Читаем без скачивания 100 великих тайн - Николай Непомнящий

Капитан представил королевскому прокурору в Руане отчет о своем путешествии, сделанный по памяти, так как корабельные журналы исчезли при кораблекрушении. Родные и друзья Гонневиля отказались от снаряжения второй экспедиции, и мореплаватель с достоинством удалился в свою родовую усадьбу, чтобы никогда больше не говорить о своем путешествии. В самом деле, стоит ли разговоров маленькое суденышко на сто двадцать тонн, разбившееся о берег после двухлетнего плавания? Воспоминания, продиктованные секретарю суда, – это все, что осталось от загадочного путешествия. Но и этот хрупкий документ также со временем ушел в тень, и рассказ об этом приключении, разукрашенный фантазией, обросший новыми, необходимыми, по мнению рассказчиков, деталями, постепенно утратил достоверность. Но суть все же осталась: французские моряки, направляясь в Индию, открыли новую землю на юге и высадились на нее.

Что это была за земля?

Австралия! Так, по крайней мере, предположил историк Лапопелиньер, который вытащил из забвения Гонневиля и его «Надежду». «Никто в мире не знает, – писал он в труде, озаглавленном «Три мира», – что на семнадцать лет раньше предприятия Магеллана торговое судно, вышедшее из Онфлера, повторило путь Васко да Гамы, первое причалило к австралийскому берегу и торговало с жителями этой страны… Французы позволили испанцам и португальцам присвоить себе честь этого открытия».

Путешествием Гонневиля снова заинтересовались, возникло множество вопросов. В каком месте он причалил? В какой части Австралии он торговал? Никто этого не знал.

В игру вступили географы: в первые годы XVII века Ортелиус – гравер на службе у Филиппа II и ученик Меркатора, фламандского картографа, автора сборника карт и описаний европейских стран, названного «Атласом» (изд. 1595 года), – построил карту мира, внизу которой простиралась «Австралийская терра инкогнита» недалеко от Огненной Земли и к югу от Африки, носящая название «Земля Попугаев».

Шли годы. Через сто пятьдесят лет после плавания «Надежды» путешествия в Австралию стали модными. Приближалось время, когда европейские государи, особенно те, которым не достался кусок американского пирога, начали беспокоиться относительно господства на Юге. И тут зазвучал голос, скорее весомый, чем ученый, снова требовавший, во имя Франции, вернуть честь открытия Австралии Гонневилю, который побывал там раньше португальцев. Это был голос аббата Польмье де Куртона, каноника собора в Лизье. Он был прямым потомком Эссомерика и считал себя очень сведущим в дальних морских путешествиях, вероятно, потому, что предок его прибыл с Юга. Но этот ученый каноник не знал, где находится Земля Попугаев, откуда происходили его предки.

Гонневиль, удалившись в свои нормандские владения и будучи не в состоянии вернуть Эссомерика его отцу, занялся образованием юного принца. Преподав ему основы христианской религии, он женил его на своей племяннице, Сюзанне Польмье, наследнице солидного состояния в Котангенс, и сделал своим единственным наследником. И теперь аббат Польмье, отпрыск этой знатной французской семьи и потомок короля Ароска (так звали австралийского владыку), затеял кампанию по восстановлению чести и славы своего двоюродного деда как первооткрывателя Австралии. Он доказывал с помощью множества аргументов, что Гонневиль дал Франции бесспорное право на владение новым континентом.

Роясь в старых шкафах, принадлежавших его семье, он нашел копию свидетельских показаний, представленных его предком в адмиралтейство Нормандии. Но первой заботой святого отца было получить от короля Франции согласие на отправку католической миссии с целью обращения в христианство его «диких» родственников. Пространно пересказывая бесценный документ, перескакивая с пятого на десятое, он изготовил в высшей степени фантастические мемуары, проявляя скорее некомпетентность, чем злую волю, в такой легкомысленной оценке событий.

У аббата Польмье были очень большие связи; он представил свое сочинение монсеньору Винсенту де Полю, главе отцов-миссионеров, который, к несчастью, умер прежде, чем ему представился случай показать это сочинение папе. Но рукопись каноника попала в руки господина Крамуази, известного книгопродавца с улицы Сен-Жак. Этот почтенный и дальновидный коммерсант, не спрашивая ни у кого совета, поспешил напечатать и распространить сочинение со всеми его недостатками и даже ошибками. Реклама способствовала распространению сочинения среди образованной публики; оно было озаглавлено так: «Записка, касающаяся создания христианской миссии в Третьем Мире, называемом иначе Австралийской Землей, Южной, Антарктической и Неизвестной», составленная духовным лицом – уроженцем австралийской земли и посвященная папе Александру VII Жаном Польмье де Куртоном.

