Читаем без скачивания Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев

Из всего этого можно заключить, что Ци уже в середине IX в. было сильным, независимым и внушавшим поэтому соседям и дому Чжоу определенные опасения владением, практически уже царством. Поставленный вместо казненного Ай-гуна правитель был вскоре, однако, свергнут единоутробным братом казненного (ставленник был, судя по контексту, сыном другой жены общего отца всех претендентов на власть в уделе), после чего в Ци началась междоусобица, несколько его ослабившая. При Чжуан-гуне (794—731) ситуация стабилизировалась, а затем это царство вновь превратилось в одно из наиболее сильных и быстро развивающихся в Чжунго. Далеко не случайно именно циский правитель стал в VII в. первым гегемоном-ба в Чжунго (а цзиньский, к слову, — вторым).

Удел Лy — вотчина Чжоу-гуна, о чем уже шла речь. Осваивал это владение сын Чжоу-гуна Бо Цинь, а значительную часть населения удела составили переселенные туда шанцы. В гл. 33 своего труда Сыма Цянь много и красочно рассказывает о Чжоу-гуне, явно смешивая реальные события с легендарными преданиями. Из этих сведений следует выделить важное обстоятельство: после смерти Чжоу-гуна Чэн-ван официальным указом разрешил его наследникам, правителям Лу, приносить жертвы Вэнь-вану, исполняя ритуалы и музыку в форме и объеме, равных тем, что были прерогативой только вана (см. [86, т. 5, с. 68—69]).

Бо Цинь достаточно быстро наладил деятельность административного аппарата в своем уделе и навел в нем порядок — хотя, если верить Сыма Цяню, несколько запаздывал в своей деятельности по сравнению с Тай-гуном в соседнем Ци. Чжоу-гун будто бы заметил поэтому, что, как он опасается, подобное запаздывание станет нормой и Лу всегда будет, «стоя лицом к северу, служить правителям Ци».

Ранняя история удела Лу известна мало. В хрониках и у Сыма Цяня сохранился лишь упоминавшийся уже мельком эпизод: Сюань-ван вмешался как-то в практику престолонаследия в Лу, сделав младшего сына правителя наследником — несмотря на соответствующее поучение, текст которого приведен в «Го юе» [28, с. 30]. Результатом стали междоусобицы при дворе правителей Лу.

Но несмотря на них, удел успешно развивался и тщательно хранил и накапливал тот интеллектуальный потенциал, который заметно отличал его как дом великого Чжоу-гуна от всех остальных. Совершенствовалась практика историописания, о чем уже упоминалось. Именно в Лу, начиная с Инь-гуна (721 г.), стали вестись погодовые записи событий во всей стране, включая все заметные княжества и дом Чжоу. Эти записи и легли впоследствии в основу хроники «Чуньцю» и комментария к ней «Цзо-чжуань». В результате Лу со временем, в годы жизни Конфуция, превратилось в интеллектуальный центр Чжунго.

Удел Вэй был создан после разгрома мятежа шанцев близ развалин древней шанской столицы в современной пров. Хэнань, к северу от Хуанхэ. Основателем удела был один из младших сыновей У-вана Кан Шу, тот самый, что получил должность сы-коу, которая не имела всекитайского значения и была связана с необходимостью справедливо разобраться, кто из вчера еще мятежных шанцев насколько виноват перед чжоуским ваном и как каждого из виноватых следует наказать или призвать к порядку. Иными словами, в данном случае должность сы-коу, вероятно, была лишь обозначением конкретной, разовой функции. Как Кан Шу справился с возложенными на него обязанностями, неизвестно. Но, видимо, без особого успеха.

Удел Вэй никогда не был особенно заметным среди других, хотя его население традициями и культурой, пусть даже подорванными несчастьями, связанными с завоеванием и подавлением мятежа, вроде бы выгодно отличалось по уровню развития от жителей других уделов. Наиболее заметным из правителей Вэй был У-гун, правивший во времена Сюань- и Ю-ванов. Процарствовав около 55 лет, У-гун укрепил свое владение и был одним из тех чжухоу, кто сопровождал молодого Пин-вана при его переселении на восток. Начиная с сына У-гуна, Чжуан-гуна (середина VIII в. до н.э.), удел Вэй, как и многие другие в ту пору, превратился в арену междоусобной борьбы за власть. Сын Чжуан-гуна, Хуань-гун, был убит в 719 г. своим единокровным братом, сыном Чжуан-гуна от наложницы, Чжоу Юем, который, однако, сам вскоре плохо кончил (см. [86, т. 5, с. 112—113]). Позже влияние и значение удела резко пошло на убыль.

