Читаем без скачивания Корректор. Книга третья: Равные звездам - Евгений Лотош

– Теоретик… – Дентор дернул уголком рта. – Ладно, для начала нам нужно Карину и Цукку вытащить и домой благополучно вернуться. Что там…

Внезапно Палек поднял вверх палец, и полицейский осекся.

– Да, Кара? – вслух проговорил Палек, и Канса с Дентором напряженно уставились на него. – Я, Каси и дядя Дор выбрались, ждем… Нет, Мати на вызовы не отвечает специально, чтобы не отвлечься в неподходящий момент, там на дороге сложно. Яни зови, если хочешь оставаться в курсе, она во второй машине пассажиром… Да, обязательно сообщим. Как у вас дела?..

С полминуты он слушал, потом фыркнул.

– Взялась изображать из себя великого шамана – вот и расхлебывай. Потребуй от аборигенов повышенного жалования, отдельной поликлиники и козьего молока от пуза… Кара?.. Назвала лысым зюмзиком и отцепилась, – пожаловался он.

– А что так?

– А им с Цу сегодня житья не дают. Тот покусанный мужик, которого она от бурбурбуры вылечила, или как там ее, таки не загнулся. Сегодня с утра к ней воодушевленная итогами опыта деревня в очередь выстроилась – со всем подряд, от поцарапанного пальца до хронического запора. Она уже замаялась объяснять, что от гастрита и недержания мочи не лечит, вот и дерганая, как лягушка под током, даже шутки понимать перестала.

– Посоветуй заставить кого-нибудь из местных роль секретаря выполнять. Или что там в больницах заведено – регистратора?

– Ну уж нет! Раз я лысый… – Палек снова осекся. – Они выбрались из города на шоссе. Мати говорит – со слов этой Ольги – что через пять минут прибудут.

– Тарона с ними?

– Нет, конечно. Она еще в городе сделала ручкой. Сейчас, наверное, на полдороге в аэропорт, когти рвать побыстрее, пока местные Глазки не прочухали, что к чему.

– И правильно делает. Так, девочки, я зову официанта рассчитываться. Засовывайте в рот с тарелок все, что успеете, и входите в роли женушек.

– Да, господин муж! – высоким голосом пропищал Палек. – Слушаюсь и повинуюсь!

– Лика, заткнись, будь другом, – попросил Дентор. – Спалишь нас на ровном месте.

Он постучал ложечкой по бокалу, и через полминуты к ним подбежал официант. Полицейский, приняв важный вид и поправив на носу темные очки, отсчитал ему четыре тысячи вербов и добавил сверху еще одну бумажку в две сотни. Официант низко закланялся, и Дентор, не обращая на него больше внимания, выбрался из-за стола и степенно зашагал в сторону автомобильной стоянки. "Жены", целомудренно затянув лицевые тесемки кубал поплотнее, засеменили вслед за ним.

– В первой машине Ольга и Яна, во второй Мати, – тихо сообщил Палек, поравнявшись с Дентором.

– Я сажусь в первую, вы во вторую, – так же тихо откликнулся полицейский. – Потом разберемся, кто где разместится в штатном режиме.

– Ты Ольгу уже видел! – запротестовал Палек. – Я тоже хочу посмотреть, как далеко у нее клыки выступают!

– Насмотришься еще… – тихо рыкнул Дентор. – Вон те два джипа, что заруливают – они?

– Номера совпадают. Ну, дядя Дор, я тебе еще припомню…

– Обязательно припомнишь. А сейчас прыгайте в вторую машину поживее.

Саматта оказался немногословен.

– Как дела? – осведомился он, срываясь с места вслед за ведущей машиной и выруливая на дорогу, стремящуюся вдаль по гладкой, как стол, залитой закатным светом степи. – Нигде не прокололись?

– Я не заметил, – откликнулся Палек, распуская завязки на лице. – Ох, ну и достало же меня ваше дурацкое платье! Как несчастные местные дамочки умудряются в таких все время ходить? Даже в ресторане толком не пожрать! Мати, представляешь, чтобы кусок в рот засунуть, приходится этак пальчиком деликатно завязочки оттягивать и ладошкой прикрываться, чтобы никакой сторонний мужик случайно твой носик или губки не рассмотрел!

– Твой шнобель им рассматривать совершенно не обязательно, – Саматта казался каким-то отстраненным и задумчивым. – Ну ладно, последнее осталось – оружие. Будь другом, передай Яне, чтобы они нам в хвост перестроились. Через пять верст, судя по карте, поворот с шоссе – отправимся к нашему контакту. Если я в местных указателях не запутаюсь, конечно.

