Читаем без скачивания Кот баюн и чудь белоглазая - Александр Ладейщиков

— Спасибо, дорогая.

— За спасибо…

— Конечно, — Бабай сунул руку в карман халата, — моя благодарность была бы безграничной, если бы не крайняя нужда и спешка.

Красный рубин катился по поверхности столика, пока не был прихлопнут узкой девичьей ладонью. Мишна взяла камень, всмотрелась — на неё повеяло магией пещер Змея Горыныча.

— Круговорот рубинов в природе, надо же — вернулся! — тихо засмеялась Мишна. Встала, поклонилась гостю, кивнула Хаве. Женщины, запахнув чёрные накидки, растворились во тьме.

— Зачем она меня предупредила? — запоздало подумал купец.

Воевода Чудес опёрся руками о пол, потихоньку встал. Руки были в склизком, противном. Воевода отёр кровь о штаны, потянулся — гнев улёгся, дыханье восстановилось, желание немедленно порубать всех предателей уступило врождённой хитрости и боевому опыту. Чудес подкрался к стенке, приник глазом к щели — видно плохо, слышно и того хуже.

В гриднице народу заметно прибавилось — привели проснувшихся дружинников, ещё не пришедших в себя после потравы, лохматых, с безумными глазами. Полукругом стояли вооружённые гридни, повара, сторожа ворот, какие-то подозрительные городские торговцы. Дружинников подзатыльниками поставили на колени, недовольных кололи дротиками — несильно, для успокоения и осознания. На княжеском столе восседал Долгодуб, смотрел на толпу свирепо, глаза его горели.

— Господа дружина, — наконец, начал он, — помните ли вы, что произошло на пиру?

Над гридницей пронёсся вздох, неясное бормотание.

— Вот, и я говорю — не помните! Так знайте — в стольный град проник враг!

Ропот, выкрики, слившиеся в грозный гул, пронеслись под сводами.

— Вас потравили вином и квасом! Но это мелочи…

— Какие же это мелочи? Выдать отравителей! Пусть судит светлый князь!

— Тихо! — заорал сорванным голосом Долгодуб. — Пока вы приходили в себя по чуланам, мной, верным слугой народа и княжеского Дома, предотвращена измена!

Тишина в зале. Воевода Чудес приник глазом к щели, слушая узурпатора и постепенно закипая.

— Светлый князь уже пирует с богами! Он погиб на льду Белого озера, провалившись в полынью! С ним погибла княгиня и наследник! Это заговор!

Потрясение выступило на лицах приходящих в себя богатырей.

— Более того! В стольный град проник некий преступник, выдающий себя за древнего Кота-оборотня! Ну, вы люди взрослые — понимаете, что это сказки наших пращуров. Проник не один, конечно, — Долгодуб грозно осмотрелся, словно выискивая сообщников Кота, — а с ватагой злоумышленников! Он задушил бояр, от его подлой стрелы погиб любимый народом боярин Литвин! Лично Кот перебил десяток наших соратников, героически бросившихся на него почти без оружия! Он жаждет захватить власть, разрушить город и княжество!

За спиной воеводы Чудеса зашуршало, зашевелилось что-то большое, воевода стремительно обернулся, силясь разглядеть в темноте очертания неведомого существа.

— Тише, воевода, замри!

— Кто здесь?

— Это дружинник Коттин. Со мной Стефан, ученик.

— Ты слышал, что он говорит? Что происходит?

— Происходит переворот. Видишь, дружина уже за него? Это он, Долгодуб, во главе измены! Заговорщики отравили пирующих, задушили бояр! Стефан сам видел! Нам бежать надо, воевода!

— Бежать? — зарычал Чудес. — Дай мне свой меч!

— Куда ты? Там толпа гридней!

— Дай, говорю! Где ты? Ничего не видно! — воевода принялся водить руками в темноте чулана, пытаясь обнаружить Коттина.

— Да тише ты! — прошипел Коттин в дыре у пола. — Там что-то происходит.

В зал ввели раненых воинов — тех, что сражались с Котом в кузнице.

— Вот ваши соратники, что пролили кровь в борьбе с подлыми разбойниками! Они сражались с бандой Кота на майдане и в кузнице! — Долгодуб возвысил голос.

— Мы видели оборотня! — крикнул старый дружинник, из ушей которого лилась кровь.

— На майдане лежат пять трупов наших воинов! Их убил проклятый тать Кот Баюн! — подал голос другой дружинник.

— Дружина и город! — перекричал их дворецкий Долгодуб. — Слушайте меня! Прошу слово молвить!

Народ в зале зашумел, многие дружинники встали с колен, гридни им не препятствовали.

— Наш князь погиб! В городе враги, возможно в масках! Что делать? Доверить правление слабым женщинам — княгине Людмиле, княгине Рогнеде? Да живы ли они? Пошлите людей разыскать их!

В это тяжёлое время необходимо созвать вече! Сам я всецело за власть народа!

— Правильно! — заорали торговцы и гридни, — Да здравствует вече! Любо!

— А до того дня в княжестве должен быть порядок! Всех, кого надо, непременно повесим!

— Любо! Любо!

В гридницу вбежал запыхавшийся поварёнок с факелом, бледный, дрожащий. Он дико озирался, наконец, увидел Долгодуба на княжеском столе, подлетел к нему, зашептал что-то, размазывая слёзы.

— Неужели? — изумился дворецкий, схватив поварёнка за шкирку. — Так сказала княгиня? Гридни, ты и ты! — ткнул острым пальцем. — Бегом в мыльню, дверь на замок, княгиню охранять! В целях безопасности из помещения не выпускать! Кругом враги!

— Что там, господин? — закричал торговец пивом с майдана. — Народ беспокоится!

— Княгиня Рогнеда жива, слава небесам!

— Слава! — рявкнула толпа, разрываемая чувством ненависти к врагам, и радостью, что кто-то из княжеского Дома выжил.

— Но! Княгиня Людмила, матушка наша, — Долгодуб пустил притворную слезу, — подло убита! Шайка оборотня — Кота насилует девушек по всему городу! Они зарезали Грубера — старшего повара и ещё одного гридня! Смерть им!

— Смерть! — зарычала толпа.

— Есть ещё одно дело! — заорал на пределе голоса Долгодуб, лысина его покраснела, покрылась потом. — Нам пора действовать, но без головы тело будет слепо метаться! Кого выберем вождём, временно, до всенародного вече? Кто объявит общий сбор памов для выборов нового князя?

— Долго! Дуб! — выдохнул зал, — Долгодуб, ты и будь головой! Время трудное, кровь уже пролилась! Ты умён, грамотен! Кому ж ещё…

— Не буду! Хоть убейте — не буду!

— Любо! — рявкнула ватага гридней, воздев мечи и сабли.

— Любо! — сверкнули ножи мясников и поваров.

— Не могу! Хоть я и побочный сын северского князя… но крови совсем не благородной! От простой бабы…

— Любо!!! — заорала в восторге вся гридница.

— В тебе, к тому же, кровь наших древних царей! Любо!

Долгодуб задохнулся, рука его царапала ворот, наконец, он выдохнул, рванул красную рубаху:

— Только до вече! А там — увольте!

— Аааааа… — выдохнула толпа. — Веди нас! Смерть врагам!

— Слышал? — Коттин шипел где-то внизу, возле пола. — Княгиню убили! Бежим из города!