Читаем без скачивания Андрей Боголюбский - Алексей Карпов

Это о тех, кто сумел уцелеть и добраться до дома. Многие же оказались в новгородском плену. «И купляху суждальць по 2 ногате», — свидетельствует новгородский летописец. Мы уже примерно знаем, что могла означать эта фраза. Столь низкая цена на суздальских пленников говорит о том, что подобного «товара» оказалось в Новгороде с избытком и продавали его дешевле некуда. В Новгороде в течение ещё многих столетий повторяли слова о «двух ногатах» — настолько они льстили самолюбию новгородцев. «И оттоле отъяся честь и слава суздальская», — заключал свой рассказ о новгородском побоище автор «Слова о Знамении…»; «чюдная победа и дивное одоление» это «удивляеть умы, ужасает помысл: безоружны бо оружных побеждааху!» — восклицал автор Службы на праздник Знамения от иконы Божией Матери, составленной в Новгороде в XIV столетии{288}. А позднейший псковский книжник, обрабатывавший текст того же «Слова…» для своей летописи, добавил ещё одну яркую подробность: уцелевшие суздальцы бежали, «ничтоже вземше, ни полонивше, толко взяша земли копытом»{289}. Прах под ногами коней и стал их единственной добычей в этой войне. А это, между прочим, имело очень серьёзные последствия для будущих войн суздальского князя. Привыкшие под знамёнами Андрея одерживать верх, суздальцы и ратники из других городов и земель столкнулись с тем, что могут терпеть и сокрушительное поражение. Такое не забывается. Память о жестоком разгроме и паническом бегстве ослабляет боевой дух воинства гораздо сильнее, чем самая изощрённая пропаганда противника.

Новгородский летописец, современник событий, объяснял столь грандиозную победу своего войска «крестного силою» и помощью Пресвятой Богородицы, заступницы Великого Новгорода, а также молитвами новгородского архиепископа. В Суздальской летописи об этом сказано чуть более подробно. «Се же бысть за наши грехи», — объясняет неудачу своей рати автор, а дальше рассказывает о том, что слышал сам: за три года до описываемых событий, то есть, получается, в 1166/67 году, в Новгороде было знамение, которое видели все люди: в трёх новгородских церквах плакала на трёх иконах Святая Богородица: «…провидевши бо Мати Божия пагубу, хотящую быти над Новым городом и над его волостью, моляшеть Сына Своего со слезами, дабы их отинудь не искоренил…»; этимито слёзными молитвами Пречистой Новгород и был спасён от полного истребления. Больше о чудесном событии ни в каких ранних источниках ничего не говорится, новгородский летописец под соответствующим годом его не зафиксировал. А спустя полтора-два столетия, в первой половине — середине XIV века, в Новгороде было записано сказание, посвященное Суздальской войне 1169/70 года, — «Слово о Знамении Пресвятой Богородицы», где произошедшее было представлено в совершенно ином свете. Грандиозная победа над суздальским войском Андрея Боголюбского — событие, признанное едва ли не главным во всей новгородской истории и ставшее особенно актуальным в эпоху жестокого противостояния Новгорода и Москвы, — объяснено здесь чудом от новгородской иконы Божией Матери, а главным действующим лицом, помимо самой Богородицы, оказывается новгородский владыка Илья (или Иоанн, как называет его автор «Слова…»).

Об этом человеке следует сказать несколько слов. Уроженец Новгорода, Илья до своего поставления на кафедру был священником в церкви Святого Власия на Волосовой улице (в Людине «конце»); какое-то время он провёл в Киеве, входил в окружение новгородского епископа Нифонта. На кафедру Илья был поставлен 28 марта 1165 года в Киеве митрополитом Иоанном IV — вероятно, из священников, без принятия монашеского сана (что практиковалось в то время на Руси)[146]. 11 мая того же года он прибыл в Новгород, а спустя немного времени был удостоен от митрополита сана архиепископа. В позднейшей новгородской традиции Илья-Иоанн считается первым новгородским архиепископом, хотя этот титул носил до него и Нифонт. Святительство Ильи продолжалось двадцать один год — больше, чем у большинства других новгородских владык. Вместе со своим братом Гавриилом-Григорием (занявшим после него новгородскую кафедру) Илья построил множество церквей и на собственные средства основал несколько монастырей. Есть основания полагать, что поначалу владыка не пользовался особой любовью горожан и между ними случались конфликты. Если верить его позднейшему Житию, составленному в XV веке и насыщенному легендарными, зачастую совершенно фантастическими событиями (вроде его путешествия на бесе в Иерусалим), дело доходило до изгнания владыки из города[147]. Позднее, однако, святитель приобрёл огромный авторитет в Новгороде, чему в немалой степени способствовало его участие в обороне города от суздальской рати. Умер он 7 сентября 1186 года, приняв перед кончиной иноческий постриг с именем Иоанн в основанном им Благовещенском монастыре. Под этим именем — Иоанн — он и был причислен в XV веке к лику святых.

