Читаем без скачивания Годы привередливые. Записки геронтолога - Владимир Николаевич Анисимов

В мае 2003 года проект стартовал. Когда я зимой приехал в Петрозаводск посмотреть, как идет опыт, то был искренне восхищен увиденным. Признаюсь, что такого порядка и четкого сетевого графика выполнения манипуляций давно не приходилось видеть. В опыте было в общей сложности более тысячи крыс, поровну самцов и самок, разделенных на четыре группы. Каждая группа размещалась в отдельной комнате. В одной поддерживался стандартный световой режим: 12 часов свет, 12 часов темнота. В другой комнате круглые сутки горел свет. В третьей комнате свет никогда не включали, а окна не были завешены шторами: крысы находились в условиях естественного светового режима Северо-Западного региона – белая ночь сменялась полярной ночью. В четвертой комнате царила постоянная ночь. Тусклый красный свет, как в фотокомнате, включался лишь на время кормления и уборки клеток или манипуляций. Животные, содержавшиеся в первых трех помещениях, были разделены на три группы – контрольную и получавших мелатонин или эпиталон. В день приезда мне предстояло прочитать лекцию для сотрудников медицинского факультета о роли светового режима и мелатонина в старении и канцерогенезе. В аудитории, рассчитанной на двести человек, не было свободных мест. Пришли преподаватели, студенты и сотрудники академической лаборатории. Было очевидно, что тема вызвала интерес – ведь жители Петрозаводска сами жили в условиях не вполне нормальной смены дня и ночи. Вопросов было много, но ответы на многие из них могли быть даны только после завершения всего эксперимента.

Соловки четверть века спустя

Мое четвертое посещение Соловков состоялось в сентябре 2006 года – спустя 23 года после предыдущей поездки и через 26 лет после первой. Архангельские геронтологи из Поморского университета им. М. В. Ломоносова – проф. Р. И. Данилова и доцент Е. Ю. Голубева, докторскую диссертацию которой я консультировал, организовали международную конференцию, проходившую у них в университете и частично – на Соловках. Признаюсь честно, последнее обстоятельство было самым весомым аргументом в моём решении непременно принять участие в этой конференции. Она была прекрасно организована и порадовала высоким уровнем докладов не только зарубежных ученых из Норвегии, Швеции, Великобритании и Финляндии, но и российских участников, прежде всего архангелогородцев.

Крошечный самолетик чешского производства, поныряв среди облаков, нещадно трясся над волнами, однако всё же перенёс нас на Соловки. Нас ждал автобус, который, подпрыгивая на ухабах дороги, весело проехал мимо Кремля, проскочил поселок и подъехал к роскошному гостиничному комплексу, расположенному на окраине поселка. Комплекс состоял из нескольких двухэтажных корпусов, соединенных красивыми деревянными мостками между собой, и корпусом, в котором был ресторан. Все корпуса построены из калиброванных бревен, выкрашенных пинотексом под орех, и, если бы не дорога, по которой мы только что тряслись, можно было подумать, что мы находимся где-то в Финляндии или Норвегии. Номера со всеми удобствами, горячей водой, идеально чистые. Со вкусом оформленный деревом ресторан, деревянные тяжелые столы, резные стулья. «Да, это не келья, в которой я жил двадцать пять лет тому назад!» – подумал я, укладываясь на льняные простыни в своем номере после прекрасного ужина с французским вином и горячего душа. На следующий день после завтрака автобус с экскурсоводом повёз нас в Кремль. У ворот Кремля встретили монахов, которые не обратили на нас никакого внимания. Мы прошли под вратами «братского» корпуса и вышли во двор монастыря. «Внешне за двадцать три года мало что изменилось, – констатировал я, – разве что купола поставили с крестами. Правда, стены аккуратно побелены, двор прибран, надгробия поправлены и ухожены». Вошли в Спасо-Преображенский храм – во всю его огромную высоту сиял золотом и киноварью новый иконостас – дар какого-то московского олигарха. «Новодел, – сказал наш гид, – старых икон всего несколько нашли».

Осмотрели собор, по галерее дошли до трапезной, где была экспозиция, посвященная ГУЛАГу. Тихая музыка, фотографии с подсветкой. Экскурсовод много и со знанием дела рассказывал о СЛОНе, называл цифры и имена «сидельцев», показывал орудия пыток и материальные свидетельства силы человеческого духа. Осмотрели Успенский собор, надвратную Благовещенскую церковь, полностью восстановленную в былой красоте. Везде было скромно, чисто и со вкусом сделано. Все помещения запирались на электронный замок. Прошли по галереям на стенах, осмотрели башни. «Надо же, всё восстановлено!» – подумал я. Но гид, как бы услышав мои мысли, сказал, что еще многие постройки требуют реставрации – денег не хватает. Музей сосуществует в Кремле с монастырем, возвращенным церкви.

На следующий день после завтрака тот же автобус довез нас до лодочной станции. В киоске (!) у причала продавались сувениры с видами Соловков. Я купил себе бейсболку с видом Кремля и надписью «Соловки». Выдали вёсла. Разделившись на группы, мы сели в лодки и поплыли хорошо мне запомнившимся и узнаваемым маршрутом. В конце его дожидался автобус, который довез нас до подножия горы Секирной. Поднялись в часовню. В ней и приделе располагалась экспозиция, посвященная ГУЛАГу, – фотографии, письма узников. Гид рассказал, что при ремонте купола часовни нашли целую кипу писем заключенных, которые охрана не отправляла родным, а складывала на растопку или просто выбрасывала. В часовне находился карцер с бетонным полом, где зимой не топили, заключенных держали без одежды. Больше трёх-пяти недель здесь никто не выживал. У подножия горы, рядом с лестницей, по которой зимой спускали зэков, привязав к бревну, недавно нашли большое братское захоронение 30-х годов прошлого века.

В часовне шла реставрация, руководил которой монах, – её тоже вернули церкви. Спустившись по лестнице, мы сели в автобус, который привез нас в ботанический сад. Нам показали грот, оранжереи, ухоженные аллеи, кусты барбариса и других экзотических для Севера растений. «Вот дом садовника не до конца восстановлен», – посетовал гид. Автобус довез нас до гостиницы, где ждал обед и вечернее научное заседание. Перед ужином мы с Э. В. Карюхиным зашли в поселковый магазин, который мы с женой когда-то посещали. Конечно, это не столичный магазин и даже не магазин в Архангельске, но контраст с тем, что было четверть века тому назад, был разительный. Прошлись еще раз по внутреннему двору Кремля. В одном из храмов шла служба. Зашли, постояли, поставил свечку Николаю-угоднику – пусть замолвит за меня словечко. Вместо ужина был организован пикник на берегу Белого моря. Ветер был достаточно холодный, но «Соловецкая» водка, шашлыки и хорошая компания согрели наши тела и души.

Наутро предстоял обратный путь в Архангельск. Автобус повез нас вокруг Кремля. Проезжая мимо пирса, я обратил внимание на то, что тральщиков у причала нет. На аэродроме ветер рвал вымпел, низкие тучи надвигались с моря, пробежал по летному полю