Читаем без скачивания Хребты безумия (сборник) - Говард Лавкрафт

Зри! В окне башни мерцают звезды вечной ночи. Даже сейчас, даже здесь они льют свой свет на пейзажи, ведомые тебе и любимые тобой, впитывают пленительность твоих снов, чтобы потом одарить ею самые укромные уголки мира грез. Вон Антарес – он стоит над Тремонт-стрит, и ты можешь видеть его из окна своего дома на Бикон-хилл. За теми звездами простирается бездна, куда загнали меня мои лишенные разума хозяева. Быть может, однажды ты навестишь меня там, но я надеюсь, что мудрость удержит тебя от подобного шага, ибо из тех смертных, что заглядывали в черную пучину, лишь один сохранил рассудок. Там снуют чудовищные твари, они сражаются друг с другом, потому что им не хватает места, и мелкие куда злее крупных. Признаться, я не испытывал желания губить тебя и давным-давно бы помог, не будь я уверен, что ты справишься без моей помощи, и не отвлекай меня иные заботы. Берегись преисподней, что Извне, и не забывай светлых дней своей юности! Отыщи чудесный город, изгони оттуда Великих, напомни им о горах, что ожидают их возвращения!

Однако я попытаюсь облегчить твой путь. Смотри! Вот шантак, его ведет раб, которого ты не видишь. Забирайся на птицу. Пособи-ка ему, черный Йогаш! Правь на ярчайшую из звезд к югу от зенита, на Вегу; через два часа она встанет над террасами твоего города. Правь на нее, но лишь до тех пор, пока не услышишь тихое пение. То голоса эфира, они навевают безумие, поэтому поверни шантака и оглянись на Землю. Ты узришь вечное пламя алтаря Иред-Наа на крыше священного храма. Это и будет твой город, лети к нему, иначе сойдешь с ума.

Когда окажешься над городом, правь на тот балкон, с которого любовался когда-то закатом, и заставь шантака закричать. Великие услышат этот крик и все поймут, их одолеет тоска по дому, они поступятся всеми красотами закатного города ради угрюмого замка на вершине Кадата и звездного венца над ним.

Тогда ты должен приземлиться и проследить, чтобы Великие притронулись к гиппоцефалу, не переставая твердить им о неведомом Кадате. Скажи им, что ты только что оттуда, сердце твое полно скорби, ибо в замке темно и пусто и нет былого веселья. А шантак заговорит с ними по-своему, но он способен лишь напомнить о прошлом, власть убеждать ему не дана.

Снова и снова повторяй Великим, сколь прекрасен их древний дом; в конце концов они попросят указать тропу, которая приведет их сюда. Тогда ты отпустишь шантака, тот поднимется в небо и издаст свой клич. Великие примутся танцевать, а затем последуют за шантаком легкой поступью божеств, перешагивая через небесные пропасти, и вернутся на отринутый ими Кадат.

Чудесный город в багрянце заката останется тебе, наслаждайся им в свое удовольствие, а земные божества вновь станут править сновидениями людей. Лети – окно открыто, звезды ожидают снаружи. Твой шантак извелся от нетерпения. Правь на Вегу, но поверни, когда услышишь пение. Не забудь повернуть, иначе неописуемые твари увлекут тебя в пучину безумия. Помни Других Богов, они лишены разума, но велики и грозны, они – Извне. Таких богов следует опасаться.

Хей! Аа-шанта’ниг! Лети! Верни богов Земли в замок на вершине неведомого Кадата и молись, чтобы тебе не привелось вновь встретиться со мной в любом из моих обличий. Прощай, Рэндольф Картер, и берегись. Ибо я – ползучий хаос Ньярлатотеп!

Картер закричал от ужаса, но тут шантак ринулся в окно и устремился сквозь ночь туда, где холодно мерцала голубая Вега. Человек посмел бросить лишь один взгляд через плечо на башни ониксового замка, на бледный свет в окне высоко над миром грез. Мимо проносились омерзительные чудища, он слышал хлопанье множества нетопыриных крыльев, но лишь крепче вцеплялся в гриву исполинского гиппоцефала. Звезды словно потешались над ним – смещались то вправо, то влево, вверх или вниз, образуя светящиеся знаки судьбы; завывали вокруг космические ветры, будто жалуясь на вечный мрак и одиночество.

Вдруг ветры и чудища разом исчезли, как исчезают на рассвете в норах ночные животные. Картер очутился в переливчато-золотом облаке и различил далекую мелодию, равной которой по красоте поистине не могло возникнуть в нашей Вселенной. Шантак встрепенулся и помчался вперед, седок пригнулся, чтобы лучше слышать. Это была песня, которую пели небесные сферы, и звучала она задолго до того, как был сотворен космос и родились Ньярлатотеп и Другие Боги.

