Читаем без скачивания Звездный свет (ЛП) - Вудс Эдриенн

— Я видел, как ты отреагировала на слова короля Калеба о взрыве. Ты была такой тихой. Я напрягся, когда увидел в твоих глазах сомнение, Елена. Я знаю, ты переживаешь, жив ли ещё твой отец, но я согласен с доводами Эмануэля. Как я уже говорил, это напомнило мне то время, когда я просил тебя убить меня, если я обращусь во зло. Тогда я ещё держался, но понимал, что стоит мне сдаться, и я убью собственного отца, или даже Сэмми, и мне будет плевать. Поэтому я искренне верю, что твой отец всё ещё жив.

— Правда?

— Да. И не только потому, что это важно для моего отца, Елена. Я очень хочу, чтобы ты встретилась с ним, наконец-то вживую.

Я улыбнулась.

— Я тоже очень хочу этого.

Тишина вновь наполнила воздух. Я могла бы остаться здесь жить. Здесь так спокойно, так мирно. Озеро тянется до горизонта, словно бы у него нет ни конца ни края. Вдалеке виднеется береговая линия и даже что-то похожее на домики.

Я делаю глубокий вдох, вдыхая воздух. Хочу, чтобы это воспоминание отложилось в моей голове и осталось там навсегда. Что бы ни случилось, я хочу помнить этот самый момент.

Когда я уже не могла больше вдохнуть, я медленно выпустила весь воздух.

— Ну, если ты ему доверяешь, то я верю тебе.

Он мягко сжал мою ладонь и подмигнул. Официант принёс нам две чашки кофе и положил на стол два меню.

— Могу я спросить тебя кое о чём? — спросила я, искренне желая узнать его чуточку лучше.

— Вот чёрт, — на полном серьёзе ответил он, но в уголки его губ закралась улыбка. — А я всё гадал, когда же ты захочешь спросить меня кое о чём.

Я засмеялась, когда он выделил интонацией последние три слова.

— Я просто хочу кое-что узнать. Ты уже, как я поняла, знаешь обо мне всё.

Он засмеялся и покачал головой, делая глубокий вдох.

— Ладно, давай.

— Что значит К.О.? Я несколько раз видела эти буквы в твоём журнале, и, похоже, тебе это было очень нужно.

Он прикусил губу, и я заметила по его позе, как он слегка напрягся.

— Ты, правда, хочешь знать?

— Я бы не стала спрашивать, Блейк.

— Ладно, — он вздохнул. — Это наркотик, который был нужен мне, чтобы подавить Рубикона.

— То есть твой способ сдерживаться.

— Можно сказать и так.

— Это был тяжёлый наркотик, в смысле, у тебя была зависимость?

— Да, была, но её больше нет, — улыбнулся он.

Я поднесла чашку к губам и отпила немного.

— Как он действует? У тебя были глюки? — я снова поставила кофе на стол.

Он засмеялся.

— Галлюцинации-то? Эм, нет, меня просто отпускало, словно бы тьма переставала нависать надо мной. Но в то же время я становился озлобленным, агрессивным, ну, и мы оба знаем, кому доставалось больше всех.

Я поняла, что он имеет в виду Табиту.

— И как расшифровывается К.О.? — я подняла взгляд с поверхности стола на его глаза, спрятанные за тёмными очками.

— Каинов Огонь.

Я прищурилась.

— Это типа кокаина?

— Я не знаю, что такое кокаин.

— Кое-что очень плохое по ту сторону стены.

— Тогда да, наверное, это что-то вроде кокаина.

— И ты срывал злость на Табите?

Он вздохнул и кивнул.

— Это одна из тех вещей, за которые я никогда не смогу искупить свою вину перед ней. Ну, точнее я могу, но не хочу, — загадочно добавил он, но мы оба знали, чего бы она хотела.

— Ты любил её?

Мне важно было знать ответ на этот вопрос.

— Я уже говорил тебе, это была не любовь, а скорее… похоть, — он с трудом подбирал слова. — Я привык к ней, так было проще всего.

— Привык?

Он засмеялся, поднося руку к капюшону и запуская пальцы в свои волосы.

— Что на самом деле случилось той ночью в твоей комнате? В смысле, почему она вообще там оказалась?

— Ты точно хочешь это знать?

— Да, я хочу это знать.

Он опустил руку на стол.