– Там-то нас и захомутают, – жизнерадостно заявил Палек после того, как на несколько секунд углубился в себя, шевеля губами, а передняя машина притормозила и позволила Саматте себя обогнать. – Глаза Ужасного Кошколюба незримо следят за нами издалека, а то, что нам из города выбраться позволили, так просто чтобы побольше улик набрать.

– Лика! – Канса пихнула его в бок. – По башке дам! Напророчествуешь еще!

– А как же? – Палек приосанился, насколько позволило сиденье. – Знай же, что в лице твоего мужа ты приобрела знатного пророка и ясновидца, осиянного благодатью богов. Каси, да не бойся ты так. Все, выбрались. Самое трудное позади. Осталось только до Кары добраться и вытащить ее из грязных лап маяковых бандюков.

– Ох, Лика! – Канса переплела с ним пальцы. – Мне бы твой оптимизм! А все-таки жаль, что мы дворец не посмотрели…

Получение оружия прошло на удивление обыденно и гладко. Запрета на его владением, равно как и требования обязательной регистрации в Граше попросту не существовало. Судя по уверениям полковника Ташшара, за пределами крупных городов ни один уважающий себя мужчина и шагу не делал, не вооружившись пистолетом, а то и чем-то более внушительным. Резидентура СОБ просто заказала то, что нужно, через посредника, не задающего лишних вопросов. В оружейном магазине в небольшой деревушке машины остановились у магазина с недвусмысленным изображением карабина на вывеске, Саматта зашел в дверь и пять минут спустя вместе с хозяином загрузил в багажник своего джипа несколько длинных и объемистых тряпичных свертков. Еще через минуту кортеж уже мчался по дороге за пределами селения.

Ехали молча. Саматта углубился в свои мысли и сосредоточенно смотрел перед собой на дорогу. Канса какое-то время смотрела на проносящийся мимо однообразный пейзаж, нарушаемый только через каждый десяток верст попадающимися городками, затем смежила веки и скоро мерно засопела. Палек задумчиво посмотрел на нее, потом в окно, потом опять на Кансу.

– А ведь идея… – пробормотал он.

– Что? – не понял Саматта, взглянув на него в зеркало заднего вида.

– Ничего, я о своем. Мати, там впереди дороги поровнее не намечается? Трясет что-то.

– Там, впереди, намечается дорога побугристее, – усмехнулся бывший капитан. – Сейчас мы движемся по тому, что в местных краях считается хорошим шоссе – если верить карте, разумеется. Отъедем от Грашграда еще на сотню верст – куда хуже станет.

– Вот эта двухполосная зубодробилка – хорошее шоссе? – поразился Палек. – Жуть. Боюсь даже думать, что здесь считается плохой дорогой. Ты веди, веди, не отвлекайся. А я пока поработаю.

Он залез себе под подол кубалы и какое-то время копался там, пытаясь вытащить мольберт из скрытой под платьем сумки. Справившись с задачей, он пристроил его на колени и задумался. Он уже видел сюжет картины: летящая по голой степи карета, в которой спит измученная долгой дорогой принцесса. Разумеется, в таком положении даже при включенном режиме компенсации тряски и черновой набросок сделать толком не получится. Но, по крайней мере, общие контуры очертить можно. А вечерами, останавливаясь на ночлег, можно поработать над ней как следует. А если они все-таки не станут останавливаться на ночлег, то закончит после возвращения домой, чтобы добавить ее к своему списку из полутора сотен картин, которые еще никогда не видели свет и, вероятно, никогда не увидят. Если бы он мог быть уверен, что его работы ценят из-за их содержания, а не из-за ненавязчиво в свое время устроенной Дзинтоном рекламы… Нет, незачем. Возможно, потом. Каси он их покажет, если она захочет, но и все.

Еще несколько секунд Палек смотрел на умиротворенное лицо жены, потом поднял стило, и его кончик запорхал в воздухе, оставляя за собой слабо светящиеся в сгущающихся сумерках следы. Пока – полутона серого. А над финальной цветовой гаммой он подумает на досуге…

В мотель они зарулили, когда часы уже показывали десятый час. Остановившись возле конторы управляющего, они минут пятнадцать дожидались, когда Ольга договорится о номерах и расплатится. Подчиняясь ее указаниям, они подъехали к стоящему на отшибе корпусу, перед которым почти не было чужих машин и припарковались у его южного окончания.

– Наши номера – три крайних, – сказала Ольга, кивая в направлении выходящих на стоянку дверей, когда все выбрались из машины. – Еда у нас с собой есть, в номера ничего не заказывать, чтобы лишних подозрений не вызывать. Но перед тем, как ложиться, устроим совещание. Давайте в среднюю комнату, там все обсудим.

– Давай, – спокойно согласился Саматта. – Народ, в машинах в багажниках сухпаек и вода, прихватите с собой, чтобы два раза не ходить. Чем меньше мы на людях светимся, тем безопаснее.