Читаем без скачивания «Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расчеты нацистов использовать в своих целях религиозный фактор на Северо-Западе России в целом не оправдались. Английский журналист А. Верт, посетивший в 1944 г. недавно освобожденные районы, совершенно справедливо писал: «Вопреки ожиданиям немцев, что церкви превратятся в центры антисоветской пропаганды…, они превратились в активные центры русского национального самосознания»[720]. Священники-патриоты были неизмеримо популярнее у верующих, их защищали, а прислужники оккупантов зачастую были вынуждены, как, например, лжесвященник Амосов, покидать храмы, изгнанные прихожанами.
Примеры патриотической деятельности священнослужителей очень многочисленны. Так, в Гатчинском районе нацистами были расстреляны митрофорный протоиерей Александр Петров и священник Иоанн Суслин. Отец Александр в 1919–1937 гг. был настоятелем Преображенской церкви на расположенной в южных пригородах Ленинграда станции Лигово, в дальнейшем он служил в ленинградских Николо-Богоявленском и Князь-Владимирском соборах, но продолжал жить в Лигово и, таким образом, неожиданно для себя оказался на оккупированной территории. С конца 1941 г. отец Александр стал служить настоятелем Павловского собора г. Гатчина, однако 3 августа 1942 г. был арестован и через две недели расстрелян. Обстоятельства его казни точно не известны. Определенную роль, вероятно, сыграл донос агента СД Амосова, которого протоиерей А. Петров не хотел признавать в качестве священника и публично на паперти Павловского собора назвал самозванцем. Существует также версия, что протоиерей был казнен за активное сотрудничество в 1930-е гг. с органами НКВД.
С другой стороны, известно, что отец Александр отказывался служить молитвы в честь германской армии, произносил патриотические проповеди и, возможно, был связан с гатчинским подпольем, которое оказалось разгромлено летом 1942 г. В это время немцами был расстрелян и помощник городского главы Гатчины Ольтевский, к чему, по словам о тца К. Зайца, Амосов, возможно также имел отношение. Служивший в период оккупации в гатчинской полиции И.С. Никитин на допросе 6 апреля 1944 г. показал, что в августе 1942 г. была арестована группа из 12 человек, занимавшаяся передачей сведений для Красной армии. В состав этой группы входил священник, якобы бывший сотрудник органов НКВД. Все арестованные были убиты – расстреляны или повешены, двое из них висели на воротах при входе в Гатчинский парк[721]. Отца Александра вместе с группой евреев отвезли в район деревни Жестяная Горка Батецкого района (ныне Новгородской области) и там 28 августа расстреляли[722].
На совести Амосова и гибель настоятеля Спасо-Преображенской церкви с. Орлино и Петропавловской церкви на станции Сиверская отца Иоанна Суслина. Он также был арестован в августе 1942 г. и погиб через несколько месяцев. По свидетельству отца Н. Жунды, когда в конце 1942 г. в Гатчинский район был командирован помощник начальника Миссии протоиерей И. Легкий, сиверское духовенство сообщило ему об аресте по доносу Амосова отца Иоанна. Священник тогда еще был жив, и население передавало ему в тюрьму теплую одежду и продукты. Вскоре оккупанты расстреляли отца Иоанна[723].
В июне 1942 г. Амосов также выдал германской полиции обновленческого протоиерея, который служил, странствуя по деревням. Он был арестован и, возможно, погиб. По доносу предателя немцы отправили в лагерь ложно обвиненного в самозванстве иеромонаха Кирилла (Смирнова) – будущего чтимого старца схиархимандрита Косму. Из лагеря отец Кирилл был освобожден, но в дальнейшем чуть не погиб из-за связи с партизанами. Об этом рассказывается в жизнеописании старца: «Во время войны о. Кирилл тайно помогал партизанам, ходил к пленным по лагерям, бедным детям посылал хлеб, за это гестаповцы били его плетками и преследовали. Он скрывался в лесах, молился в подвалах. Немцы заставляли его пилить дрова и давали ему пайку хлеба с опилками в триста граммов. Однажды он увидел женщину с двумя детьми, очень истощенных и голодных, идущих мимо его окна. Он побежал за ними и отдал им свою пайку. За связь с партизанами немцы приговорили отца Кирилла к расстрелу. Два вооруженных немца увезли его в лес, поставили к березам. «Я перекрестился, закрыл глаза, сложил руки на груди. Слышу три выстрела. Это моя смерть. Глаза не открываю. После выстрелов не падаю. Почему? Потом подходят немцы и ищут дырки от пуль на моей телогрейке. Нет ни одной. Тогда говорят по-русски: «Ты нас не подведешь?» Я открыл глаза и вздрогнул: «В чем?» – «Мы тебя убивать не будем, если ты будешь скрываться от нашей комендатуры. Не показывайся, пока она не переедет. Если покажешься, нас расстреляют». Я им дал слово, что не буду показываться. Они завели машину и уехали»[724].
В Гатчинском районе, кроме отцов А. Петрова и И. Суслина, оккупанты расстреляли еще двух пастырей. Оба они служили в Сергиевской церкви с. Ящера. В конце 1941–1942 гг. настоятелем храма был священник Владимир Романский, в мае 1943 г. нацисты расстреляли его за помощь партизанам. С мая настоятелем церкви с. Ящера стал отец Алексий (фамилия пока неизвестна), ранее служивший на станция Мга. Он был арестован и расстрелян по обвинению в антигерманской агитации в августе 1943 г. Погибали от рук оккупантов священнослужители и в других районах Ленинградской области. Так, в январе 1944 г., уже при отступлении, нацисты расстреляли за связь с партизанами и призыв к населению сопротивляться насильственной эвакуации настоятеля Покровской церкви с. Югостицы и Никольской церкви с. Заозерье Лужского района священника Николая Воробьева[725].
«Героически погиб в борьбе с врагом» партизанский разведчик и священник, настоятель Александро-Невской церкви с. Видони Уторгошского района (ныне Псковская область) священник Мефодий Белов. Партизанской разведчицей была и его дочь Руфина[726]. По некоторым сведениям, немцами был убит настоятель
