Читаем без скачивания Вверх по течению (СИ) - Дмитрий Старицкий

Свита моя опухла от безделья. Появились симптомы, как я это назвал, «железнодорожной болезни». Люди стали раздражительными из-за малоподвижности и ограниченного жизненного пространства при отсутствии водки. К тому же немытые неделю тела у всех зудели.

Некоторое разнообразие скучного пути привнесли две попытки ограбления эшелона на собственно имперской территории. Пришлось даже пострелять из пулеметов в вооруженных бандитов на санях, пытавшихся отцепить крайние вагоны.

Такой бандитизм совсем новое явление для империи. Сказывается долгая война, успевшая обесценить человеческую жизнь и уважение к чужой собственности. Появились новые бандиты из комиссованных раненых фронтовиков. И отличались они особой жестокостью.

– Поймаешь такого варнака, ваша милость, а он тебе в лицо кричит: «Где ты был, крыса тыловая, когда я на фронте кровь проливал?» – поделился со мной наболевшим полицай – президент Гоблинца, когда мы подавали жалобу на попытку вооруженного ограбления эшелона. – Поведение у них странное. Авторитетов нет. На любой работе долго не задерживаются. Да и берут их теперь на работу очень неохотно несмотря на дефицит рабочих. Мутят людей больше, чем работают. Считают, что им все должны да обязаны теперь только за то, что они «в окопах гнили». И в разбойники идут не от безысходности а как бы это назвать… Не по призванию, нет… По идейности, вот, что все «нужно отнять и поделить». И к тому же им человека убить, как домохозяйке курицу зарезать.

Полицейские на станциях тщательно регистрировали подобные инциденты, а по поводу противодействия криминалу только разводили руками. Нет у них транспорта, который бы мог пройти по таким сугробам, чем разбойники и пользуются.

Сам же я больше всего боялся, что вымерзнут в вагонах цитрусовые, и мы с маркграфом будем иметь бледный вид за свои подарки в госпиталях. Не обвинили бы нас в том, что мы просто скидываем раненым порченый товар, который нельзя продать. А что? Доброжелателей у нас хоть отбавляй.

Безделье в дороге мне не грозило. Я писал наставление по санитарным и иным нормам обустройства лагерей военнопленных с упором на базовые принципы.

Принцип единого руководства всеми лагерями для военнопленных. Органов снабжения их продовольствием, инструментами и распределения произведенной продукции.

Принцип национального разделения пленных по лагерям. Совсем не нужно чтобы наши нынешние враги создавали между собой горизонтальные связи с оттенком вражды к империи.

Принцип строгого отделения офицеров от рядовых. Офицеров концентрировать в отдельных лагерях «для благородных» с особыми условиями. Общество тут феодальное по нравам. Если такого не сделать, то обвинят в варварстве. Впрочем, император это предвидел когда стал сосредотачивать лагеря военнопленных в Реции. У нас и так репутация отмороженных. А уж после моей кровавой тризны так вообще…

Плановый принцип использования пленных в качестве рабочей силы. Пока же все на уровне рефлексов реагируют.

Принцип бригадного подряда и распределения «пайки» в зависимости от норм выработки всего коллектива. А там сами между собой пусть разбираются, как хотят питаться. Без лишних надсмотрщиков. Вино в порционе только за перевыполнение плана. Хотя дешевого вина в Реции хоть залейся, но вино сильный стимул для людей из северных стран.

Особо уделил внимание созданию штрафных лагерей строго режима для отказников от работы, нарушителей дисциплины и лиц, склонных к побегам. С условиями жизни и труда, близкими к имперской каторге. Но это уже наказание по суду.

Отдыхал от этой работы, тасуя карточки с химическими элементами и читая местные книги по химии. Не такое это оказалось легкое дело построить таблицу Менделеева, даже зная заранее ее принцип, но обладая пробелами в знаниях химии. Особенно в местной химической терминологии. Курса местной средней школы оказалось маловато, а земные термины тут неприемлемы. Но не боги горшки лепят…

Будвиц встретил сильным морозом с метелью. Поэтому все торжественные встречи я отменил и приказал сразу гнать эшелон мимо вокзала на окружную дорогу и с нее на заводскую ветку «Гочкиза».

А там сразу потребовал свежую охрану эшелону и баню для всего личного состава эшелона.

