Читаем без скачивания Пятнадцатилетний капитан ( илл.Мейер ) - Жюль Верн

Конечно, вслед за этим разговор зашел о несчастных товарищах Геркулеса — о Томе, его сыне Бате, об Актеоне и Остине. Несчастных гнали теперь в область Больших озер. Геркулес видел их в рядах невольничьего каравана. Он некоторое время шел следом за караваном, но установить связь с товарищами ему не удалось. Угнали бедняг. Плохи их дела!

И по лицу Геркулеса, только что сиявшему добродушной улыбкой, потекли крупные слезы. Великан и не пытался скрыть их.

— Не плачьте, друг мой, — сказала миссис Уэлдон. — Я верю, бог милостив, и когда-нибудь мы еще свидимся с ними.

В нескольких словах миссис Уэлдон рассказала Дику Сэнду обо всем, что произошло в фактории Альвеца.

— Быть может, — заметила она в заключение, — нам безопаснее было бы оставаться в Казонде.

— Значит, я оказал вам медвежью услугу! — воскликнул Геркулес.

— Нет, Геркулес, нет! — возразил Дик Сэнд. — Эти негодяи, несомненно, постараются заманить мистера Уэлдона в ловушку. Мы должны бежать все вместе и немедленно, чтобы прибыть на побережье раньше, чем Негоро вернется в Моссамедес. Там португальские власти возьмут нас под свое покровительство, и когда Альвец явится за своей сотней тысяч долларов…

— Он получит сто тысяч ударов палкой по голове, старый негодяй! — вскричал Геркулес. — И я никому не уступлю удовольствия заплатить ему сполна по этому счету!

О возвращении миссис Уэлдон в Казонде, конечно, не могло быть и речи. Следовательно, нужно было непременно опередить Негоро. Дик Сэнд решил приложить все усилия, чтобы добиться этого.

Наконец— то молодому капитану удалось привести в исполнение давно задуманный план: спуститься по течению реки к океанскому побережью.

Река текла на север. Можно было предположить, что она впадает в Конго. В этом случае вместо Сан-Паоло-де Луанда Дик Сэнд и его спутники очутятся в устье Конго.

Такая перспектива нисколько не смущала их, так как в колониях Нижней Гвинеи они, несомненно, могли рассчитывать на такую же помощь, как и в Сан-Паоло-де-Луанда.

Дик рассчитывал совершить это путешествие на плавучем, заросшем травой островке[66], которые во множестве плывут по течению африканских рек. Однако Геркулесу во время его скитаний посчастливилось наткнуться на пирогу. Случай сослужил хорошую службу. Ничего лучшего и желать было нельзя. Найденная Геркулесом пирога не похожа была на обычный узкий челнок, на каких туземцы разъезжают по рекам. Это была вместительная лодка тридцати футов в длину и четырех в ширину; эти лодки рассчитаны на несколько гребцов, и как быстро они несутся под ударами весел на просторе больших озер. Миссис Уэлдон и ее спутники удобно разместились в пироге. Быстрое течение легко несло ее вниз по реке, и достаточно было одного кормового весла, чтобы ею управлять.

Вначале Дик решил плыть только по ночам, чтобы не попасться на глаза туземцам. Но если ехать только двенадцать часов из двадцати четырех, продолжительность путешествия возрастет вдвое. Тогда Дику пришла на ум счастливая мысль: замаскировать пирогу навесом из травы. Этот навес опирался на длинные шесты, выступавшие впереди носа и позади кормы. Трава, свисая до самой воды, скрывала даже кормовое весло. Замаскированная пирога казалась обыкновенным плавучим островком. Она могла плыть и днем, не привлекая ничьего внимания. Навес над пирогой обманывал даже птиц — красноклювых чаек, «архингов» с черным оперением, белых и серых зимородков, — они садились на него, чтобы поклевать зернышек.

Зеленый навес не только маскировал пирогу, но и защищал пассажиров от палящего солнца. Такое плавание не было очень утомительным, но оно все же было опасным.

