Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, не стоит, Нафан, – испуганно сказала Ингрид. – Не надо говорить с ними… Понимаешь, я думаю, им нужно время, чтобы всё улеглось в голове. К тому же я тоже была не права, ведь я вспылила и наговорила гадостей…
– Ладно, оставлю я это между вами, сами разберётесь, барышни. Может, пойдём погуляем? Теперь у меня нет конкуренции, я приглашаю тебя развеяться!
И после завтрака они отправились вместе гулять. Нафан утешал Ингрид как мог:
– Понимаешь, пост уже идёт к концу, до Пасхи осталось всего-то три недели. Неудивительно, что такие искушения. Это нормально. В конце концов, все голодные и из-за этого злые.
Ингрид почти не слушала, она вздыхала в ответ на его, в общем-то, правильные слова, и пыталась думать о своём, но ни одной мысли в голове не задерживалось, как будто всё сдувало сквозняком.
– И ваша дружба, Ингрид, должна пройти через разные испытания, недопонимания… Только так она окрепнет…
Она вновь и вновь кивала, и вдруг услышала из парка звуки музыки. Кто-то играл, недалеко. На этот звук и пошла Ингрид, потихоньку ведя за собой Нафана. Они добрались до беседки, и девочка увидела, что там упражнялись своим ансамблем Хельга, Артемида, Сольвей и ещё несколько человек. Нафан поморщился:
– Виола ужасно звучит, не очень чисто…
– Нафан, ты часто напрасно всех критикуешь, – очень аккуратно сказала ему Ингрид.
– Я просто умею быть честным, – ответил он. – И я не боюсь этого. Что плохого в том, чтобы говорить правду?
– Я на флейте играю намного хуже, но мне ты ни разу не говорил ничего плохого.
– Ты только учишься. Если кто-то учится, то критикой можно отбить всё желание. А они? Разве ты не слышишь фальшь?
– Нет, не слышу. Я же глухая.
– Ну вот же, слушай, – он поднял палец.
– Может быть. Но мне кажется, что это ветер перебивает звук.
– Да, Ингрид, тебе с таким слухом лучше играть только целые ноты большими секундами.
– Скорее всего, ты прав.
Вроде Нафан не сказал ничего такого, но разговор Ингрид не радовал, и она попросила сменить тему. Тогда он сказал:
– О, так вот, скоро же Пасха, что бы ты хотела в подарок?
Ингрид сглотнула. Она поняла, что опять ничего не сможет подарить своим друзьям. И ещё она очень бы хотела поздравить Хельгу и Артемиду, но теперь чувствовала себя прескверно рядом с ними. Ей очень хотелось, чтобы всё было как раньше.
– Так что бы ты хотела в подарок на Пасху? – переспросил Нафан.
– А. Да. Извини, я задумалась. Мне будет нечего подарить тебе в ответ, поэтому, наверное, не стоит.
– Нет, я хочу сделать тебе подарок, ты совсем какая-то расстроенная, нужно тебя хоть чем-нибудь порадовать. Например… О, тот медальон, который я тебе подарил, помнишь?
– Да.
– Ты носишь его?
– Конечно, всегда со мной. – Ингрид достала медальон из-под плаща и верхнего платья. Обычно она держала его между нательной сорочкой и вторым слоем одежды, чтобы он не выпадал при наклонах. Нафан был очень рад такой преданности подарку.
– Вот, висит на вощёной верёвке, а она может протереться! Я подарю тебе специальную цепочку для таких медальонов. Есть такие, специальные, они прочные, как цепь, лёгкие и изящные, как шёлковая лента… Никому не позволяй себе дарить цепочку для медальона, этот подарок за мной. – Он игриво подмигнул. – Всё, убирай его назад.
Ингрид слабо улыбнулась, стараясь показать радость.
Они уже возвращались на ужин, когда по дороге он снова заговорил о том, как он хочет попасть на землю.
– Нафан, не сейчас. Я не знаю, почему тебя так тянет туда.
– Я хочу поменять своё мнение о земле. И ты уже обещала.
– Поверь, начало апреля – не лучшее время. Везде лужи, из-под растаявшего снега торчит мусор, скопившийся за всю зиму, из-за собачьего… собачьих… – Ингрид пыталась подобрать слово, чтобы не задеть нежную душу друга. – …ну, надеюсь, ты понял, там всё плавает так, что ступить негде, дует очень сильный ветер… Просто поверь. – Ингрид была убедительна. – Лучше выбрать другое время. Ближе к маю, например. Когда весь снег сойдёт.
