Читаем без скачивания Спасенная с «Титаника» - Лия Флеминг

Творческому человеку необходимо уединение, и школьные каникулы – суматошное время для обеих. Клэр жаждет внимания к себе, прогулок, бесед с матерью, а у Эллы невпроворот работы. С той первой послевоенной экспозиции, когда она выставила на публику серию скульптур авиаторов – усталых, сгорбленных мужчин, закинувших куртки за плечи, – а также бюст Энтони и подборку эскизов, на которых были изображены лица людей, перенесших войну, – Элла ни дня не оставалась без заказов. Она создавала памятники, мемориальные таблички, а также бралась за частные заказы – лепила бюсты, увековечивала в камне память о мужчинах и женщинах, жертвах войны.

Элла приняла участие в Фестивале Британии[48], где своим творчеством представила образную сторону современной скульптуры – пожалуй, в противовес удивительным абстракциям Генри Мура[49] и Барбары Хепуорт[50], чьи авангардные работы на выставке в Баттерси затмили все прочие.

Иногда Элла так занята скульптурой, что на остальное просто не остается времени. В ее жизни есть лишь работа, Клэр и Форестеры. Она по-прежнему живет в Ред-хаусе с Селвином, делит с ним расходы – так удобнее обоим. Селвин одряхлел; старые раны ослабили его здоровье, алкоголь продолжает убивать печень.

Элла так и не нашла замену Энтони. Он остался ее единственной любовью, а кроме того, всю страсть она вкладывает в свои произведения. Порой мужчины приглашают ее на романтические свидания, однако дочь и творчество неизменно занимают в жизни Эллы главное место.

После тусклых военных лет, когда в силу обстоятельств она лишь копировала, восстанавливала, преподавала и училась дышать, Элла заново влюбилась в искусство и теперь выплескивает наружу всю накопленную энергию. Бедняжка Клэр чувствует себя обделенной материнским вниманием. Нужно хотя бы вывезти ее куда-нибудь пообедать…

Клэр знала, что прошлое семьи связано с «Титаником», однако совершенно этим не интересовалась. После войны она нашла в шкафу чемодан с детскими одежками, забрала чепчик для своей куклы, а однажды Элла пришла домой и обнаружила, что дочь срезала с рубашечки кружево и пришила его к коротенькому подъюбнику своего костюма для игры в теннис. Ругать Клэр Элла не стала – что толку, если кружево годами лежит на верхней полке шкафа и постепенно желтеет? Тем не менее она аккуратно сложила оставшиеся одежки из набора и убрала их подальше, на память. Если она соберется переезжать, все это окажется на свалке… За кружевными детскими вещичками стоит реальная история. Жаль, ее не покажут в новом фильме о «Титанике». А что, любопытно, как подобный сюжет воплотился бы в сценарии. Надо же, какую популярность получила книга Уолтера Лорда «Незабываемая ночь»!..[51] Лучше бы навсегда забыть эту ночь.

Благодаря возродившемуся интересу к давнему событию в газетах и журналах опять начали публиковать статьи, посвященные трагической судьбе лайнера, воспоминания выживших очевидцев катастрофы. Элле все равно никто не поверил бы, а она сама ничего не помнит. Интересно, как относится миссис Рассел-Кук к тому, что газеты опять полощут имя ее отца? После войны Элла и Мел Рассел-Кук, навеки связанные смертью летчиков – мужа и сына, – поддерживали связь через письма. Новый спутник Мел – художник, Элла видела обоих в Лондоне, на коктейле в честь участников экспозиции. Пара о чем-то оживленно беседовала с владельцем галереи, и Элла не стала их отвлекать, а когда позже поискала взглядом, они уже ушли.

И хорошо. Многие хотят забыть войну и тяжелые утраты. Но, как говорят, горе – это постоянный жилец, который заслоняет собой очаг, не пропуская тепло, так что хозяева просто привыкают носить лишние свитеры. Элла так и не приступила к поискам своих настоящих родителей, хотя обещала себе сделать это сразу после войны, – постоянно мешала то работа, то что-то еще. Время находится лишь для того, чем хочешь заниматься, с грустью подумала она. Почему-то поиск сведений о родителях всегда находился на последнем месте, да и вообще уже слишком поздно.

Жизнь – это все, что происходит сейчас, в настоящем, и то, что ждет в будущем. Какой смысл оглядываться в прошлое, которое нельзя изменить? И все же… Эллу не отпускало смутное чувство вины – она ведь даже не попыталась.

