Читаем без скачивания Паук раскинул сеть (СИ) - Ольга Романовская

  - Ну, чего стоишь? - некромант подтолкнул гоэту в спину. - Иди на разведку.

  - А ты? - испуганно спросила Эллина.

  Ей совсем не хотелось остаться один на один с тёмным магом и его пособниками. Если уж Брагоньер с ними не справился, то гоэту и подавно ждёт поражение. Маг из неё никудышный, все знания бытовые, мечник не лучше. Силой, как любую женщину, боги не наделили, из всех козырей - только артефакт переноса в кармане. Его дал Малис. Наполнил вчера, после обряда. Эллина старалась не думать о жертве: каком-то мужчине. Малис правильно сказал, нельзя спасти одну жизнь, не рискнув другой. Брагоньер для гоэты дороже незнакомца, что толку во всех скитаниях, если соэр погибнет.

  - Я немного обожду и пойду следом. Не бойся, не брошу! - рассмеялся Малис и буквально растворился в воздухе, Эллина даже ахнуть не успела.

  Если б гоэта не знала некроманта, подумала бы, что он её бросил. Но раз Малис обещал, сделает. И дело не в договоре и честно отданных драгоценностях, а в порядочности конкретно этого тёмного по отношению к Эллине. Он всегда держал слово.

  Стараясь не шуметь, Эллина под покровом сумерек прокралась к сараю и вытащила один из парных кинжалов. В условиях ближнего боя в замкнутом помещении они полезнее флиссы. Обойдя сарай, гоэта нашла щёлку и жадно припала к ней глазом. Темно и тихо. Понять бы ещё, сколько там человек! И Малис не сказал. Хотя, с другой стороны, раз промолчал, значит, тёмного мага точно нет. И Эллина решилась.

  Скрипнула дверь. На гоэту пахнуло затхлым воздухом и тошнотворной смесью крови и нечистот, от которой заслезились глаза. Памятуя о правилах безопасности, Эллина не спешила врывать в сарай, а терпеливо ждала, когда преступники пошлют кого-то на разведку. Но никто не шёл, и гоэта бочком, осторожно заглянула внутрь. Затеплила магический светляк и на всякий случай крепко сжала второй кинжал в левой руке. Никого, только к потолку подвешена какая-то туша. Прикрыв рот ладонью, Эллина вскрикнула и медленно сползла на пол. На глазах навернулись слёзы.

  Гоэта знала, как выглядит пыточная, однажды ей довелось побывать там самой, но, к счастью, избежать знакомства с местными приспособлениями. Она помнила Матео Хаатере, больше напоминавшего труп, не одобряла пристрастие любовника к подобным допросам, но тогда речь шла о страданиях чужих людей. Теперь же Эллина видела, как изуродовали Брагоньера. Инквизитор поменялся местами со своими жертвами. Весь в крови, он напоминал изломанную куклу. Кажется, и не дышал вовсе, словно окорок, подвешенный к крюку в потолке. Глаз заплыл, челюсть вывихнута, на теле следы колотых ран. Из некоторых до сих пор сочилась кровь. А ещё следы побоев, ожоги - преступники власть поиздевались над соэром.

  Сдерживая рыдания, Эллина заметалась по сараю в поисках чурбана или табурета. Она забыла о тёмном маге и его пособниках, которые могли нагрянуть в любую минуту, весь мир сузился до истерзанного человеческого тела. Лишь бы успеть, лишь бы он был без сознания, а не умер! Лишь бы ей показалось, что скулы заострились, а из приоткрытого рта торчит кончик языка. Если так, без Малиса не обойтись.

  Наконец, гоэта отыскала чурбан, тоже забрызганный кровью, и подкатила его к Брагоньеру.

  - Сейчас, милый, сейчас! - как молитву, шептала Эллина, по волокну перерезая верёвку. Это оказалось нелегко, пришлось встать на цыпочки. - Подожди меня, не уходи! Вспомни, я тебя слышала, я вернулась. Пожалуйста, Ольер! - чуть не плача, взмолилась она.

  Тело упало на пол, будто грузный фрукт с ветки. При всём желании гоэта не смогла бы его удержать. Спрыгнув с чурбана, Эллина склонилась над Брагоньером и дрожащими пальцами попыталась нащупать пульс. Есть! Слабо, но дышит. Дав волю рыданиям, гоэта обняла соэра, прижала к груди и расцеловала.

  - Живой, милый мой, живой! Ничего, я тебя вытащу. Верну хотя бы один долг. Здоровая дурында доволочёт, верно? - сквозь слёзы улыбнулась Эллина. - Тебе тяжелей приходилось.

  Подхватив подмышки, гоэта поволокла Брагоньера к выходу. Пользоваться артефактом в сарае она не решилась, хотя Малис и объяснил принцип действия. Соэр оказался тяжёлым. Эллина переживала, что отобьёт ему ещё что-нибудь, пока не уложит в кустарнике.

  И тут веки Брагоньера дрогнули. Погасив светляк, гоэта скорее почувствовала, чем увидела это. А ещё услышала тяжкий вздох, заставивший остановиться, снова расцеловать и заверить, все беды остались позади.

  - За..щщщ..ем? - услышала Эллина вместо благодарности злобный укор.

  Брагоньер сильно шепелявил, значит, ему выбили зубы.

  - Затем! - обиженно буркнула гоэта. - Ты думал, я тебя брошу?

  - Да.

  Ответ заставил вздрогнуть и изумлённо глянуть на Брагоньера.

  - Обойдёшься! - забыв о правилах хорошего тона, огрызнулась Эллина. - И рот закрой, сейчас я командую. Геройски умереть не выйдет, Ольер ли Брагоньер, либо вместе, либо никак.

  Соэр промолчал, только громким сопением дал понять, что не одобряет решения любовницы. Та же радовалась, что у Брагоньера нет сил для препирательств. Судя по взгляду, он бы много чего ей сказал.

  Передохнув, Эллина снова потащила соэра. Руки скользили по влажной, потной коже, покрывшейся корочкой запёкшейся крови. Гоэта старалась не навредить, не потревожить ран и сломанных костей, но, судя по дыханию Брагоньера, ей это не удавалось. Соэр цедил воздух сквозь зубы, однако не проронил ни звука. Лицо перекосила судорога, а цвет лица окончательно слился с мелом. Но, как ни крепился Брагоньер, порог стал последней каплей. Разумеется, Эллина физически не могла перенести через него любовника, и тот всем телом прочувствовал неровности пола. Соэр не выдержал и тихо застонал. Эллина знала, если он при ней, как, впрочем, при любом другом человеке, проявил слабость - это, по мнению соэра, означало любой намёк на болезнь, усталость или эмоции, - значит, ему очень плохо.

  - Ничего, главное, ты живой, - изловчившись, гоэта поцеловала любовника в висок. - Малис рядом, он поможет.

  Кадык Брагоньера дёрнулся, и Эллина поняла, что сболтнула лишнего. Тёмных магов, а особенно некромантов соэр не переваривал, даже Малиса, к которому в своё время ревновал любимую.

  В воздухе повисло неприятное молчание. Эллина кожей чувствовала испепеляющий взгляд соэра. Преодолев слабость, тот даже начал прерывисто отчитывать её.

  - Ты ... голов...вой думала? - Брагоньер прилагал большие усилия, чтобы голос звучал, как прежде: уверенно, властно. Он часто замолкал, сдавленно ругался, видимо, от боли. - Тебя убьют!