Читаем без скачивания Танки Первой Мировой - Семен Федосеев

При крайне скудных, больше опирающихся на слухи данных о возможных параметрах германских танков основные положения противотанковой обороны были выработаны верно. Заметим, что в русской армии это сделали практически в то же время, что и в германском рейхсвере, реально встречавшемся с танками.

В русской армии к тому времени уже нашли применение бронебойные винтовочные пули; заказы на них ГАУ выдало еще в мае 1915 г. Всего было заказано более 36 млн пуль системы штабс-капитана Кутового со стальным сердечником, предназначенных «для стрельбы по бронеавтомобилям и стрелковым щитам». Любопытно предложение поручика Е. Лалетина, поданное 17 сентября 1915 г. в Отдел изобретений ЦВПК: Лалетин считал полезным использовать против бронеавтомобилей «наши крепостные ружья (20,32-мм ружья Гана обр. 1877 г. — С.Ф.)… сила их была рассчитана так, чтобы пробивать туры с землей» (имеется в виду пуля с твердым сердечником). Нетрудно увидеть здесь идею противотанкового ружья, высказанную много раньше, чем в Германии начали создавать первое в истории ПТР. Однако Отдел изобретений ЦВПК вынужден был констатировать, что «старых крепостных ружей уже в цейхгаузах не имеется». Стоит упомянуть, что упомянутый ранее офицер постоянного состава Военной автомобильной школы штабс-капитан В.А. Мгебров (считавшийся ведущим специалистом по бронеавтомобилям) в конце 1914 г. предлагал применять против бронеавтомобилей фугасную шомпольную ружейную гранату его системы — едва ли не первое в истории предложение «противотанкового оружия пехоты».

В марте 1917 г., по инициативе штаба 7-й армии Юго-Западного фронта, отдельной брошюрой были выпущены «Указания по борьбе с танками». Против танков предлагалось использовать «кинжальные взводы», выделенные от батарей 76-мм (3-дм) полевых пушек, 57-, 47– и 40-мм («Виккерс») скорострельные пушки (имевшие в боекомплекте бронебойные снаряды), траншейные 37-мм пушки образца 1915 г. системы Розенберга и 37-мм автоматические пушки МакКлена. Их дополняли располагаемые в две линии в шахматном порядке футасы (заряд фугасов «увеличили» до 40 фунтов), ручные гранаты, легкие мины, противотанковые рвы. Отметим предложение использовать подвижные мины, подтягиваемые на пути движения танков из передовых окопов. Начальник инженеров фронта в своих дополнениях к приказу № 0234 добавил к этому «малые фугасы», плоские «самовзрывные» мины Ровенского, а также предложил минировать противотанковые рвы.

Несколько слов стоит сказать о подвижных минах. Вопрос этот не был нов и уже находился в разработке. Когда 16 апреля 1917 г. Г.А. Бессонов подал предложение «прибора для борьбы с танками» в виде самоходной колесной мины разработанной, кстати, просто малограмотно), Инженерный Комитет ГВТУ заметил в надписи от 1 мая: «У нас имеется уже несколько управляемых самодвижущихся мин, которые выдержали испытания». Интересный проект подал в ГВТУ 17 января 1917 г. прапорщик Э. Назариан: его самодвижущаяся мина имела гусеничный ход, корпус, «напоминающий по своим очертаниям английские tanks», двигатель внутреннего сгорания или на сжатом воздухе, заряд в 50 пудов (800 кг) ВВ и дистанционный взрыватель. Проект был отклонен, как и рассматривавшийся 26 января проект мины «Гидра» техника Н. Алексеева с электродвигателем и электрозапалом. Из Франции в мае сообщали об испытании на фронте «подвижной мины лейтенанта Маттэй». Все эти мины предназначались для подрыва проволочных заграждений, но могли оказаться и противотанковым средством.

Тогда же, в марте 1917 г., Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адьютант В.М. Алексеев утвердил проект «Наставления для борьбы с неприятельскими сухопутными броненосцами». К уже перечисленным средствам здесь были добавлены огнеметы и применение стрелками и пулеметами бронебойных пуль. Рекомендовалось заблаговременно перегруппировывать на танкоопасные направления подвижные части — конницу с артиллерией, бронечасти, самокатчиков, — т. е. создавать мобильный ПТ резерв. Бронеавтомобили, как мы видели, уже считались в русской армии одним из средств борьбы с бронесилами противника.