Все быстрее летел шантак, все ниже пригибался человек к его спине, опьяненный чудесами, пронизанный волшебством того, что Извне. Внезапно – слишком поздно! – он вспомнил предостережение Ньярлатотепа, вспомнил, что тот советовал остерегаться музыки эфира. Лишь затем, чтобы помучить, указал ползучий хаос дорогу к чудесному городу в багрянце заката; лишь затем, чтобы вдоволь натешиться, открыл тайну божеств Земли, которых легко мог возвратить единым мановением руки! Безумие и возмездие обитателей бездны – вот чем одарил Ньярлатотеп самонадеянного смертного! Как ни старался Картер поворотить шантака, тот рвался выше и выше, обуреваемый злобной радостью, устремляя полет к пучине, которой не достигают никакие сны: той самой, где мечется в центре бесконечности демонический султан Азатот, чье имя никогда не произносят вслух.

Повинуясь воле Ньярлатотепа, гнусная птица летела сквозь мрак, в котором копошились бесформенные, безымянные создания, прислужники Других Богов, слепые, как хозяева, лишенные рассудка, зато наделенные неутолимым голодом и жаждой.

Вперед, вперед, под истерический хохот, в какой переросла песня ночи и небесных сфер, вперед, за грань мироздания, к непостижимым рубежам иных измерений, прочь от звезд и материи, – блистающим метеором через Ничто, туда, где мечется жуткий Азатот, где гремят бейовские барабаны и визжат мерзкие дудки.

Вперед, вперед, сквозь наполненные клекотом полости… Внезапно взору обреченного Рэндольфа Картера явился благословенный образ. Сведущий в пытках и мучениях Ньярлатотеп воссоздал то, чего не уничтожить отвратительнейшим из порождений зла: дом! Новая Англия… Бикон-хилл… Мир яви!..

«Знай: чудесный город в багрянце заката – воплощение всего, что ты видел и любил в молодости… прелесть бостонских крыш и окон, обагренных лучами заходящего солнца, огромный купол на холме, лес печных труб… А чтобы найти террасы и спуститься наконец по широкой лестнице в город просторных площадей и искрящихся фонтанов, тебе нужно лишь обернуться в прошлое, вернуться к мыслям и переживаниям своего детства».

Вперед, вперед, с головокружительной скоростью к неумолимой судьбе, сквозь мрак, где шарят вслепую чьи-то лапы, касаются тела скользкие рыла, раздаются отвратительные звуки. Однако, как бы то ни было, образ мелькнул – и запечатлелся, и Рэндольф Картер теперь знал наверняка, что всего лишь спит и что город его детства лежит где-то на рубежах мира яви. Снова пришли слова: «…тебе нужно лишь обернуться в прошлое…». Обернуться. Обернуться! Вокруг темнота, но он, Рэндольф Картер, увидит то, что ждет!

Несмотря на накатившую вдруг слабость, Картер сумел обернуться. Он обнаружил, что может двигаться, может, если захочет, спрыгнуть со спины шантака, уносившего его в бездну по приказу ползучего хаоса Ньярлатотепа. Да, он может спрыгнуть в пучину ночи под ногами, в пучину, которой страшится гораздо меньше, нежели участи, уготованной ему в сердце хаоса.

Обреченный сновидец сорвался с исполинского гиппоцефала, скатился в кромешную тьму бездны. Мимо пролетали эпохи, умирали и рождались заново вселенные, звезды превращались в туманности и вновь становились звездами, а Рэндольф Картер все падал и падал.

И тут, на необъятной протяженности вечности, космос завершил один цикл и перешел в другой, и все стало таким, каким было несчетные тысячелетия назад. Материя и свет возродились в том виде, какой был изначально присущ им в пространстве; кометы, солнца и миры воспряли к жизни. Правда, Ничто уцелело – чтобы напомнить о порядке вещей: все, что появляется, должно рано или поздно исчезнуть. Так заведено от века.

Сызнова возникла небесная твердь, подул ветер, и в глаза сновидцу ударил багряный свет. Возвратились боги и прочие живые существа, добро и зло, послышался истошный вопль ночи, которую лишили жертвы. Но образ, сохранившийся в памяти сновидца с детских лет, пережил вселенскую катастрофу, только благодаря ему удалось воссоздать мир яви. Фиолетовый газ С’нгак указал Картеру путь, а из бездны подал голос седой Ноденс.

Звездные сумерки перетекли в рассветы, а те расцвели всплесками золота, кармина и багрянца. Падение же Картера все продолжалось. Лучи света разогнали тварей тьмы, эфир огласили веселые крики, седой Ноденс торжествующе захохотал, когда Ньярлатотеп, уже настигавший сновидца, отпрянул, ибо яркое сияние испепелило его гнусных приспешников. Рэндольф Картер опустился на широкую мраморную лестницу, что вела в чудесный город, и очутился в Новой Англии, на просторах которой провел годы детства.