Удел Сун был оставлен шанцам. Часть их была переселена к югу от Хуанхэ и там, на полпути от Чэнчжоу в Лy (к юго-западу от Лy и к юго-востоку от Чэнчжоу), был создан новый удел, править которым было поручено сводному брату последнего шанского правителя Чжоу Синя — Вэй Цзы. Он был одним из тех, кто в свое время укорял Чжоу Синя — если верить традиции — за недобродетельное поведение. После подавления мятежа Чжоу-гун оценил это и поручил Вэй Цзы возглавить переселенных в Сун шанцев и создать там новый, преимущественно шанский по этническому составу населения удел, дабы дом Сун продолжал приносить жертвы умершим предкам дома Шан. Подробно о переселении в Сун при Вэй Цзы рассказывается в главе «Вэй Цзы» в «Шуцзине», ще сурово порицаются потерявшие стыд шанцы (законы утрачены, крадут жертвенных животных и поедают их и т.п.).

Как и Вэй, удел Сун не стал процветающим царством, хотя и подчас выдвигался на авансцену политической борьбы в Чжунго. На протяжении веков он сохранял свое значение как ритуальный центр бывших шанцев. В уделе Сун еще и в VIII в. сохранялись некоторые традиции времен древности, в частности в практике престолонаследия. Известно, например, что сунский Сюань-гун, имея сыновей, вдруг решил, ссылаясь на древние традиции, уступить престол брату, который, правда, вскоре — опять-таки в духе шанской традиции — вернул престол племяннику.

В конце VII в., после смерти второго гегемона-ба, цзиньского Вэнь-гуна, царство Сун попыталось было претендовать на освободившееся место. Но его претензии оказались неосновательными: Сун было слишком слабым, чтобы его правитель мог стать гегемоном-ба. Зато политические интриги в нем шли, как и в других царствах, полным ходом. В результате одной из них царство были вынуждены покинуть некоторые высокопоставленные должностные лица из клана Кун. Они были вынуждены бежать в Лy, где впоследствии родился принадлежавший к этому клану Кун-цзы, Конфуций (подробней см. [86, т. 5, с. 111— 138]).

Об уделе Цинь выше уже шла речь, как и об уделе Чжэн, о котором, правда, упоминалось лишь вкратце. Что касается Цинь, то этот удел впоследствии быстрыми темпами усиливался и стал в конечном счете той базой, на основе которой возникла в III в. до н.э. общекитайская империя.

Удел Чжэн, территориально расположенный к югу от домена Чжоу в Чэнчжоу, был создан лишь во времена Сюань-вана и играл в истории чжоуского Китая довольно специфическую роль: не будучи слишком сильным и самостоятельным, он из поколения в поколение направлял своих правителей в дом Чжоу, где они обычно играли роль руководителей администрации.

Особо стоит сказать об уделах Янь на севере и У на далеком юге. Они хотя и были созданы наряду с другими в раннечжоуское время (см. [86, т. 5]), длительное время имели статус, отличный от того, каким обладали уделы Чжунго. Для них, особенно для южного У, было характерным преобладание местных традиций, вначале заметно потеснивших шанско-чжоуские. Это были, по сути, полуварварские царства, как и Цинь и особенно сильнейшее из них — Чу.

Чу формально тоже было одним из раннечжоуских уделов. Но очень рано его правители стали ощущать себя независимыми, о чем уже упоминалось. О войнах с Чу немало сообщается в чжоуских хрониках. Культурные традиции Чу, хотя они и несли в себе немалый заряд шанско-чжоуской традиции, были уникальными в своем роде и ощущали на себе непосредственное влияние западных соседей чжоуского Китая. Есть основания считать, что многие из культурных, институциональных и идейных нововведений проникали в Китай именно через Чу, будь то практика изготовления железа или метафизические конструкции в системе мышления древних китайцев.

Среди уделов, игравших заметную роль, следует упомянуть удел Чэнь, пожалованный У-ваном потомкам Шуня, а также более мелкие (Тэн, Цзи, Цай, Го и некоторые другие). За пределами Чжунго тоже было несколько заметных уделов, хотя число их быстро сокращалось вследствие экспансии Чу. Важно отметить, что в VIII в. до н.э. и особенно в его конце, когда начался период Чуньцю, все перечисленные и многие другие, особенно нечжоуские уделы и владения, возникшие под воздействием неумолимого процесса трибализации, были уже независимыми и вели самостоятельную политику, как внутреннюю, так и внешнюю. И если первым знаком такой самостоятельности был удел в Цюйво, выделенный правителем Цзинь своему дядюшке без ведома и участия чжоуского вана, то позже такого рода субуделы, затем уделы в царствах и княжествах, стали создаваться практически повсюду. Правда, это было уже в основном в период Чуныцо, когда чжоуский феодализм вступил в полосу своего расцвета, а центральная власть в пределах Чжунго фактически перестала существовать.