Читаем без скачивания 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - Вальтер Моэрс

Стоэтажные пагоды выдавали присутствие в городе выходцев из Китая. Тем по непонятной причине вдруг ударило в голову возвести в центре города Великую стену, только потом они ни с того ни с сего отказались от этой затеи, так что вместо Великой стены получилась маленькая стеночка, полметра высотой и около двадцати километров длиной, зияющая тут и там щербинами и сквозными дырами. Викинги оставили после себя сотни приземистых, длинных деревянных строений, населенных теперь по большей части болотными гномами. Вечный огонь кипятил у них в домах емкости с водой, наполняя помещение плотным, как вата, паром. Холодными зимними вечерами к ним приятно было прийти попотеть, а за небольшую плату тебя еще и парили веником из тростника, что, по утверждению гномов, приносило здоровью неоценимую пользу. Помня народную мудрость: «Там, где встретятся два голландца, вырастет теплица», нидерландцы застеклили целый квартал, и полевые ведьмы кельтского происхождения выращивали теперь там огромные томаты.

Транспорт. Венецианцы, мучимые ностальгией, изрыли весь город искусственными каналами, по которым гордо скользили теперь на своих степенных гондолах, исполняя берущие за душу романтические арии. Водным путем можно было добраться практически в любую точку города, при условии, конечно, наличия лодки и неплохого чувства ориентации в пространстве. Другими средствами транспорта были: подземные чудо-тачки, уже упомянутые демоны-рикши, прирученные мидгардские змеи, романтические, но очень медленные, запряженные улитками экипажи, множество всевозможных воздушных шаров и замонианская версия обыкновенного трамвая, приводимая в движение изобретенным Филинчиком муравьиным двигателем.

Чудо-тачки. Чудо-тачки представляли собой составы из десяти открытых вагонеток, которые двигались по разветвленной подземной сети узкоколейных железных дорог, устроенных по типу американских гор. Управляли составами гномы-рудокопы, и выглядело это приблизительно так: пассажир спускался в шахту в пункте «А», его помещали в свободную тачку-вагонетку, гном-рудокоп, сидящий в начале состава, дул в рожок, и весь чудо-поезд с дьявольской скоростью несся под гору, а затем в гору и снова под гору по освещенным факелами туннелям забоя.

Перемещение по городу в чудо-тачках подходило только для самых отчаянных и бесшабашных сорвиголов. Вагонетки неслись под гору и в гору, движимые взаимодействием силы притяжения и силы тяжести самой тачки и ее пассажиров. Состав мог развивать скорость до ста километров в час, и особенно весело было на поворотах, когда с рельсов во все стороны сыпались искры, а иногда и сами вагонетки.

Достигнув пункта «В», пассажиры на полусогнутых ватных ногах с трудом преодолевали бесконечные ступени длинной винтовой лестницы и, совершенно обалдевшие, вываливались из шахты на уличный свет. А тачку привязывали канатом к одному из других составов, которые мчались по бесконечным туннелям во всех возможных направлениях. Имея хорошие нервы и не боясь многочисленных пересадок, на чудо-тачке можно было попасть в любую точку Атлантиса, куда только пожелаешь.

Дирижабли. В воздушном пространстве над городом также во всех мыслимых направлениях тянулись канаты. Эти меры предосторожности требовались для того, чтобы дирижабли, снабженные большими вместительными пассажирскими корзинами, как можно меньше зависели от ветра. При неблагоприятном направлении ветра пассажиры могли взять управление кораблем в свои руки, раскрутив огромный пропеллер. Для этого по всей длине пассажирской корзины был проложен соединенный с пропеллером вал, который можно было вращать педалями, расположенными у каждого кресла. Трамваи являлись муниципальным транспортом, финансируемым за счет налогов и поэтому совершенно бесплатным. Водителями на них служили люди-муравьи, которые, естественно, лучше всех разбирались в муравьиных двигателях.

Илстатна. Главной магистралью города была роскошная широкая улица Илстатна. Она по праву считалась деловым и культурным центром города, здесь предлагались любые товары и услуги, какие только существовали в то время в Замонии, способные удовлетворить даже очень взыскательный вкус, не обошедшие вниманием самые причудливые традиции самых редких национальностей, и еще чуточку больше.

Добраньские быки, к примеру, будучи заядлыми шахматистами, сделали эту страсть своим ремеслом, открыв так называемые шахматные дворцы, где можно было не только плотно поесть и крепко выпить, но и проиграть добраньскому быку партейку-другую в шахматы (обыграть их никому еще не удавалось, отчасти потому, что никто не решался это сделать).

Цирюльни, естественно, посещались по большей части существами, покрытыми шерстью, а содержали их мелунизы, невысокие лысые гномы, очень болтливые, но весьма одаренные в искусстве обращения с расческой и ножницами. Я сам заглядывал туда не реже одного раза в неделю, по дороге проходя мимо чесночных закусочных, тверповых мастерских, китайских прачечных, зубодерных кабинетов (этим ремеслом занимались зельцы), палаток ясновидящих, в которых итальянские земляные курочки предсказывали несчастья, тотализаторных, педикюрных, чайных, бюро злословий (здесь можно было за деньги оклеветать кого-нибудь или заклеймить позором), беседок, предназначенных для бесед, археологической библиотеки (здесь можно было найти все книги, обнаруженные при раскопках в Атлантисе, на древних, до сих пор не расшифрованных языках), плевательных (здесь за умеренную плату разрешалось всласть поплевать на дощатый пол), брикетных киосков, ветчинных, кафе-кухонь, бокс-холлов, рюмочных и многих других признаков предпринимательской активности горожан.

Другие существа, другие нравы. У жителей Атлантиса потребностей и причуд было гораздо больше, чем у людей. Гномы, к примеру, независимо от происхождения, не могли устоять перед обувью, сплетенной из лыка. Поэтому в городе повсюду встречались обувные салоны, где предлагали плетеные туфли любых фасонов и размеров. Эти магазины, вызывавшие у остальных обитателей Атлантиса немалое недоумение, были всегда наводнены нервными гномами, которые жадно хватали то одну пару, то другую, не в силах сделать выбор и остановиться на какой-то одной модели. Ирландские друиды, напротив, выказывали склонность к аскетизму. Трудно себе представить картину печальнее, чем их магазины. Обстановка там ограничивалась парой покосившихся старых полок, на которых красовались замшелый камешек, засушенный, сморщенный корешок да еще разве что кусок подгнившего топляка. Но сами друиды толпились у этих полок с таким восторгом, словно на них были выставлены все сокровища мира. Ярмарки злословия, превратившиеся сегодня в крылатое выражение, существовали в Атлантисе на самом деле. Это были небольшие уличные площади, где собирались орнийские трепачи, чтобы позлословить и пустить о ком-нибудь самый невероятный слух. Сидящие за столами и нервно курящие трепачи старательно перемалывали косточки всем и каждому, предлагая навынос самые последние новости и сплетни. Почти все посетители ярмарки тащили с собой домой какой-нибудь непроверенный слух, который потом очень живо расползался по городу, так, например, стало известно, что губернатор по ночам тайно посещает помойку.