Читаем без скачивания Draco Sinister - Кассандра Клэр

«…Я всегда думал, что…»

Мысль Драко прервалась, потому что их мечи со страшной силой столкнулись, Червехвост не удержался на ногах и полетел в кусты. Гарри видел, как он не смог подняться, его Живое лезвие застряло в земле.

Драко подошел к нему и поднял свой меч, в отблеске лунного света он засиял. Червехвост издал какой-то нечленораздельный звук, он правой рукой судорожно пытался вытащить левую из земли.

Драко взглянул на Гарри.

«…Прикончи его».

Драко вопросительно посмотрел на него:

«…Ты бы убил его?»

«…Да».

«…Я никогда никого не убивал».

«…Что правда?»

Яркая вспышка раздражения блеснула в глазах Драко:

«…Спасибо за доверие Поттер, да, я никого не убивал».

«…Извини».

Драко снова поднял меч, Червехвост вскрикнул. Драко вздрогнул и сделал шаг назад, в это время у Червехвоста получилось высвободить руку.

«…Малфой, осторожней!» — подумал Гарри, но было поздно, Червехвост свободной рукой толкнул Драко. С удивленным: «О-о-о-у» — Драко попытался балансировать на краю обрыва. Как парализованный Гарри наблюдал, как руки Драко раскрылись в невидимом полете, меч отлетел в сторону. Через секунду Гарри услышал всплеск. В голове он поймал отчаянный голос Драко: «Я не умею плавать» — Гарри кинулся к обрыву. Лицо Червехвоста исказилось ужасом, он понял что натворил, и он телепортировался.

Гарри не мог уже ничего чувствовать, в его голове вспыхнула ужасная мысль. Этого не может быть. Он подбежал к краю обрыва, но, посмотрев, ничего не увидел в черной воде. Только рябь на поверхности.

— Малфой! — крикнул он, — понимая свою бесполезность. Ответом была тишина. — Малфой! — Гарри в отчаяние посмотрел на звезды. — Сириус, где ты?

С поместье Малфоев, Гермиона почувствовала, как судорожно рука Гарри схватила её за запястье.

— Гарри, — шепнула она. — Гарри, — Его мускулы напряглись, вдруг он выгнулся дугой.

Гермиона ударила его по щеке. — Гарри, что происходит? — Она попыталась обнять его за плечи, но он вырвался. Она снова схватила его за руку. — Где он? Что случилось? Всё в порядке, Гарри. Он не может причинить тебе вред, — шептала она.

Гарри тряс головой и кричал. Единственное, что поняла Гермиона это:

— Сириус, где ты?

Гермиона в ужасе смотрела на Гарри: «Ему нужен Сириус, я должна найти его» — Она нехотя отстранилась от Гарри. Он продолжал метаться, как будто ему снился кошмар. С ним всё хорошо.

Ведь с ним ничего не должно случиться, Лупин говорил, что не должно. И вдруг она почувствовала, что что-то исчезло. Это. Это чувство внизу живота, которое появилось, когда Червехвост дал ей зелье. Это ушло. Его нет. Гермиона согнулась, не в состоянии думать об этом. Проклятье исчезло.

«Драко…»

Она выскочила в коридор, она бежала по длинным галереям и звала Сириуса. Гермиона знала, но не могла принять это. Если верить проклятью, значит слишком поздно…

Каменный коридор был освещен расставленными то тут, то там бездымными факелами, которые украшал резной узор из змей. Не обращая на них внимания, синеглазая женщина бесшумно спешила в холл. На мгновение замерев перед дверью, она постучала. Ей открыла рыжеволосая женщина с усталыми глазами, которые полыхнули темным огнем, когда она увидела, кто стучал.

— Ровена… — произнесла она. — Ты пришла… Он спрашивал о тебе.

— Он умирает, Хельга?

— Не знаю. Одна из тех змеек, с которыми он без конца играет, использует в своих экспериментах… она укусила его за руку. Я пробовала Заклятье Противоядия — но, похоже, оно не помогает.

— Я хочу его видеть.

Хельга вздохнула: — Заходи.

В комнате Ровена надолго замерла, глядя на молодого мужчину, что лежал на кровати, откинувшись на подушки. Его глаза были сомкнуты, под ними залегли темные полумесяцы синяков.

Лихорадка качала его в медленном танце с одного края кровати на другой. На почерневшем предплечье темнел след ядовитого укуса. Ровена не была уверена, спит мужчина или нет, потому стояла неподвижно. Открыв глаза, он взглянул на нее: — Ты можешь подойти ко мне… Это змеиный яд, я не заразен…

— Я не знала, хочешь ли ты, чтобы я подошла… — произнесла она и села на табурет рядом с кроватью, искоса разглядывая его. Серебристые волосы слиплись от пота, облепив его голову, серые глаза горели от лихорадочного жара — болезнь сделала его каким-то юным, беззащитным…

— Кто бы мог послать за тобой, если не я? — спросил он.

— Никто не посылал за мной. Я услышала, что ты болен.

— Значит, сострадание и жалость перебороли то отвращение, что ты ко мне питаешь, и привели тебя к моей постели? Весьма похвально. Что об этом скажет Годрик?

Она затаила дыхание. — Годрик не знает. Как твоя жена?

— Она мне не жена, — сверкнул он глазами. — Я же говорил тебе.

— Ах, да, это же одно из твоих созданий… Как ты там ее назвал?…

— Вила, — нетерпеливо ответил мужчина. — Она мне не жена, зато она любит меня, она послушна, она дает мне все то, что ты дать не можешь. И она подарит мне наследника. — Да, а когда ты ее сердишь, у нее вырастает огромный клюв, которым она пытается выклевать тебе глаза…

— Не бывает полностью удачных экспериментов, — чуть развеселился он, попытавшись приподняться в подушках. — Хотя, если подумать, волко-люди… — я горжусь тем, что мне удалось сделать.

— А тебе не приходило в голову, что это жестоко? Создание новой расы — не животных, не людей, что-то третье? А что произойдет с ними, когда тебя не будет?

— Я не планирую никуда уходить.

— О, Боже, не начинай снова. Ты должен остановить все это, все эти ужасные эксперименты с Темными Искусствами. Ты не можешь призвать Силы Ада и не ждать никаких последствий. Будь благоразумен.

— Если ты пришла только затем, чтобы заниматься нравоучениями, то можешь уходить.

— Прекрасно, — произнесла Ровена, подбирая свою мантию, но он внезапно властно схватил ее за запястье, заставив поморщиться.

— Это нечестно, — заметил он, — с того времени, как мы были детьми, мы ведь всегда сохраняли доверие друг к другу?…

— Но я тебе больше не доверяю, — отрывисто ответила она, его пальцы разжались, и рука скользнула вниз, переплетя его пальцы с ее. Его кожа горела жарким лихорадочным огнем.

— Чего тебе нужно от меня, Салазар?

— Я умираю, — ответил он, — но если ты захочешь, я останусь жив… Яд, болезнь, ранение — ничто не сможет нанести мне урона. Я буду неуязвимым.