Селеста только что вернулась из Штатов, куда ездила посмотреть на внуков и поздравить одного из них с днем рождения. Она до сих пор не свыклась, что Родди женился на полуитальянке-полуирландке, перешел в католическую веру и открыл сеть закусочных вдоль центральных дорог Америки. Бизнес Родди приносит огромную прибыль, после войны у него все сложилось как нельзя лучше. Разумеется, Элла и Клэр были приглашены на его пышное бракосочетание, однако не поехали, сославшись на то, что путешествие займет чересчур много времени. Да, отговорка весьма неубедительная. Что до Селесты и Арчи, впечатлений им хватило не на один месяц. Денег на свадьбу не пожалели. Патти в роскошном кружевном платье и вуали, выписанных из Италии, выглядела, как Морин О’Хара[52]. Танцы длились до утра, угощения было вдоволь, и после британского аскетизма военных лет у Селесты при виде каждого блюда текли слюнки. Родди уговаривал мать переехать в Штаты насовсем, однако Селеста знала, что Арчи никогда не покинет Англию.

Как странно обернулась жизнь: если бы Родди не познакомился с капелланом, чьи родственники помогли ему бежать, то не встретил бы Патти.

Элла забыла о фильме, однако несколько месяцев спустя вдруг получила необычное приглашение от Мел Рассел-Кук, которая устраивала закрытый ужин по случаю премьеры на Лестер-сквер[53] «Незабываемой ночи». В июле хозяйка рассчитывает видеть Эллу и ее семью, включая Селесту, в качестве гостей кинокомпании.

– Ты должна там быть! – прыгая от восторга, заявила Клэр. – Просто обязана. Везет тебе, встретишься со звездами кино, а я, увы, еще буду в школе.

– Вообще-то я не считаю развлечением смотреть, как тонут люди, – передернула плечами Элла, но, обсудив вопрос с Селестой, поняла, что ответить отказом вряд ли удастся.

– Дорогая, интересно взглянуть, что сценаристы накрутят с сюжетом. Мы должны выступить от имени тех, кто не выжил в катастрофе. Я слыхала, киношники построили на озере половину лайнера, а потом взяли другой пароход, списанный, и разрезали его пополам, чтобы правильно воспроизвести геометрию. Впервые после войны публика проявила интерес к «Титанику». Может быть, даже мелькнет упоминание о тебе или о том, как капитан Смит спас из воды младенца и передал его в шлюпку. Кто знает, вдруг картина тебе понравится?

Эллу аргументы Селесты не убедили.

– Не хочу, чтобы моя история попала в газеты. Нет, я не пойду.

– Отказываешься, когда нам с тобой оплачивают поездку в Лондон, прекрасный ужин и лучшие места в кинотеатре Вест-Энда? – не отставала Селеста. – Подумай как следует. По-моему, очень заманчиво.

– Заманчиво? Как ты можешь так говорить? Ты же была на том пароходе, своими глазами все видела! – Легкомыслие Селесты шокировало Эллу.

– Теперь это уже история, события давних дней. Катастрофа «Титаника» стала одной из самых известных трагедий века. У нас будет возможность поговорить с другими выжившими. Элла, пойми, я не могу поехать одна, без тебя!

Жаркая мольба заставила Эллу изменить свое решение. Она многим обязана Селесте. Отказать ей в этой просьбе значило бы проявить черную неблагодарность.

– Хорошо, едем – при одном условии. Я появлюсь под именем Эллы Смит, Эллы Смит-Харкорт, а не Элен-Бог-знает-как-фамилия. Из уважения к матери моя история должна остаться семейной тайной.

– Она очень хотела, чтобы ты докопалась до истины, это было ее последнее желание. – Подчеркивая важность своих слов, Селеста взяла в руки фотографию Мэй. – Последнее желание! Поэтому она и открылась мне перед смертью.

– Допустим, но я не желаю переписывать историю, не желаю сенсаций. Так и вижу газетные заголовки: «Мать британской художницы и скульптора украла младенца на «Титанике»!», «Пропавшая с «Титаника» девочка наконец найдена!». Я этого не допущу.

– Ты слишком много просишь. Насколько я понимаю, ты так и не рассказала Клэр правды о себе? Она вылитая ты, такая же упрямая, особенно когда ей в голову что-нибудь втемяшится.

– Вот как? И что же она тебе сказала? – полюбопытствовала Элла.

– Дала мне альбом, в который я должна собирать автографы знаменитостей. Рассчитывает продавать их по фунту за штуку, чтобы накопить денег на какое-нибудь путешествие. Хочешь не хочешь, а нам придется посетить премьеру.

Глава 121

На премьере «Незабываемой ночи» Родди и Патти предусмотрительно усадили Кэтлин между собой. Анджело посоветовали остаться дома во избежание проблем с сердцем. В американской прессе эта низкобюджетная попытка британцев воссоздать события прошлого вызвала неоднозначную реакцию. Уильям Маккуитти, продюсер, подготовился к премьере и пригласил на нее кое-кого из выживших пассажиров и членов экипажа судна – подкрепить художественную картину реальными историями. В обращении, сделанном по радио, продюсер призвал американцев, уцелевших в катастрофе, поделиться своими воспоминаниями. На его обращение откликнулось немало дам, переселившихся в Америку, ныне почтенных матерей семейств. Кэтлин, чья сестра в числе других ирландцев стала жертвой катастрофы, также получила приглашение на премьеру.