Читаем без скачивания Цепной пес империи - 2 (СИ) - Андрей Гудков

— Или чтобы связать тебя ложным обвинением. Он говорил что-то про доказательства.

— Я не убивал Валерия Итара, хотя очень хотел это сделать. Какие у них могут быть доказательства? Нет, тут что-то не то…

Лютеция и Шеала поглядывали по сторонам. Данте, судя по его виду, еще не до конца осознал все последствия нашего поражения.

— Что будем делать дальше?

— Не знаю, — ответил я. — Все планы кобыле под хвост пошли. Мне нужно встретиться с рабочими, надо что-то им соврать. Вечером встретимся у императора.

Данте кивнул.

— Твой алхимик уже может снимать повязку, — произнесла Лютеция.

— А еще раз осмотреть его не нужно?

— Нет, но если вдруг будут осложнения — присылай его в любое время.

Рабочие уже обо всем знали. Гред Шанов и Марк Коннели встретили меня спокойно, а остальные, особенно Майк Торп, не скрывали своего недоверия.

— Политика сложная вещь, тут не все так просто, — медленно сказал я.

— И что дальше?! — резко выкрикнул Майк Торп.

— Один план провалился, значит, переходим к следующему, — спокойно ответил я. — Но для начала, мне надо знать, как далеко вы готовы зайти?

— В каком смысле? — спросил Ней Ластер.

— Готовы ли вы к настоящей революции и войне за свои права. Рискнете ли вы перейти к настоящей борьбе или предпочтете ту детскую возню, которую Майк Торп считает активными действиями.

Майк Торп нахмурился, но промолчал. Остальные переглянулись.

— Что вы имеете в виду?

— Терроризм и вооруженный захват власти, разумеется. Не просто выйти на митинги и забастовки, а занять заводы и железную дорогу, парализовать работу новой власти, убить промышленников, если потребуется, — я оглядел затихший зал. — Ну? Что молчите?

— Но… это же война.

— Да — это война, кровь, смерти, пожары, убийства и случайные жертвы. А как вы хотели? Думаете, покажете оружие, как предлагает Майк Торп, и промышленники сдадутся? Нет, они начнут стрелять.

— А можно какой-нить хитростью дело провернуть али все уже? — спросил Марк Коннели. — Дом спалить конешно быстро можно, вот тока строить его наново дольше придется. Так мож погодить-то с войной?

— Можно и погодить, — кивнул я. — Вот только для этого вам надо доверять мне и делать, что я скажу. А иначе только война.

— И что же нам делать? Сидеть, сложа руки и ждать?!

— Нет, вам надо собрать и привезти в столицу надежных, крепких и бессемейных рабочих, желательно с военным опытом. Мои люди научат их обращаться с оружием, метать гранаты и тактике городского боя. Кроме этого, с завтрашнего дня, вы должны устроить настоящую забастовку и занять заводы, чтобы промышленники не смогли нанять штрейкбрейкеров*.

— А это не угроза оружием? — спросил Ней Ластер.

— Нет — это стрельба. Прольется кровь, будут жертвы. Но есть ли у нас выбор? — я обвел взглядом собеседников. — Еще есть небольшой шанс ограничиться небольшой кровью, без лишних жертв. Просто действовать надо жестко, быстро, но умно.

* Штрейкбрейкеры — люди, пришедшие на работу вместо устроивших забастовку рабочих, и тем самым срывающие забастовку.

К вечеру республиканцы попытались объявить меня вне закона. У них ничего не получилось, Совет магов и Ассамблея дворян выступили против. Но зато императора лишили последних полномочий. Армию и флот переподчинили непосредственно Сенату. Присягу назначили на конец недели. Кроме этого уже прозвучали требования низложить Аврелия и упразднить монархию, как таковую.

В Западной области целый ряд полков объявил о поддержке республиканцев. На севере заволновались племена варваров, южное дворянство заявило о возможном выходе Южной области из состава империи, а на востоке, старая племенная знать начала вести переговоры с Кунакским патриархатом.

Сами кунакцы уже полным ходом вели подготовку к войне. Антивоенные выступление были жестоко подавлены, десятки человек были арестованы и расстреляны после суда. Наша разведка выкрала приказы и планы действий кунакской армии. Судя по ним до начала войны остались считанные дни.

Аврелий обхватил голову руками и надолго замолчал. Мы тихо сидели, не решаясь отвлекать императора. Спустя некоторое время он поднял голову и отдал приказ.

— Значит так. В случае начала войны мятеж должен быть подавлен в течение нескольких часов. Флот прямой наводкой расстреляет здания Сената и Союза промышленников. Гарнизон Райхена должен разогнать толпу с площадей и улиц, республиканцев расстреливать на месте. Тайная канцелярия должна предоставить списки начальнику гарнизона. Она же должна выяснить местоположение всех указанных лиц и по возможности убить их. Маэл, проследи, чтобы никто не смог скрыться.

— Нижний город и окраины восстанут, — тихо сказал я.

— Тем лучше, войскам вести огонь на поражение, пожары, начавшиеся в Нижнем городе не тушить. В случае проблем, несколько крейсеров зайдут в реку и обстреляют город. Молодые маги должны разобраться с Советом волшебников, всех сопротивляющихся убивать на месте. Дворяне должны убить всех республиканцев в Ассамблее дворян и Дворянской гвардии. Вопросы?

Вопросов не было.

— Операцию назовем… "Кровавый тиран". Приказ на её проведение могу отдать лично я или Маэл. Генерал Харальд.

— Слушаю ваше величество, — Харальд встал и вытянулся как на параде.

— Вы выполните приказ? — медленно спросил Аврелий.

— Да.

— Невзирая на последствия и без вопросов.

— Я слишком хорошо знаю, что такое бунт, чтобы задавать глупые вопросы, ваше величество.

— Данте, а ты что скажешь?

Неестественно спокойный и серьезный брат поднялся и твердо ответил.

— Я выполню этот приказ.

— Без вопросов?

— Без.

У меня, Реджинальда Малькольма и Майли Гайриса император не стал ничего спрашивать. Наши ответы он и так знал.

— В таком случае я не смею вас задерживать, Маэл останься.

Когда все вышли, Аврелий встал и подошел к окну.

— Что важнее жизнь нескольких тысяч или жизнь миллионов?

— Мне ответить вам как маг, как математик или как философ?

— Ответь как есть.

— А ответа нет. Я убивал невиновных и оставлял в живых преступников. Мне приходилось жертвовать людьми ради империи, мира и собственных амбиций. Но ответа на этот вопрос я так и не нашел.

— Жаль…

— Ваше величество, если вы проявите слабость…

— А в чем она заключается? Что большая слабость, милосердие или жестокость?! Приказать солдатам утопить город в крови или позволить рухнуть стране? В чем слабость?!