Читаем без скачивания Тайны Истон-Холла - Дэвид Тейлор

Иногда ему казалось, что он нашел его, выйдя на мистера Крэбба, но вскоре выяснилось, что адвокат действовал исключительно в пределах своих полномочий. «Что я, собственно, сделал не так?» — вопрошал старый законник. Ну да, он сыграл ключевую роль в основании опекунского фонда, действующего в интересах миссис Изабель Айрленд, но если вызывает сомнения сама концепция фонда или допущены просчеты в его повседневной деятельности, пусть ему на них укажут, он будет рад выслушать критику. Что же касается медицинской основы, на которой базируется данная концепция, то он опирался на мнение известного медика доктора Конолли, ныне покойного. Вообще-то мистер Крэбб буквально провоцировал капитана Мактурка посадить его на скамью подсудимых, но именно это полицейский, изучая медицинские документы, представленные ему душеприказчиками доктора Конолли, делать опасался.

Впрочем, вряд ли это заинтересует широкую публику и стражей общественной совести. Публика жаждала судебного процесса, чтобы свершилось правосудие и зло было наказано. И вот после долгих раздумий и спустя четыре месяца с тех пор, как эти события впервые привлекли к себе внимание, объявили, что власть обвиняет Роберта Грейса, Уильяма Лэтча и Джозефа Пирса в краже золота из багажного вагона дуврского поезда. А также привлекает к суду Огастеса Крэбба, эсквайра, за соучастие в мошеннической сделке, направленной на то, чтобы лишить миссис Генри Айрленд денег и имущества, принадлежавших ей по праву. Естественно, оба эти процесса вызвали большой ажиотаж. Буквально каждая английская газета принялась описывать подробности ограбления. Точно так же самое пристальное внимание привлекли незаурядная профессиональная карьера мистера Крэбба и его необычные связи. Тем не менее оба процесса скорее разочаровали публику. Господа Грейс, Лэтч и Пирс были допрошены, признаны виновными, осуждены, высланы из страны — словом, получили приговоры, положенные по закону. Выслушав их, некая пожилая дама, по всей вероятности, миссис Грейс, упала в обморок прямо в зале суда и была отправлена в больницу. Но тут же стало ясно, что никому нет ни малейшего дела до этих подручных исчезнувшего мистера Пертуи, а волнует всех только судьба предводителя.

Утром, накануне появления в суде мистера Крэбба, у капитана Мактурка была беседа с представителем стороны обвинения мистером Хаммердауном, в ходе которой он честно поделился своими сомнениями.

— Случай исключительно трудный, — начал он. — По правде говоря, я даже не могу сказать, где начинается одно и кончается другое. Что мы имеем? Покойный ныне мистер Дикси хотел якобы жениться на своей подопечной, чтобы заполучить ее деньги. Разумеется, миссис Айрленд ни подтвердить, ни опровергнуть этого не может. Далее: этот тип Пертуи, исчезнувший с двумя центнерами золота, которое перевозили дуврским поездом, а ранее заказавший убийство мужа подопечной Дикси. Дикси, опять-таки предположительно, должен был Пертуи сотни фунтов стерлингов. Мистер Крэбб — адвокат Дикси и он же распоряжается имуществом миссис Айрленд. Пертуи реализует фальшивые чеки через контору Крэбба. Напрашивается версия, что все это взаимосвязано, и тем не менее у меня есть сомнения.

— Прекрасно вас понимаю, — заметил мистер Хаммердаун, человек, несмотря на свою ужасную репутацию, мягкий и вконец запуганный своей женой. — Не думаю, что старый Крэбб, которого я знаю последние тридцать лет, собирался кого-нибудь убивать, а также грабить поезд.

— И я этого не думаю, — согласился капитан Мактурк. — Тут все сильно запуталось, но мне кажется, что все упирается в Пертуи. Попробуйте завтра выяснить о нем у Крэбба побольше.

Мистер Хаммердаун пообещал сделать все возможное. Увы, весь этот замысел пошел прахом: утром, когда старый юрист должен был занять свое место в зале заседаний, было объявлено, что ночью у него случился приступ, с Харли-стрит вызвали сэра Кларенса Кучера, и участия в процессе мистер Крэбб принимать не будет.

Мистер Крэбб оправился, но от адвокатской практики ему пришлось отказаться. Контору в Линкольнс-Инн заняла быстро идущая в гору компания молодых адвокатов, которая за весьма непродолжительное время выбросила старого клерка из его кухоньки в подвальном этаже здания. Хозяйки из Вест-Энда, знакомые ранее с мистером Крэббом, больше с ним не встречаются, ибо он теперь безвылазно пребывает в своем особняке в Белгрейвии под кротким присмотром дочерей и думает о прожитой жизни.

Мистер Гайл занимается своим прежним делом.

Миссис Айрленд на процессе так и не появилась, что вызвало сожаление и у публики, и у законников. «Пусть только она окажется на свидетельском месте, — заявил якобы мистер Хаммердаун, — и мы всех их прижмем к ногтю». Но в результате осторожных расспросов обнаружилось, что на этом месте миссис Айрленд оказаться никак не может, она вообще ни в чем не может принимать участия, поскольку находится в состоянии довольно тяжелом. И лучше всего ей оставаться там, куда ее перевезли после освобождения из Истон-Холла. Где это «там», я слабо себе представляю; знаю только, место это хорошее, ухоженное, совершенно тихое, и посетив его, мистер Фэрье вышел оттуда с видом весьма серьезным, но о происшедшем за этими стенами не сказал ни слова.

