Читаем без скачивания Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Джек Вэнс

Проехав несколько миль, Эйлас догнал караван странствующих торговцев, направлявшихся в Исс и в города вдоль побережья Южной Ульфляндии. Принц присоединился к разномастной шайке, чтобы не проходить в одиночку пограничную заставу в Кауль-Бокахе — одинокие путники всегда привлекают особое внимание.

В Кауль-Бокахе их ждали тревожные вести, принесенные беженцами с севера. Ска опять заполонили Северную и Южную Ульфляндию, практически отрезав от мира Оэльдес, столицу короля Орианте и его бедствующего двора — непонятно было только, по каким причинам ска так долго проявляли снисходительность по отношению к беспомощному Орианте. Другая орда ска продвинулась на восток к границе Даота и дальше, чтобы захватить знаменитую крепость Поэлитетц, контролировавшую высоты над Равниной Теней.

Для дежурного сержанта на заставе в Кауль-Бокахе стратегия ска не составляла тайны: «Они собираются поглотить Ульфляндию, Северную и Южную, как щука заглатывает карася. Какие могут быть сомнения? Понемножку, помаленьку — откусят кусочек здесь, погрызут там — и глядишь, черный флаг уже развевается от Мраморной Головы до мыса Тэй, а в один прекрасный день они осмелятся напасть и на Исс с долиной Эвандера, хотя вряд ли им удастся взять Тинцин-Фюраль». Сержант поднял руку, упреждая критические замечания: «Ладно, ладно, сам знаю! Щука заглатывает карася разом, а не по кусочку. Но в конечном счете результат один и тот же!»

Несколько обескураженные, бродячие торговцы посоветовались в осиновой роще и решили, соблюдая все предосторожности, все-таки добраться по меньшей мере до Исса.

В пяти милях дальше по дороге караван встретился с целой толпой крестьян — одни ехали верхом на лошадях или мулах, другие на деревенских телегах, доверху нагруженных домашней утварью; иные шли пешком с детьми и даже с грудными младенцами на руках — всех этих беженцев или погорельцев, как они сами себя называли, набеги ска заставили покинуть их селения. По их словам, полчище черных всадников уже нахлынуло на Южную Ульфляндию, сметая все на своем пути, порабощая мужчин и женщин, разрушая и сжигая до тла крепости и замки ульфских баронов.

И снова торговцы, уже не на шутку перепуганные, стали советоваться — и снова решили дойти хотя бы до Тинцин-Фюраля. «Но дальше мы не сделаем ни шагу, пока не убедимся в безопасности! — заявил старейший и самый уважаемый участник каравана. — Не забывайте, что за проход в долину Эвандера придется платить герцогскую пошлину».

«Тогда вперед! — заключил другой. — К Тинцин-Фюралю, а там посмотрим, как обстоят дела».

Караван снова двинулся в путь, но почти сразу же столкнулся со следующей толпой беженцев, поведавшей еще более поразительные новости: армия ска достигла подножия Тинцин-Фюраля и осадила герцогский замок.

Больше не было речи о том, чтобы продолжать путь; торговцы повернули назад, твердо намеренные вернуться быстрее, чем они шли на север.

Эйлас остался один на пустынной дороге. В пяти милях впереди, за поворотом долины притаился Тинцин-Фюраль. Принцу оставалось только найти какую-то тропу в обход замка, поднимавшуюся через горную гряду и снова спускавшуюся к Тромпаде.

В узком и глубоком овраге, сплошь заросшем кустарниковым дубом и низкорослым кедром, Эйлас спешился и повел жеребца под уздцы вверх по склону, доверившись едва заметной тропинке. Плотная жесткая растительность мешала продвижению, неустойчивые камни срывались под ногами, а строптивый жеребец испытывал явное отвращение к альпинизму. За первый час принцу удалось одолеть только примерно милю. Еще через час он выбрался на гребень отрога центрального хребта. Теперь идти стало легче, и тропа вилась примерно параллельно видневшейся внизу дороге, но постоянно поднималась к горе с плоским навершием, известной под наименованием Так-Тор — самому выдающемуся зубцу естественной стены, заслонившей половину неба.

Тинцин-Фюраль должен был находиться где-то поблизости. Остановившись, чтобы перевести дыхание, Эйлас прислушался — ему показалось, что откуда-то доносятся отголоски возгласов. Задумчиво продолжив путь, он старался по возможности держаться в тени прикрытий. По его представлению, замок Тинцин-Фюраль занимал скальную возвышенность посреди верховьев долины Эвандера, непосредственно за Так-Тором. И, судя по всему, он подходил к осадной линии ближе, чем намеревался.

Сумерки застали его в сотне ярдов под вершиной, в небольшой ложбине, надежно спрятанной перелеском мохнатых горных лиственниц. Нарубив ветвей, Эйлас соорудил постель, привязал жеребца длинной веревкой к стволу у сочившегося родника и закусил хлебом с сыром из седельной сумки. Приподняв висевший на поясе непогрешимый компас, принц убедился в том, что острие прибора все еще указывало на северо-восток — пожалуй, теперь слегка отклонившись к востоку.

Спрятав волшебный инструмент в поясной сумке, Эйлас засунул сумку и седельные тюки поглубже в заросли лавра и решил подняться на хребет, чтобы осмотреть окрестности. Небо еще не совсем потемнело, а из-за непроглядных черных просторов Тантревальского леса всходила чудовищных размеров полная луна. Нигде не было никаких проблесков костра, факела или фонаря.

Эйлас решил, что лучше всего было взобраться на плоскую вершину — до нее оставалась лишь сотня ярдов. Благодаря яркому лунному свету он заметил нечто вроде протоптанного следа; здесь уже ходили другие, хотя их мог привести сюда совсем другой маршрут.

Стараясь придерживаться тропы, Эйлас поднялся на вершину, где обнаружил обширную площадку неправильной формы, шириной ярдов тридцать или сорок; в центре площадки неожиданными безмолвными силуэтами чернели в лунном свете каменный алтарь и пять дольменов.

Опасливо обходя алтарь стороной, Эйлас пересек площадку, направляясь к противоположному краю, отвесно обрывавшемуся над долиной. Тинцин-Фюраль оказался так близко, что с вершины можно было бросить камень и попасть в крышу ближайшей башни. Замок был ярко освещен, словно в нем устроили торжество, окна горели золотистыми огнями. Вдоль всего хребта за крепостью мерцали красными и оранжевыми отблесками сотни небольших костров; между кострами передвигались высокие мрачные фигуры — их численность Эйлас не мог оценить даже приблизительно. За походными кострами, едва различимые в отсветах пламени, виднелись угрожающие каркасы четырех передвижных метательных машин. Осада, предпринятая ска, явно не была случайной или наспех организованной вылазкой.

Далеко внизу, в пропасти под ногами Эйласа, дрожали смутные отражения огней в водах Эвандера. Перед воротами замка находился освещенный факелами парадный плац, теперь опустевший. Еще несколько параллельных рядов огней отмечали парапеты стены над узким ущельем в верховьях долины; так же, как и на плаце, на стене не было заметно никакого движения.