвертым. Прежде всего были подробно заслушаны и подвергнуты критике деяния «I Минского Всебелорусского Собора», затем еще раз принят с поправками и изменениями внутренний статут Белорусской Церкви, проведены выборы трех членов Священного Синода и двух их заместителей на новый срок, рассмотрены вопросы открытия духовных семинарий, курсов псаломщиков и регентов, проведения религиозных занятий с детьми, издания миссионерской литературы, духовного периодического органа, оказания благотворительной помощи эвакуированным и беженцам. В частности, на заседании говорилось о деятельности Минского церковного благотворительного комитета, организовавшего уход и питание 450 взрослых и детей, находящихся на излечении в больнице. В послании конференции содержался призыв ко всем священникам и церковным комитетам Белоруссии оказывать подобную помощь[916].