Поговаривали, что, судя по срочности, с которой мистер Фэрье вернулся в Англию, он какое-то время оставался на родине, но свойственная ему жажда странствий вновь позвала его в дорогу и через три месяца он уехал. Те, кто хотел бы с ним связаться, могут воспользоваться адресом до востребования, а по любым юридическим вопросам всегда можно проконсультироваться с мистером Деверю.

В назначенное время состоялись довыборы в парламент от округа Саутуорк, и мистер Джон Карстайрс, разумеется, выступил в качестве кандидата от консервативной партии. Он яростно сражался до последнего, и когда выяснилось, что для победы ему не хватило каких-то пятидесяти голосов, все сочли, будто выступил он самым достойным образом. Правда, одновременно высказали мнение, что расходы на избирательную кампанию оказались очень высокими и очередную попытку предпринимать нет смысла. К тому же мисс дю Буонг, невеста мистера Карстайрса — она из семьи пивоваров из Олдершота, — наказала жениху не иметь больше дела с этими грязными политиканами.

Миссис Карстайрс не устает повторять, что она весьма удовлетворена нынешним образом жизни сына и всегда советуется с ним во всех семейных делах.

Глава прихода Эли мистер Марджорибэнкс теперь сам себе приносит домашние туфли, сам же наливает чай и становится мрачнее тучи, когда вечером его не навещает никто из лиц церковного звания.

Об Эстер мне не известно абсолютно ничего. Да и откуда бы? Она родилась в местах, о которых светское общество мало что знает и еще меньше хочет знать, и скорее всего туда же и вернулась. Естественно, на стене виллы в Шеперд-Буш три последних месяца висело объявление то ли о продаже, то ли о сдаче внаем. Соседи, как обычно, тоже ничего не слышали. Если, как утверждали некоторые газеты, капитан Мактурк посадил Эстер вслед за ее депортированным дружком на судно с эмигрантами, направлявшееся в Тасманию, то сам он об этом не сказал ни слова. Я лично склонен думать, что сейчас она довольно благополучна и ведет вполне устраивающий и ее, и тех, кто ее окружает, образ жизни.

Слухи о мистере Пертуи достигают любой точки земного шара, где скрываются англичане, находящиеся не в ладу с законом. Его видели в По, он мелькнул на прогулочной набережной в Булони. Некий господин, проезжавший через Ливорно, клялся, что тот открыл в этом городе адвокатскую контору, обедает с мэром, а каждое воскресенье садится в экипаж и направляется на мессу. Слухи о его пребывании в Оттаве циркулировали так упорно, что капитан Мактурк даже отправил через Атлантику мистера Мастерсона, чтобы разобраться с делом на месте. Тот действительно нашел в Оттаве человека с таким именем, но это оказался преуспевающий тридцатилетний юрист с шестью рыжеволосыми детьми и выраженным североамериканским акцентом. После этого фиаско, а также обнаружения ряда других псевдо-Пертуи, оказавшихся на водных курортах континентальной Европы, куда обычно ездят англичане, капитан Мактурк решил поискать поближе — дома. В результате осмотра помещений, расположенных в районе Картер-лейн, обнаружились весьма любопытные документы, не то чтобы прямо бросающие тень на кого-либо, кроме мистера Пертуи, однако же весьма опасные для ряда известных в обществе лиц. Волнение, вызванное этими находками, было велико, и поговаривали даже, будто супруга герцога, услышав от его светлости предложение обсудить одно чрезвычайно серьезное дело, заметила, что «речь, наверное, пойдет об очередном векселе Пертуи».

Все это, разумеется, оказалось довольно забавным, но ни на шаг не приблизило к разгадке местопребывания мистера Пертуи и тем более к нему самому. Вскоре после его исчезновения некая дама, проживавшая в Кенсингтоне, весьма шокированная громогласными разоблачениями этого джентльмена, выступила с заявлением, что она — миссис Пертуи. Естественно, это сильно возбудило публику. Предлагалось допросить ее с пристрастием и привлечь как соучастницу преступления — тогда справедливость восторжествует! Увы, капитан Мактурк вскоре вынужден был признать, что миссис Пертуи, весьма почтенная дама средних лет, чье брачное свидетельство указывало на то, что замужем она за мистером Пертуи уже десять лет, почти так же мало знает о своем господине и повелителе, как и сам офицер полиции. Ее неведение относительно карьеры мужа, его знакомств, привычек, не говоря уже о криминальных наклонностях, не могло быть подвергнуто сомнению. К тому же у нее фактически не было ни копейки за душой. И тогда, как это нередко бывает в наши милосердные времена, общественное мнение, повернувшись на сто восемьдесят градусов, сочло миссис Пертуи жертвой. Одна газета благодаря выступлениям в ее поддержку подняла свой тираж. Поговаривали, будто судьбой миссис Пертуи заинтересовалась сама королева, ну а капитан Мактурк, хотя и не без внутренних колебаний и неприятных предчувствий, решил не разматывать дальше эту нить.