Путь до океана предстоял долгий, и на всем. его протяжении нужно было добывать пропитание для пяти человек. Надо было охотиться на берегах реки, так как одна рыбная ловля не могла прокормить беглецов. А между тем Дик Сэнд располагал только одним ружьем, которое унес с собой во время бегства Геркулес, и очень небольшим запасом зарядов; каждый патрон был на счету. Но Дик не хотел тратить зря ни одного выстрела. Быть может, укрываясь в лодке под навесом и высунув дуло ружья, удастся стрелять более метко, как охотнику, притаившемуся в засаде.

Пирога плыла по течению со скоростью не менее двух миль в час. Дик Сэнд полагал, что за сутки она пройдет около пятидесяти миль. Но быстрое течение требовало от рулевого неустанной бдительности, чтобы огибать препятствия: подводные камни, мели и стволы деревьев. К тому же такая стремительность течения наводила на мысль, что впереди могли оказаться пороги и водопады, весьма часто встречающиеся на африканских реках.

Дик Сэнд, которому радость свидания вернула силы, принял на себя командование и занял место на носу пироги. Сквозь щели в травяном навесе он следил за фарватером реки и успевал давать указания Геркулесу, управлявшему кормовым веслом.

Миссис Уэлдон лежала на подстилке из сухих листьев посреди пироги. Кузен Бенедикт, хмурый и недовольный сидел у борта, скрестив на груди руки. Временами он машинально подносил руку к переносице, чтобы поднять на лоб очки… которых у него не было. Он с грустью вспоминал драгоценную коллекцию и энтомологические заметки, оставшиеся в Казонде. Разве поймут дикари, какое сокровище досталось им! Когда взгляд его случайно останавливался на Геркулесе, ученый недовольно морщился, ибо до сих пор не мог простить великану, что тот осмелился помешать ему преследовать мантикору.

Маленький Джек понимал, что шуметь нельзя, но так как никто не запрещал ему двигаться, он, подражая своему другу Динго, ползал на четвереньках по всей пироге.

В продолжение двух первых дней плавания путешественники питались теми запасами, какие Геркулес собрал перед отъездом. Дик Сэнд только по ночам останавливал пирогу, чтобы дать себе несколько часов отдыха. Но он не высаживался на берег: Дик не хотел рисковать без нужды и твердо решил выходить на сушу лишь в тех случаях, когда необходимо будет пополнить запас провизии.

Пока что плавание по течению неизвестной реки не ознаменовалось никакими происшествиями. Ширина реки в среднем не превышала ста пятидесяти футов. По течению двигалось несколько плавучих островков, но, так как плыли они с той же скоростью, что и пирога, можно было не опасаться столкновений, если только их не остановит какая-нибудь преграда.

Берега казались безлюдными; эта часть территории Казонде, очевидно, была мало населена. Пирога плыла среди двух рядов зарослей, где, блистая яркими красками, теснились ласточник, шпажник, лилии, ломонос, бальзаминовые и зонтичные растения, алоэ, древовидные папоротника, благоухающие кустарники — несравненная по красоте кайма. Иногда опушка леса подступала к самой реке. Вода омывала копаловые деревья, акации с жесткой листвой, «железные деревья» — баугинии, у которых ствол с северной, наветренной стороны, словно мехом, оброс лишайниками; смоковницы, которые, как манговые деревья, поднимались на воздушных корнях, похожих на сваи, и много других великолепных деревьев склонялось над рекой. Деревья-исполины, вздымающиеся вверх на сто футов, переплетаясь ветвями, покрывали реку сводом, непроницаемым для солнечных лучей. Кое-где лианы перекидывали с берега на берег свои стебли, образуя висячие мосты. Двадцать седьмого июня путешественники увидели, как по такому мостику переправлялась стая обезьян. Животные, сцепившись хвостами, образовали живую цепь на случай, если мост не выдержит их тяжести. Зрелище это привело в восторг маленького Джека.