Согласно «Знаменской легенде», в третью ночь осады[148] архиепископу Иоанну (то есть пока ещё Илье), молящемуся перед святым образом Господа о спасении града, был голос, велевший ему идти в церковь Святого Спаса на Ильине улице, взять там икону Пресвятой Богородицы и вынести её на острог «против супостат». Наутро, созвав священников, владыка послал за иконой — идти надо было через весь город, на Торговую сторону, отделённую от Софийской стороны Волховом. Однако посланному в Спасскую церковь протодиакону икона в руки не далась. Тогда сам архиепископ со «святым собором», то есть со всеми священниками города, пришёл в названную церковь и, преклонившись пред иконой, начал творить молитву, обращаясь к Пречистой:

— …Ты бо еси упование наше и надежа наша и заступница граду нашему, стена и престанище и покров всим крестьяном, на Тебе бо надеемся и мы грешнии. Молися, Госпоже, Сыну своему и Богу нашему за град наш! Не предажь нас врагом нашим грех ради наших! Услыши, Госпоже, плачь людей сих и приими молитву раб Своих! Избави ны, Госпоже, град наш от всякого зла и от супостат наших!

Начали петь канон Богородице, и когда дошли до кондака, гласа 6-го: «Заступнице крестьяном непостыдныя…», икона двинулась сама собою. Владыка принял её в свои руки и передал двум диаконам, дабы те понесли её к месту осады. Сам же владыка со священным собором, а за ними и весь народ двинулись вслед за иконой. Икону вынесли на острог, «идеже ныне есть манастырь Святыя Богородица на Десятине», уточняет автор «Слова…», книжник XIV века. В шестом часу вечера суздальцы пошли на приступ, «испустиша стрелы, яко и дождь умножен». Тогда-то и случилось главное чудо этой войны: икона «Божиим промыслом» (или, скорее, от удара попавшей в неё вражеской стрелы)[149] повернулась и обратилась лицом к городу. Архиепископ увидел слёзы, текущие из глаз Богородицы, и собрал эти слёзы в свою фелонь, то есть ризу. «О великое страшное чудо! — не может сдержать своих чувств автор-новгородец. — Како се можаше быти от суха древа?! Не суть бо се слёзы, но являет знамение милости Своея. Сим бо образом молится Святая Богородица к Сыну Своему и Богу нашему за град наш не дати в поругание врагом нашим…» И так «умилосердися Господь нашь на град нашь молитвами Святыя Богородица, попусти гнев Свой на вся полкы рускыя (опять читай: суздальские. — А. К.)», так что «покры их тма», «якоже при Моисее» (имеется в виду тьма, покрывшая египтян во главе с фараоном, когда Бог провёл евреев через Красное море). Обезумевшие суздальцы пришли в трепет и ужас, «и ослепоша вси, и начаша ся бита межи собою». Видя их безумие и то, что они сами истребляют друг друга, новгородцы выступили из-за острога, «и изидоша на поле: овыи избиша, а прочая изимаша руками». Таков был конец суздальского войска. В ознаменование этой славной победы новгородский архиепископ Иоанн будто бы тогда же установил празднование «честному Знамению Святыя Богородица», которое празднуется Русской церковью 27 ноября. Впрочем, как отмечают исследователи, празднование это, вероятно, установилось гораздо позже: в месяцесловах оно встречается не ранее первой половины XIV века{290}.[150] А в 1354 году на Ильинской улице была выстроена каменная церковь во имя иконы Святой Богородицы Знамения, ставшая с того времени одной из главных церквей Новгорода. (Ныне существующий собор возведён в конце XVII столетия.) Тогда же в новопостроенную церковь была перенесена и сама икона Божией Матери Знамения.