– В мае? – Оон озадаченно наморщил лоб. – Это совсем неудобно. В мае будет годовая аттестация… Может, хотя бы в конце апреля?
– Да? Да, точно ведь… Правда, разве этот час нас сильно отвлечёт?
– Понимаешь, я люблю всё планировать.
– А я за спонтанность.
– О, спонтанность, разумеется, мне тоже очень нравится, но я люблю, чтобы ничто ничему не мешало. Когда пойдём?
– Давай уже перед календарём это решим. Сегодня пятое апреля ведь?
– Утром было да.
– В России праздники на первое мая и на девятое, в День Победы.
Нафан очень удивился:
– И что же первого мая празднуют?
– День труда. Мир, труд, май. Там по три-четыре выходных дня, дачникам раздолье.
– Дачникам?
Ингрид пришлось рассказать Нафану о таком явлении, как дача, о её месте в жизни каждого горожанина и о том, что у них роль дачи выполняет деревня, куда её летом отправляют к прабабушке. Он слушал с не большой охотой, будто хотел говорить о другом.
– И всё же я не могу понять, зачем тебе на землю, – внезапно ещё раз сказала Ингрид.
Нафан глубоко вздохнул, решившись на откровенное признание:
– Ингрид, понимаешь… Я должен сказать правду…
– Ты свой карандаш на земле забыл, что ли? – приземлила она его.
И тут же подумала: «Как я это делаю?»
– Нет, Ингрид, – горько усмехнувшись, ответил он, – я хочу другого. Тебя устраивают демонические атаки?
– Нет, конечно, – серьёзно ответила она.
– Мне надо кое-что проверить. А для этого надо на землю. Это очень серьёзно.
– Да? – Вот сейчас она вообще ничего не понимала.
– Понимаешь, моя душа болит, когда я вижу, как гибнет мой народ, и я хочу, чтобы демонические атаки на Междумирье прекратились.
– Разве это возможно?
– Конечно, но для этого нужна твоя помощь.
– Ты думаешь, это вообще реально?
– Ингрид, меня убивает твоё сомнение! Ты даже не хочешь попробовать. Этот шанс один на миллион. Как ты не понимаешь, что мы с тобой можем укрепить небесную сферу Междумирья… Сколько наша земля претерпела за последний век… Сколько было смертей… Сколько отцов не вернулось, сколько семей потеряло своих мужей, защитников, сколько жён погибло, взяв на себя слишком много, сколько детей осталось сиротами… И это неминуемо будет повторяться вновь и вновь. Я не знаю, насколько коротка эта передышка. Может, уже завтра будет очередной прорыв и Дворец падёт.
От сказанного Нафаном кровь в жилах стыла. Он продолжал:
– Последнее логово где было обнаружено? Тут, в лощине! Совсем рядом! Тебе не страшно?
– Страшно, конечно, – неуверенно ответила Ингрид. – Я в конце концов там была. Но мне Георг Меркурий сказал, что демоны всегда стремятся подобраться к центру материка…
– Георг Меркурий сказал, да-да. Неужели ты не понимаешь, что они просто не хотят пугать тебя?
– Пугать?
– Разумеется, тебе говорят едва ли четверть от всего, что на самом деле происходит. Ты ведь понимаешь, что тебя не могут посвятить во все тонкости?
– А ты откуда знаешь, что и как?
В глазах Нафана появился блеск от навернувшихся слёз:
– Ингрид, я здесь живу уже двенадцать лет, а ты – только полгода. Ты серьёзно думаешь, что я знаю меньше?
– Нет, конечно… Просто мне казалось, что Георг Меркурий предельно честен со мной. А всё, что касается моего неведения… Мне так прямо и говорят: «Это тебе знать пока не надо».
– И ты этому веришь? Ты понимаешь, чего они боятся?
– Нет, не понимаю.
– Я, по правде, тоже не знаю, чего они хотят и добиваются…
– Может… – Ингрид хотела что-то сказать, но не стала.
– Но я считаю, что всё равно мне стоит оказаться на земле, чтобы узнать одну вещь.