Гоч пропадал где-то в городе, но меня приютила в мансарде заводоуправления его обслуга, обеспечив горячей ванной. Не… ну какое это блаженство казалось бы от примитивной процедуры помывки горячей водой…

Посвежевший отзвонился Онкену, доложил о прибытии. Особой реакции «начальства» на такую мою «самоволку» не последовало. Да и отмазка у меня есть – командировка от Ремидия. Обещал генерал – адъютант устроить аудиенцию с кронпринцем по поводу новогодних подарков для раненых. В общем «ждите ответа»…

Сделав еще несколько звонков, накинул полушубок и теплую шапку, переобулся в валенки и пошел по цехам. Глянуть на все хозяйским глазом.

Дополнительные печи температуру на рабочих местах держали хоть и низкую, но вполне комфортную для работы. Мастера разводили руками, но клялись, что выше плюс пятнадцати – шестнадцати градусов большие объемы цехов не протопить. Поставили временные тамбуры на входах и въездах. Обеспечили рабочих ватными жилетами…

– По – доброму, ваша милость, световой фонарь надо делать с двойным остеклением. И чердак перекрыть с отсыпкой каким-либо утеплителем. Строили-то под голой крышей из расчета обычных средних температур, – пояснял мне инженер по эксплуатации зданий. – Никто и предположить не мог, что морозы упадут за тридцать.

– А самовары поставить в цеху, чтобы рабочие всегда могли кипятком согреться вам ушедшие боги не позволяют? – огрызнулся я на оправдания инженера.

Тот только руками развел. Понятно, даже не подумали о таком.

Несмотря на шалости природы, завод работал ритмично и планово наращивал выпуск продукции. Старт – ап закончился. Шла обычная заводская рутина, зависящая лишь от ритмичности поставок сырья. Даже проблему со стволами решили – теперь сами их куем. Какие требуются… Даже запас некоторый накопился в ожидании грядущего перествола ручных пулеметов «военного времени» с тонкими стволами от винтовок.

Кто работал творчески так это технологи, уменьшившие вес «Гочкиза – Р» еще на шестьсот грамм. Сделал себе зарубку на память что этих людей надо обязательно премировать и не только деньгами. Скорее всего, золотыми часами швицкой работы с логотипом «Гочкиза» и хвалебной гравировкой на внутренней стороне крышки. Так ими похвастаться легче будет.

И как всегда кому война, а кому мать родна. В литейке мне традиционно жаловались на жару на рабочем месте. Распорядился готовить для сталеваров сельтерскую воду в достаточном количестве. Чтоб пили ее рабочие без ограничений.

Но Гоч молодец – по всему заводскому двору возвышались приличные поленницы дров. Вымерзнуть заводу в эту зиму не грозит. И горячее питание рабочим хоть раз в смену, но наладил. За счет завода. Мы от этого не обеднеем, а рабочие трудятся лучше.

Гляделся на крыши в снегу и стены в белёсом инее. Мда… Облом. Мечталось мне собрать рабочих на митинг. Двинуть речугу про новогодние подарки им от их коллег с филиала во Втуце… Народ и армия едины… Все для фронта, все для победы…

Не судьба.

Как там дед мой любил приговаривать «наши русские горницы с богом не спорницы». А выгонять людей на лютый мороз из-за идеологии могут только коммунисты.

Только сел развлечься пасьянсом с химическими элементами в рабочем кабинете Гоча, как прибежал шеф заводской рабочей столовой и стал слезно умолять мою милость дать рецепт этой самой «сельтерской воды» для литейщиков.

Стал писать рецепт и понял что главный ингредиент в нем – лимонная кислота…

Засада блин. Где ж я ее возьму?

Сказал просто.

– В горячем цеху должны стоять баки со слегка подсоленной кипяченой водой. Бак с краником, крышка на замке, – нарисовал я стандартный армейский бачок емкостью в четыре ведра. – Сделают такие емкости наши жестянщики легко. Только обязательно чтобы луженые изнутри. А так… ваяйте их из того что есть – медного листа, оцинкованной жести… что под рукой найдется. Добавлять охлажденный кипяток в них должен один и тот же человек, у которого будут ключи от баков. Не должны наши рабочие страдать от жажды и пить неизвестно что.

Отпустил шеф – повара и внезапно пошел я по гочевскому кабинету вприсядку, весело распевая по – русски.

– Только добавь воды! Только добавь воды! Только добавь воды!

Что ж я раньше-то о таком не додумался. Это же даже не бизнес. Это золотое дно. Сухая порционно фасованная шипучка. Да в окопах в летнюю жару мне памятник поставят.

Таким меня и увидел вернувшийся из города Гоч.

– Савва, тебя что, в генералы произвели, что так радуешься? – встал он в дверях, скрестив руки на груди.