Читаем без скачивания Неверная - Айаан Хирси Али
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но экран вновь засветился, и на нем отобразился тот же номер – Хьюго. «Что могло произойти?» – подумала я. Телефон продолжал звонить, но я раз за разом сбрасывала звонки. Мне очень хотелось продемонстрировать свою приверженность нашему плану и новое отношение к времени. Затем позвонила Ингрид. Я ожидала услышать извинения за опоздание, однако в трубке прозвучало: «Хьюго пытается связаться с тобой. Он говорит, что что-то случилось с Тео ван Гогом. На него напали».
Я вскочила на ноги и побежала в офис секретаря либеральной фракции. Офис Арты был гораздо больше моего, с огромным телевизором, который был настроен на прием телетекста. «Что-то случилось с Тео ван Гогом, ему плохо…» – прокричала я, плохо понимая, что говорю, и она немедленно включила новости. Однако в строке новостей говорилось только о какой-то перестрелке в Амстердаме. «Наверное, все в порядке», – сказала я, но меня трясло. Арта предложила позвонить моей охране и узнать у них, что именно произошло. В те дни охранники сопровождали меня до дверей парламента – охранять мой офис не имело смысла, – но когда я уже набирала номер старшего телохранителя, Брама, он вырос передо мной как из-под земли.
– Я слышала, что-то случилось с Тео ван Гогом, – сказала я.
– Это правда, – отозвался Брам.
– Он в порядке?
– Нет. Тео ван Гог убит.
Слезы брызнули у меня из глаз. Я побежала обратно в офис, захлопнула дверь и попыталась перевести дыхание. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной, мне было безумно страшно, и я просто была не в состоянии преодолеть шок. Следом за мной в офис ворвались Ингрид и мои телохранители, которые сказали мне:
– Простите, но нам нужно немедленно уезжать.
– Нет, пожалуйста, оставьте меня в покое, я остаюсь здесь, – сказала я, но Ингрид не слушала меня.
– Айаан, ты должна уехать, – повторяла она. Брам был краток:
– Нам нужно немедленно уезжать.
Айрис плакала; она обняла меня, утешая, как ребенка, и сказала:
– Пойдем, Айаан.
Айрис была знакома Тео; с тех пор как мы с Тео начали работать над «Покорностью», они с Айрис постоянно шутили по телефону. Он знал, как рассмешить ее. Брам взял мое пальто, помог мне одеться и сказал:
– Идемте.
Брам и остальные охранники окружили меня. Когда мы шли через двор перед зданием парламента, к нам присоединились другие охранники, которые взяли Ингрид, Айрис и меня в плотное кольцо. Моих охранников было не узнать. Их лица были угрюмы, они превратились в настоящий живой щит, и я заметила, что обычно спрятанное оружие виднелось у них из-под одежды. Они перешли в состояние полной боевой готовности. И это было страшно.
Пока мы шли через площадь к моему дому, расположенному менее чем в пятидесяти метрах от парламента, я везде замечала службу безопасности: полицейских в форме, полицейских в гражданской одежде, служебные автомобили, оружие.
Что случилось с Тео? Я включила новости; начали раздаваться телефонные звонки. Я плохо понимала, что происходит, и находилось в состоянии глубокого шока – именно шока, – вызванного знанием того, что Тео убит. Я просто не могла поверить в это. Мой мозг отказывался воспринимать саму мысль, что нечто подобное могло произойти. По телевизору показывали одни и те же новости: стрельба, тело, накрытое белой простыней, – Тео ван Гог убит. Я не могла сказать себе: под этой простыней лежит Тео. Это казалось абсолютно нереальным.
Время шло, и начали всплывать подробности. Был арестован какой-то мужчина. Свидетелями убийства оказались пятьдесят человек. Одна женщина – видимо, у нее брали интервью корреспонденты Би-би-си – сказала по-английски: «Это был бородатый мужчина в мусульманской одежде». Я пошатнулась. Значит, это был мусульманин, и Тео погиб из-за «Покорности». Если бы мы не сняли фильм, Тео был бы жив. Вина за его смерть лежит на мне.
Под «Покорностью» должно было стоять мое имя, только мое, и заниматься выполнением проекта я должна была самостоятельно.
Я вспомнила угрозу, появившуюся в наш адрес в Интернете еще в сентябре. А ведь Тео могли защитить от этого. Какая глупая, ужасная смерть, которую можно было предотвратить. Я не находила места от горя, гнева и ужаса.
Затем один из корреспондентов сообщил Ингрид, что Тео был не просто застрелен. Убийца также был вооружен ножом, и Тео перерезали горло; кроме того, убийца оставил какую-то записку на его теле. Я сказала: «Ингрид, ситуация ужасна и без этих подробностей. Это – настоящая истерика, люди просто выдумывают несуществующие детали».
Я оцепенела от горя. Шок, казалось, лишил меня способности мыслить. Все, что мне было под силу, – это продолжать без остановки смотреть новости. Ингрид, Айрис и охранники провели в моем доме весь день. Йоб Коэн позвонил, чтобы узнать, как я себя чувствую. Затем как мэр Амстердама он призвал жителей собраться на митинг на площади Дам, прямо перед королевским дворцом. Он назвал этот митинг «шумной демонстрацией», потому что сам Тео был шумным человеком; было бы странно провести в память Тео молчаливую демонстрацию, сказал тогда Йоб Коэн.
Я хотела принять участие в этом митинге, однако Брам получил инструкции от вышестоящего руководства, согласно которым я должна была оставаться в своем доме, так как ситуация была чересчур взрывоопасной, и риск для моей жизни был слишком велик. Присоединившись к демонстрации, я поставила бы под серьезную угрозу и собственную жизнь, и жизнь окружающих. Я уже считала себя ответственной за одну смерть и была уверена в том, что причинила слишком много вреда. Поэтому я осталась дома.
Мы смотрели телетрансляцию с площади, где тысячи человек собрались отдать дань памяти Тео, когда Брам внезапно сказал, что нам необходимо покинуть дом. Ему было приказано перевести нас в любое другое место, так как оставаться на ночь в моем доме было слишком опасно. Ингрид предложила поехать к ней. Мы все вместе сидели в ее гостиной и допоздна смотрели ток-шоу, посвященное убийству. Я закуталась в пальто и множество шарфов, так как меня не переставал бить озноб. Все люди, принимавшие участие в шоу, были вне себя от негодования. Вся страна пребывала в состоянии шока, не в силах осознать тот факт, что здесь, в Голландии, человека можно зверски убить лишь за то, что он снял фильм.
Чуть позже Браму позвонили из DKDB и сказали, что оставаться в доме Ингрид слишком опасно. Нам было предложено