Аббат Польмье прошел мимо всех чисто морских и географических рассуждений, поскольку он ничего в них не понимал, и не привел никаких точных данных относительно маршрутов Гонневиля, но зато в двенадцати главах он охотно делился с читателями своими мыслями на этот счет: Земля Попугаев находилась, по его мнению, между 70 и 75 градусами восточной долготы и на 68 градусе южной широты, то есть значительно южнее места, где впоследствии были открыты острова Кергелен. «Французы, говорилось в записке, особенно заинтересованы в возвращении в эти края, так как они должны продемонстрировать другим странам свое право на приоритет в высадке на австралийскую землю».

Таким образом, имя бедного моряка, обойденного морским счастьем, украсилось помпезным титулом первооткрывателя Южной Индии и заняло место между Магелланом и Лемэром. Людовик XIV и Кольбер – министр финансов Франции, охотно решились бы организовать крестовый поход с целью обращения в христианство австралийцев… Вот только надо было, чтобы кто-то указал, где находится эта Земля Попугаев.

Ее искали в течение двух столетий…

Гонневиль писал, что так называемые «индийцы» люди простые, любящие веселую праздную жизнь, питаются продуктами охоты и рыболовства, дикорастущими плодами и некоторыми овощами и корнеплодами, которые выращивают сами. Молодежь ходит полуголая, наиболее одетые носят передник от бедер до колен и пелерину из циновки или шкуры, украшенную перьями. Женские одежды длиннее и украшены ожерельями из косточек или раковин. Предметом щегольства у мужчин является оружие, а именно рогатина, обожженная на костре, и лук со стрелами с костяными наконечниками. Женщины и девочки ходят с непокрытой головой, волосы у них подняты вверх и собраны в пучок с помощью плетеной из трав тесьмы ярких цветов. Мужчины же, наоборот, носят длинные волосы, спадающие на плечи и стянутые на голове лентой с пестрыми перьями… Но такое описание, пусть и живописное, ничего не говорило о местонахождении этого народа на глобусе.

Граф Морепа, морской министр Людовика XV, распорядился произвести серьезный розыск по всем канцеляриям адмиралтейства Нормандии, чтобы попытаться найти отчет о плавании «Надежды». Запрошенные конторы ответили, что этот документ, действительно, должен существовать, но совершенно неизвестно, что с ним стало. Архивы рассеяны во время «беспорядков», и тайна сия великая есть.

Ограничились гипотезами, и они были дерзкими. В начале XVIII века картографы поместили «Мыс австралийских морей» в Атлантическом океане на 250 миль к югу от острова Тристан-да-Кунья. Французская компания Восточной Индии послала туда Буве де Лозье, одного из самых выдающихся капитанов. Безрезультатно. Буве обнаружил только вулканический островок, которому дал свое имя, но который, естественно, был необитаем, и это не был остров Попугаев.

Президент де Бросс писал в 1756 году: «Очень похоже, что Земля Гонневиля находится к югу от Малых Моллук», рядом с островом Тимор. Географ Дюваль считал, что Земля Попугаев находится в районе дрейфующих льдов. Другой ученый склонялся к мнению, что это остров Амстердам, открытый в 1696 году голландцем ван Флемингом, но он, увы, был необитаем. Один за другим Бугенвиль, Сюрвиль, Кергален и Марион Дюфреси пускались на поиски Земли Попугаев… Повезло Кергелену – он отыскал в антарктических морях большой архипелаг, на котором кишели тюлени и пингвины, но, естественно, не было ни одного попугая. В том же 1772 году Марион открыл намного южнее от Мадагаскара несколько островков, к которым нельзя было причалить, и дал им свое имя, чтобы не возвращаться совсем с пустыми руками.

Тем временем географы упорно упражняли свое воображение, располагая по своему вкусу на карте мира высокий мыс, который называли то Австралийской Землей, то Землей Попугаев, то Землей Гонневиля. Об этом говорили еще три четверти века, и люди серьезные, наконец, пришли к общему мнению: хороший стол, привольная жизнь, которую вели индийцы, по описанию Гонневиля, – все указывало на то, что он высадился на… Мадагаскаре. Правда, жители Мадагаскара не носили перьев вокруг головы. Леон Герен, уважаемый писатель-маринист, заметил еще в 1847 году: «Детали, приводимые каноником из Лизье, заставляют думать, что это просто большой остров Мадагаскар».