Читаем без скачивания Чародейский рок. Чародей и сын - Кристофер Сташеф

Собака перепрыгнула через него и, сверкая глазами, нацелилась зубищами на глотку Рода.

Род отпрыгнул. Псина зависла в воздухе, но приземлилась неудачно — на бок. Покуда она готовилась к новому прыжку, Род размахнулся и врезал ей куотерстафом по башке. Потом ему пришлось резко развернуться и выбить дубинку из рук первого стражника. Тот взвыл и сжал рукой ушибленные пальцы другой руки, но в это время Род получил удар сзади по плечу. Левую руку сковало болью, он повернулся, отбежал назад и завертел куотерстафом, как барабанной палочкой. При виде бешено вращающегося посоха стражник растерялся, а епископ заорал:

— Пьер! Хьюго! Монморэнси! Что вы стоите и глазеете! Взять его!

Но крестьяне медлили — они видели, как упал самый рослый и сильный из них!

— И не пробуйте! — процедил сквозь зубы Род. — Я — рыцарь!

— А одет как крестьянин!

— А я скромный. И переоделся просто так.

Третий стражник наконец поднялся на ноги, свирепо осклабился и шагнул к Роду.

Левая рука у Рода сильно болела, поэтому он, держа куотерстаф правой, помог себе телекинезом. Посох с треском стукнул по руке здоровяка, сжимавшей дубинку. Он с воем выронил дубинку, а Род, воспользовавшись удачным моментом, треснул его посохом по башке. Удар оказался метким. Стражник без чувств рухнул на землю.

Двое из крестьян похрабрее приготовились напасть на Рода, но он только повернулся к ним, взяв посох на изготовку, и они струсили и замерли.

— Вы боитесь?! — взревел епископ.

— Ваши молодчики бросили свое оружие, — негромко проговорил Род. — Почему бы вам не взять дубинку и не попытаться выступить против меня самолично?

Епископ явно ужаснулся, но тут же осознал, как будет выглядеть в глазах крестьян, если откажется. Однако он нашелся и брезгливо ответил:

— Служителю Господа негоже носить оружие!

— Значит, служителю Господа негоже и другим приказывать его носить. Лицемерие, епископ. Если полагаете, что справедливо применять силу, сделайте это сами!

— Ты говоришь голосом сатаны, — прокричал епископ, — и искушаешь тех, у кого слаба вера! — Он развернулся к крестьянам. — Не бойтесь его! Поднимите тревогу! Приведите еще людей и собак! Мы должны вернуть беглецов в деревню, потому что дорога через лес ведет в ад!

— Чушь и вранье! — презрительно выкрикнул Род.

Епископ развернулся к нему. Он побагровел и злобно проревел:

— Я прикажу выпороть их за непослушание и тебя тоже, если ты станешь и дальше их подговаривать!

— Что-то не припомню Заповеди, которая бы гласила: «Не ослушайся священника своего», — заметил Род.

— Это Первая Заповедь, богохульник!

— «Я — Господь Бог твой, и да не будет у тебя иных богов, кроме Меня»? — Род скептически вздернул брови. — Вы считаете себя Богом?

— Он богохульствует, вы все слышали! — крикнул епископ ошарашенным крестьянам и обернулся к Роду. — Если Бог — Господь, то ты должен повиноваться Ему — а значит, и служителям его, священникам!

Род покачал головой.

— Нет. Из первого не следует второе. Священник может советовать, может учить — но не имеет права приказывать. Вспомните библейских пророков, епископ! Они никому ничего не приказывали сами — они только передавали людям Слово Господа! И всегда предваряли его приказы словами: «Так глаголет Господь».

Епископ вытаращил глаза.

— Ты не можешь знать того, что написано в Библии!

— Могу. Я умею читать.

Крестьяне испуганно зароптали.

Епископ прищурился.

— Кто же обучил тебя грамоте?

— Учителя, само собой! В том мире, где все учатся читать и писать и сами читают Библию!

— Они не знают латыни!

— Библию перевели.

— Ты еретик! — Епископ поднял дрожащую руку и наставил на Рода указующий перст. — Умолкни, длань сатаны! — Он устремил взгляд на крестьян. — Вы слышали ересь! Схватите его, побейте его и крепко свяжите! Его надо сжечь на костре, чтобы его ересь умерла вместе с ним!

— Церковь учит тому, чтобы каждый человек читал Библию сам, — возразил Род, с трудом сдерживая гнев. — То есть истинная Католическая церковь, а не та выморочная, извращенная, которую вы, епископы-самозванцы, тут насадили!

Крестьяне ахнули и попятились. Наверняка они ожидали, что Рода немедленно поразит молния.

Епископ смотрел на вещи трезвее.