Выдающийся русский артиллерист В.Ф. Кирей рассмотрел вопросы стрельбы артиллерии по танкам в изданной в 1917 г. книге «Артиллерия обороны». В изданном в том же году «Наставлении для борьбы за укрепленные полосы» говорилось, что во время атаки противобатарейная артиллерийская группа должна особенно внимательно выслеживать «автомобильные батареи и сухопутные броненосцы (танки), появляющиеся около окопов, и немедленно их уничтожать». Касаясь «действий» артиллерии при обороне укрепленной полосы, Наставление указывало, что пехота противника «может пойти в атаку под прикрытием танков» и что приближение танков к окопам «должно автоматически вызывать заградительный огонь гранатами». При этом предполагалось, что, пока танки будут находиться в зоне заградительного огня, они и будут являться главными целями, поэтому предлагалось вести по ним сосредоточенный огонь, а с подходом танков к окопам — перенести заградительный огонь на следующую за ними пехоту.

Считалось весьма желательным иметь на тех участках, где могут появиться танки (термин «танкоопасное направление» появился позже), малокалиберные скорострельные пушки с бронебойными снарядами, которые при малых дальностях стрельбы «могут успешно действовать против сухопутного броненосца». Однако Полевой Генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович заметил, что применение против танков легких горных пушек затрудняется преимущественным сосредоточением этих орудий на Кавказском фронте, а траншейных орудий — их незначительным количеством (к началу 1917 г. поставлено было только 137 пушек Розенберга, 37-мм автоматических пушек МакКлена из США было поставлено 218), поэтому предполагалось, что основная тяжесть борьбы ляжет на 3-дм полевые пушки. Ситуация, схожая с противотанковыми возможностями германской артиллерии.

При «маневрировании танка вдоль фронта» или при его прорыве через позиции пехоты «Наставление для борьбы за укрепленные полосы» рекомендовало быстро выдвигать вперед отдельные орудия и «стараться подбить танк прямой наводкой». Считалось, что пушка, будучи меньшей целью, чем танк, сможет в таких условиях противостоять ему и подбить танк раньше, чем тот сможет поразить ее или ее расчет. Дабы обеспечить своевременность такого выдвижения, предлагалось заранее распределить «районы наблюдения» между отдельными частями артиллерии и внести действия при возможном появлении танков противника в общий план действия артиллерии.

Таким образом, специалисты русской армии, опираясь преимущественно на чужой опыт и некоторые общие положения, выработали верную и действенную «противотанковую тактику», соответствующую как условиям войны, так и наличным возможностям армии. Причем сделали это за год до того, как крайне немногочисленные германские танки привели в замешательство британские и французские части на Западном фронте. Здесь командование и специалисты русской армии оказались предусмотрительнее союзников. И эта работа пригодилась.

Положения, выработанные специалистами русской армии, вошли в первое наставление Красной Армии по борьбе с танками, изданное РВС РСФСР в 1918 г., были использованы 14 октября 1920 г. в бою на Каховском плацдарме. Характерно, что Положение об Управлении инспектора броневых частей при полевом штабе РВСР, введенном 17 марта 1920 г., на инспектора броневых частей возлагалось, кроме прочего, «общее наблюдение за противотанковой и противоброневой обороной фронтов Республики».

Первые «американцы»

В главке «Международный» танк Mk VIII» уже говорилось об обширной «танковой» программе, намеченной в США в 1917 г., — 4400 танков типа «Рено», 1500 комплектов агрегатов и узлов к тяжелым англо-американским танкам Mk VIII и 1450 полностью собранных Mk VIII, а кроме того, 15 015 легких танков «Форд». Но после перемирия 11 ноября 1918 г. эту программу свернули. К этому времени удалось сдать только 64 танка типа «Рено», 15 «Фордов» и 1 комплект Mk VIII, в войска же направлены только 20 «Рено» и 10 «Фордов». Правда, к 31 января 1919 г. число сданных «Американских Рено» достигло 291. История первых американских разработок в области танкостроения прямо связана с событиями Первой мировой войны, поэтому интересно взглянуть на них.

Сразу после первых сообщений о появлении на поле боя британских танков в сентябре 1916 г. пресса оказалась заполнена рисунками-версиями этого события. Пока не были опубликованы первые фотографии танков, художники изображали их либо в карикатурном, либо в совершенно фантастическом виде. Но боевые гусеничные машины, изображенные на картине, помещенной в американском журнале «Сайнтифик Америкен», хоть и сильно отличались от реальных британских танков (картина была составлена «по рассказам и слухам»), но выглядели вполне реальными и продуманными. Возникало ощущение, что американцы «раскрыли» тут не-кий собственный уже существовавший проект. В самом деле, фирма «Аутоматик Машин Компани» (Бриджпорт, шт. Коннектикут) еще в 1915 г. предложила необычную боевую машину. Сохранились ее рисунок и эскизные компоновочные схемы, датированные 14 июля 1915 г.: на шасси гусеничного трактора водружался массивный корпус остроносой обтекаемой формы, по периметру которого в амбразурах и спонсонах установлены 7 пулеметов; в центре корпуса возвышается рубка водителя; силовая установка смещена к корме. Предложение не имело каких-либо последствий, так что рисунок в журнале не выдал бы никакого секрета.