Читаем без скачивания Последний довод королей - Джо Аберкромби

— Ну, ну, ну, неужели это мой старый дружище Свирепый? — произнес Черный Доу. — Немного опоздали к празднику? Ну, вы всегда медленно двигаетесь, ребята!

— У нас были трудности. Умер маршал Берр.

— Вернулся в грязь? Ну, он попал в хорошую компанию. Много достойных людей ушли за прошедшие дни. Кто же теперь за вождя?

Вест глубоко вздохнул.

— Я.

Доу рассмеялся, Вест смотрел, как он смеется, и чувствовал легкую тошноту.

— Большой вождь Свирепый. Знаешь что? — Доу выпрямился и изобразил, как отдают честь в войсках Союза. Тела повешенных медленно покачивались за его спиной. — Ты должен познакомиться с моими друзьями. Они все тоже большие люди. Вот это Грендель Бодун, он давно воевал за Бетода.

Он поднял руку и толкнул одно из тел, раскачивая его.

— Вот это Белобокий, и тебе не найти лучшего парня, если надо истребить целые племена и забрать себе их земли.

Он толкнул следующее тело, заставив его вертеться на веревке, как веретено. Ноги висельника болтались из стороны в сторону.

— А вот это Малорослик. Самый жестокий гад из всех, кого я в жизни вздернул.

Последний мертвец был изрублен почти в мясо, его позолоченные доспехи изрядно потрепались, покрылись вмятинами, большая рана зияла в груди, всклокоченные седые волосы были перемазаны кровью. Одна нога отрублена от колена, под телом скопилась лужа крови.

— Что с ним случилось? — спросил Вест.

— С Малоросликом? — Огромный толстый Круммох-и-Фейл стоял в толпе рядом. — Его порубили в сражении, когда он боролся с последним из противников, вон там.

— Да, так и было, — сказал Доу и улыбнулся Весту еще шире обычного. — Но это не причина, чтобы не повесить его, я считаю.

Круммох грубо захохотал.

— Нет причин! — Он с улыбкой смотрел на три тела, поворачивающиеся на скрипящих веревках. — Они отлично выглядят, когда вот так развешаны! Говорят, с виселицы видно всю красоту мира.

— Кто говорит? — спросил Вест.

Круммох пожал могучими плечами.

— Они.

— Они?

Вест подавил тошноту и прошел между повешенными в крепость.

— Это просто кровожадная толпа.

Ищейка снова потянулся за фляжкой. Постепенно пьянея, он чувствовал себя лучше.

— Ладно. Давай закончим с этим.

Когда Молчун воткнул иглу, он сморщился, скривил губы и со свистом втянул воздух сквозь зубы. Заметное покалывание и пощипывание прибавилось к тупой, ноющей боли. Игла прошла сквозь кожу и вытянула за собой нитку, рука Ищейки заболела сильнее. Он сделал еще глоток, качнулся назад, затем вперед, но это не помогло.

— Черт, — прошипел он, — черт, черт.

Молчун взглянул на него.

— Лучше не смотри.

Ищейка отвернулся. Перед ним тут же возник мундир союзной армии. Красная ткань среди коричневой грязи.

— Свирепый! — прокричал Ищейка, улыбаясь вопреки обжигающей боли. — Рад, что вы сделали это! Очень рад!

— Лучше опоздать, чем не прийти совсем.

— От меня не услышишь ни слова против. Точно.

Вест мрачно посмотрел на Молчуна, зашивавшего Ищейке руку.

— Ты в порядке?

— Нормально. Тул погиб.

— Погиб? — Вест уставился на него. — Как?

— Ну, это же сражение. Мертвецы заставляют думать о себе. — Он обвел вокруг себя рукой, в которой держал фляжку. — Я сидел здесь и думал, что я мог изменить. Остановить его, не позволить спуститься по лестнице? Или пойти вместе с ним и прикрывать его спину? Или заставить небо рухнуть на землю? Или еще что-то невероятное. Ничто не помогло бы ни мертвым, ни живым. Однако я все равно думаю об этом.

Вест угрюмо смотрел на изрезанную бороздами землю.

— Возможно, в этой игре не бывает победителей.

— А, черт! — вскрикнул Ищейка, когда игла снова впилась ему в руку, и отбросил пустую фляжку. Она со стуком упала на землю. — Да, во всем этом чертовом деле нет победителей. И к черту его, слышишь?

Молчун вытащил нож и обрезал нитку.

— Пошевели пальцами.

Всю руку разрывало от боли, когда он сжимал пальцы в кулак, но Ищейка заставил их соединиться и застонал, когда они плотно сошлись вместе.

— Годится, — сказал Молчун. — Ты счастливчик.

Ищейка с горечью оглянулся на следы побоища вокруг.

— Так выглядит счастье? Я всегда хотел знать.

Молчун пожал плечами, отрывая кусок ткани, чтобы сделать перевязку.

— Бетод у вас?

Ищейка поднял глаза на Веста, приоткрыв рот.

— А должен быть?

— Пленников много, но его среди них нет.

Ищейка повернул голову и с отвращением сплюнул в грязь.

— Ни его ведьмы, ни Наводящего Ужас, ни разжиревших сынков.

— Думаю, они уже скачут в Карлеон так быстро, как только возможно.

— Очень может быть.

— И я думаю, он попытается снова собрать силы, найти новых союзников и подготовиться к осаде.

— Не удивлюсь, если так.

— Мы должны двинуться за ним, как только разберемся с пленниками.

Ищейку внезапно охватил приступ безнадежности.

— Клянусь мертвыми, Бетод удрал. — Он рассмеялся, но чувствовал, что слезы вот-вот потекут у него из глаз. — Когда же этому придет конец?

Молчун закончил накладывать повязку и крепко стянул ее.

— Готово.

Ищейка, обернувшись, пристально посмотрел на него.

— Готово? А у меня, кажется, никогда ничего не будет готово. — Он протянул руку. — Поможешь мне, Свирепый? Мне надо похоронить друга.

Солнце опустилось низко, когда они положили Тула в землю. Оно едва выглядывало из-за горных вершин и золотило края облаков. Хорошая погода для похорон хорошего человека. Они тесно сошлись вокруг могилы. Множество других воинов хоронили рядом, отовсюду слышались горькие слова, шепот и плач, но Тул был любим всеми, поэтому людей собралось немало. А рядом с Логеном было пусто. Ни души. Как в прежние времена, когда никто не смел занять место рядом с ним. Но Логен не винил их. Он бы сам сбежал, если бы смог.

— Кто хочет сказать? — спросил Ищейка, оглядывая бойцов одного за другим.

Логен уставился на собственные ноги, не имея сил встретиться с Ищейкой взглядом или вымолвить слово. Он очень смутно помнил, что произошло во время сражения, но мог догадаться. Догадаться по тем обрывкам, что сохранились у него в памяти. Он посмотрел вокруг, облизнув разбитые губы. Если кто-то еще и догадывался, то держал это при себе.

— Никто не хочет сказать хоть что-нибудь? — снова спросил Ищейка хриплым голосом.

— Лучше всего я скажу, черт побери. — Черный Доу сделал шаг вперед.

Он окинул собравшихся долгим взглядом. В особенности долго он смотрел на Логена, как показалось Девятипалому. Скорее всего, это беспокойство сыграло с ним шутку.