— Взять его! Побить! Связать! Заткнуть ему рот! — неистово орал он. — Он одержим бесом! Да, одержим, иначе не говорил бы так о служителе Господа!

Со стороны деревни послышался приглушенный, но мало-помалу приближающийся лай гончих псов.

Игра могла вот-вот кончиться. Род понимал, что против большой толпы ему долго не продержаться. Отвлекающий маневр пора было завершать и поскорее сматывать удочки.

— Я не бес, епископ, и докажу это! Дайте мне распятие — я смело прикоснусь к нему.

— Я только покажу тебе его! — Епископ вынул из складок балахона четки и поднес к самому лицу Рода. — Изыди, воплощение Сатаны! Изгоняю тебя из этой деревни и ее окрестностей!

Род проворно схватил четки вместе с распятием. Епископ взвизгнул, потому что при этом Род дернул его за руку — четки были обмотаны вокруг его запястья. Род поднес распятие к глазам и развернулся к крестьянам.

— Видите?! Распятие не обжигает меня, я не прячусь от него. Я — не демон!

— Он осквернил распятие! — вскричал епископ. — Вот почему оно не жжет его!

Род был вынужден отдать епископу должное — в спорах тот был не промах. Естественно, этому лжесвященнику ни к чему было стремиться к сохранению истины — истина и так уже была основательно искажена им.

Искажение… Что-то было не то с четками… Род расправил их и широко раскрыл глаза.

— Да у вас и четки-то неправильные! Двенадцать бусин!

— А как же иначе-то? — неуверенно проговорил один из крестьян. — Сколько же еще должно быть в декаде?

— Десять, конечно! «Декада» — это и значит «десять»! Да и само распятие — тоже! Ноги у Спасителя должны быть скрещены и прибиты к кресту одним гвоздем!

— А куда же второй гвоздь подевался? — пролепетал крестьянин.

— Его украла цыганка, — ответил Род и отпустил четки. — По крайней мере так гласит предание. В Евангелии об этом не сказано. Или сказано, епископ?

— Только священник может знать, что сказано в Евангелии!

— Но я не священник, а Библию читал.

— Или ты сам — демон, или демон овладел тобою!

— Но как же, интересно, демон смог бы прочесть Библию? Разве она не спалила бы его дотла? — Род вздохнул и возвел глаза к небу. — Если что-то повторять изо дня в день, в конце концов этому поверят, правда? Между тем номер не прошел. Я доказал, что я — не демон. Я — христианин, старающийся быть добродетельным и верящий в то, что дурно использовать Господа в оправдание издевательств над другими людьми.

— Изгоняю тебя! — неистово возопил епископ. — Прочь из этой деревни! И никогда не возвращайся сюда!

Род отвесил ему нарочито учтивый поклон.

— Рад исполнить ваше пожелание — но только его первую часть. Что же до возвращения — то я, пожалуй, вернусь, и со мной придет трибунал ордена Святого Видикона. Советую вам пересмотреть ваше богословие, епископ, и быть на все сто уверенным в своей правоте.

Епископ так выпучил глаза, что странно, как они из орбит не вылезли. Простояв так несколько секунд, он наконец повернулся к крестьянам.

— Убейте его! Мы сожжем его труп — и не мешкайте! Убейте его сейчас же!

Крестьяне двинулись на Рода. Снова послышался оголтелый собачий лай — на этот раз намного ближе.

Пора было улепетывать. Род пожал плечами.

— Я не из тех, кто задерживается там, где ему не рады. Доброй ночи всем. — Он шагнул назад и оказался за кругом света.

Крестьяне и епископ вытаращили глаза, изумленные тем, как этот странный человек удалился без боя.

Епископ оправился от изумления и проревел:

— За ним! Скорее! Нельзя отпускать его, ибо он везде станет сеять свое еретичество и богохульство!

Крестьяне сорвались с места и бросились к лесу — однако про некоторых сказать «бросились» было бы слишком громко. Вскоре их догнали те, что прибежали с собаками из деревни. Все вместе они приободрились и с пронзительными воплями вломились в кусты.

К этому времени Род уже успел выбраться на лесную тропу и быстро шагал по ней.

— Магнус, — мысленно спросил он, — где ты?

В его сознании возник образ: вершина холма с редко стоящими деревьями и густым лесом вокруг. Род сосредоточился на этой картине, представил себе, что он тоже находится там. Тропа перед его взором затуманилась, а вершина холма мало-помалу стала видна более ясно, приобрела объем…

А потом все стало настоящим, и у Рода уши заложило от звука двух прозвучавших друг за другом взрывов — первого, когда он исчез с лесной тропы, и второго, когда он возник на холме. Род огляделся по сторонам, едва удержался на ногах и ухватился за посох. Прямо перед ним стоял вытаращивший глаза Робле. Крестьянин испуганно перекрестился.