Читаем без скачивания Стрекоза - Элина Литера
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глухонемая!!! — Лавронсо чуть не заорало.
— Тихо. Да. Верней всего, сестра Ловкача глухонемая, поэтому ее взяли на работу в особняк.
— На черных работах, — уверенно сказало Лавронсо. — На кухне что сделать, золу из каминов выгрести, в старом доме камины есть непременно. Полы помыть. Значит, по всему дому ходить может, хоть должность и неважная. А взяли ее такую, чтоб не болтала. Не знали, что она знаками умеет. Утром она выйдет принимать зелень или молоко и отдаст кому-то бумаги.
— Сегодня ей передадут задание, завтра заберут бумаги.
Дварфо довольно откинулось на софу.
— Значит, под утро засядем возле черного хода.
— Да. Только лучше на другой стороне улицы, и я с Секирд в одном месте, вы с Бейлиром в другом.
— Поняло. Откуда поедет молочник, неясно, куда свернет, неясно, и ты хочешь, чтоб я или Секирд были на подхвате. А Дерик?
— Посмотрим, в каком месте спина не прикрыта, там и поставим прикрывать. Тебе и Секирд нужно отвлечь внимание. Я или Бейлир за бумагами.
— Хм. А сестра эта хай не поднимет? — И в ответ на мою улыбку хлопнуло себя по лбу. — Она ж за спиной ничего не услышит! Глухая! И немая!
Я кивнула и попыталась подавить зевок.
— Все, спи давай. Я остальных встречу, спать уложу и само тоже пойду.
— А Хитра как? — я попыталась удержать глаза открытыми, но Лавронсо заварил что-то крепкое.
— Сходим сейчас через дорогу, там журналы модисток продаются. Ей интересно.
* * *
Лавронсо разбудил меня осторожным стуком в дверь. Я продрала глаза. Три ночи. Ладно, не впервой. Взяв в щели приоткрытой двери чашку с бодрящим, я ушла одеваться. Вскоре мы все собирались у Бейлира. Все?
— Хитра, а ты куда?
— Я…
— С ума сошла? В трущобы? Сидишь в гостинице, — и на закипающие возражения рыкнула: — Приказ!
Девица надулась и забралась с ногами на софу, зыркая исподлобья.
Я развернула карту на столе.
— Судя по расположению подъездных дорог, черный ход со стороны Смурного переулка. Здесь, — я ткнула в полуквартале слева, — садимся мы с Секирд. Тут, Бейлир, вы с Лавронсо. Секирд, Лавронсо, ваше дело отвлечь на себя, я или Бейлир изымаем пакет. Вторая команда подбегает на случай, если у первой не получится быстро. Всем всё ясно?
На двух кэбрио мы доехали до поворота в трущобы и дальше пошли двумя компаниями. Когда серело небо, мы с Секирд уже засели в узком проулке, таком узком, что два человека с трудом разошлись бы. Место было удобное, под деревянной лестницей, уходящей на второй этаж, а за спинами от стенки до стенки стояли бочки, не подобраться. Аларик прикрывал Бейлира и Лавронсо. Я нарочно выбрала такие места. Мне вовсе не хотелось, чтоб Аларик кинулся меня спасать и сорвал нам все намерения.
Улица стала хорошо видна в рассветных сумерках, когда подъехал фургон, из которого разгрузили пару ящиков и бидон молока. Из особняка появились две фигуры, мужская и женская, и приняли товары.
— Странно, не вижу, чтобы что-то передавали.
Зрение Секирд было острее моего, почти как у эльфов, и ей можно было верить. Действительно, странно. Доставщик еды вернулся на козлы и тронул поводья. Мужская фигура вернулась внутрь, женская задержалась с обычным трюком — что-то налипло на подошву.
Издали послышался стук копыт. Я выглянула. Приближалась пролетка. Нет, это будет не молочник!
— Секирд, пролетка! Это они!
Извозчик чуть притормозил у особняка. Я ничего не увидела, но Секирд шепнула: “Пакет внутри!” Когда пролетка была готова поравняться с переулком, мы обе выскочили ей наперерез. Секирд дернула лошадь за повод, я бросилась к вознице, но тот оказался ловок. Быстрыми щелчками кнута он достал до обеих, а третьим стеганул по лошади. Я была ближе, и мне перепало больше. Я успела закрыться левой рукой, и теперь она висела плетью. От удара я упала на правый бок, но тут же вскочила на ноги, отметив, что плечо сильно ноет. Секирд уже бежала за пролеткой, но та слишком быстро набрала ход.
Но самое страшное, что когда я поднималась, я успела увидеть метнувшийся к пролетке собачий силуэт. На повороте в свете одного из немногих фонарей сзади пролетки, там, где полочка для легкого багажа, мелькнула рыжая шкура. Хитра! Нет! О нет!
Я бросилась вслед, понимая, что толку от меня нет никакого, но в тот момент всякие резоны были сметены паникой от беспокойства за девочку.
Через квартал боль заставила меня остановиться. Секирд, конечно, не догонит пролетку, но хотя бы расскажет, куда та поехала, пока можно следить по топоту коней, далеко разносившемуся по утренним улицам. Слух у полуорчанки тоже лучше человечьего.
Я доковыляла до переулка, чтобы не маячить на глазах обитателей особняка, если кто решит выглянуть на шум и повертеть головой из окна.
От водостока отделилась тень.
— Как удачно, госпожа Раенальд, что вы сами к нам пришли.
Я не видела лица Ловкача-Муравьеда, но еще не успела забыть его голос. Метнувшись назад я прижалась спиной к стене дома, и те, кто подкрадывался сзади, не успели меня перехватить. Но против троих с больным правым плечом и левой рукой, которая почти не действует… мне повезет, если удастся завязать бой до того, как подбегут Бейлир с Лавронсо… если найдут, где я. Хорошо, что Аларик не со мной. Он не справился бы с тремя бандитами, и барон Боулес погиб бы безвестно в трущобах Иркатуна.
— А что с орчонком делать? — спросил второй бандит.
— Ничего, пусть побегает. У нас поинтереснее занятие есть. Прошу, госпожа, — издевательски продолжал Ловкач, — посетите наше скромное жилище, скрасьте этот серый день. — И отбросив ерничанье, хмыкнул: — Я же говорил, без дуростей. Я же говорил, на троих.
Даваться живой я не собиралась. Выхватить нож, перекатиться в сторону левого, подрезать под коленом, метнуть нож в Ловкача…
Додумать я не