— Ну, ты знаешь всю эту историю с Филом, как я искал его вместе с ней. Вот только она забыла рассказать, что он улетел за стену по делам. И она это прекрасно знала. Никогда не думал, что она такая хорошая актриса. Она пыталась оправдать это тем, что как бы пыталась разрушить заклятье, что ты наложила на меня.

— Что?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ага, — улыбнулся он. — Она верила в это даже сильнее, чем ты, и подумала, что если мы будем больше проводить времени вместе, оно рассеется или типа того.

— И что теперь?

— Я понял, что после такого мы не можем быть друзьями, это слишком тяжело для неё. Она всегда будет хотеть больше, а я никогда не смогу ей этого дать, поэтому я сказал ей, что не хочу её больше видеть, никогда.

— Ты действительно не хочешь?

— Не стану лгать, я честно полагал, что мы сможем остаться друзьями, но… — он сморщил нос. — Это невозможно.

Я теребила в руке пакетик с сахаром.

— Можно я задам ещё один вопрос?

— Только один.

Я хихикнула на то, каким тоном он это сказал.

— Ирэн? Между вами что-то было?

Улыбка на его губах сразу же исчезла. Он не смотрел на меня, и напряжение в воздухе стало таким невыносимым, что я уже была готова сказать ему: «Забей, проехали».

— Этот разговор становится ужасно неловким.

— Нет, вовсе, нет. Я готова к любым ответам, к тому же, я уже знаю всё это, мне просто хочется уточнить.

Он вздохнул.

— Это сложно объяснить. Да, часть меня любила её в некотором смысле. Но начиналось всё совсем не так. Она была недоступной, а я не признавал ограничения. И наши регулярные встречи не способствовали тому, чтобы я отвлёкся и забыл. Она просто была очередным пунктом в моём списке. Внутри меня была полная пустота, — мягко улыбнулся он. — Но спустя некоторое время я понял, что её чувства ко мне настоящие и что я тоже чувствовал к ней в ответ. Но и это тоже была не любовь. Я думал, что да, но на самом деле нет.

— Как ты понял, что это не любовь?

Он улыбнулся.

— Потому что сейчас я точно знаю, что это такое, Елена.

Я покраснела до корней волос, когда он это сказал.

— Так ты любишь меня?

— Сильнее, чем могут описать слова.

— Вот так просто?

— Тебя несложно любить. Довольно легко, — он взял меня за руку, и я смотрела на то, как переплетаются наши пальцы.

— А ты любишь меня? — спросил он.

— Я любила Люциана, как мне кажется. Но это чувство в десять раз хуже.

Он прищурился.

— Хуже?

— Да, хуже, как будто я хочу полностью отдаться этим ощущениям, и в то же время нет. Каждый раз, когда я чувствую нечто подобное, этот человек умирает, — слёзы стоят у меня на глазах спрятанные за очками (слава небесам!), и я выдавливаю улыбку, чтобы это стало похоже на шутку, хотя мои чувства далеки от этого.

— Понятно, значит, это не такое уж плохое чувство. Ты просто боишься.

— Я в ужасе.

Он наклонился через стол, чтобы прошептать мне на ухо:

— Мне тоже ужасно страшно, Елена, — и вернулся на место, улыбаясь.

— Серьёзно?

— Конечно, но я же Рубикон.

— Как же меня это бесит.

Он засмеялся.

— А меня нет.

— Ну, наконец-то! — услышала я голос Бекки, а потом уже и заметила её саму. Её очки были на макушке. Она бросила сумку на сиденье рядом со мной, а ключи от внедорожника — на стол.

— Как вы узнали, что мы здесь? — спросила я.

— Джордж легко вас выследил.

Сам он вышел на веранду следом вместе с Дином, Сэмми и всей музыкальной группой Блейка. Все они смеялись над какой-то шуткой, подходя к сдвинутым столам и занимая места.

— Я умираю с голоду, — объявил Исаак, тут же схватившись за меню.

— Так как долго вы ехали? — Тай хлопнул Блейка по плечу. — Как быстро летит эта малышка?

— Недостаточно быстро.

— Да ну тебя, — он ухмыльнулся, как придурок, и развернулся ко мне. — Если что, моя днюха всего через пару месяцев.

Мы оба засмеялись.

— Ключи уже у тебя? — спросил Джордж.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Забрал их ещё вчера вечером, — подтвердил Блейк. — Самая крутая комната — моя.

Джордж заворчал, и все рассмеялись.

К нам подошла официантка, и Тай обратил всё своё внимание на неё.