Читаем без скачивания Брат-зверь - Игорь Дроздов

— Во, видишь, тобой не получается, — тут же ткнул пальцем в бок Горыня. Грымт несколько секунд смотрел не понимая. Потом проговорил.

— У тебя тоже ничего не вышло.

— Ну и что, главное у тебя ничего.

Алексей нахмурил лоб.

— Сергей, ты что-нибудь знаешь об этом?

Сергей подошел к отцу, улыбнулся.

— А ты пистолетом попробуй.

— Так, хватит. Делай давай. Строишь тут из себя ребенка.

Сергей торжественно посмотрел на Аленку. Она кивнула ему с серьезным видом.

— А сейчас вы не откроете, — сказал Сергей. — Ночи надо ждать.

— Почему еще ночи?

— Так баба Яга ж только по ночам и выходит. Солнце ей больно не нравится. Зачем, думаете, ей нужны все эти гуси-лебеди? С ее-то возможностями, умением летать. Только потому, что гуси-лебеди легко себя днем чувствуют. Как раз когда жертва погулять выходит. На полянку там, в лесочек.

— Не умничай, — неожиданно резко даже для себя самого отрезал Алексей. Сергей сразу нахмурился. Поджал губы.

— Ждите ночи, хозяйка сама и выйдет, — выпалил он на одном дыхании и отошел.

Алексей недовольно выдохнул. Посмотрел на солнце. Светило, яркое, желтое блестит в самом центре неба. До вечера, как до Киева ползком. Перевел взгляд на сына. Сергей стоит к нему спиной. Что-то тихо говорит Аленке. Захотелось подойти, извиниться, но решил, что это не достойно мужчины.

На поляне все-таки решили не располагаться. Разбили лагерь на тропинке. Она как раз расширялась перед поляной как река, впадающая в море. За избушкой посматривали. Так, на всякий случай. Грымт притащил одного гуся-лебедя. Пристроился его ощипывать. Алексей посмотрел на белоснежную горку перьев, и ему стало тошно. Великан заметил его взгляд.

— Голодный? Я с тобой поделюсь.

В кусты Алексей не ломанулся только потому, что иначе растряс бы и точно обрыгался как говорится не сходя с места. Он отвернулся и дрожащим голосом попросил.

— Только не слишком чавкай.

— Ты что творишь? — вмешался Горыня. — Эти ж твари человечиной питаются.

— Ну и что, — Грымт с хрустом выдрал окорок размером с телячий. По пальцам побежали красные капли. Он взял палку начал накалывать окорок на нее. — Я понимаю, если бы они великаниной питались. Я тогда б тебя сразу пристукнул, если бы рискнул попробовать.

Сергей чуть в отдалении сидел с Аленой. Среди золотого сенокоса он нашел золотой одуванчик. Преподнес его девушке, после чего рискнул поцеловать ее в щеку. Теперь сидел и гладил красный отпечаток на щеке от ее ладошки. На лице запечатлелось недоумение, а в глазах желание куда-нибудь смыться. Только вот повода нет.

— Сергей, — позвал Алексей сына, — иди сюда.

Сергей с готовностью поднялся. Быстро пошел к отцу.

— Разреши один вопрос.

— Да.

— Да это я так, надо же с чего-то разговор начинать. Не сидеть же молча.

Сергей недоуменно поднял бровь.

— Не хочешь с отцом посидеть? А вот мне хочется. Уважъ, пожалуйста.

С непониманием на лице Сергей вытащил из кучи натасканных великаном дров пенек. Сел на него.

Великан понатыкал вокруг костра целый лес палочек с насаженными на них кусочками мяса. Довольно облизывался, внюхивался в плывущие вокруг запахи. С мяса скатываются прозрачные капли жира. Шипят на углях.

К великану подошли гномы. Тот пригласил широким жестом. Горыня скривился. Махнул рукой на это безобразие.

Алексей оторвался от созерцания. Посмотрел на сына. Сергей сразу отвернулся. Сделал вид, что равнодушен. Ничего и никто ему не нужен. Особенно отец.

— Ничего, я тоже был таким, — сказал Алексей.

Сергей резко обернулся. Брови взлетели вверх. В глазах читалось: «Как ты смог прочитать мои мысли?»

— Не забывай, — Алексей чуть обернулся и посмотрел сыну в глаза. — Все, что с тобой происходит, я давно пережил.

— Но это не дает тебе права, — Сергей шмыгнул носом, но тут же сделал лицо кремнем. Мол, я настоящий мужчина. А чтоб мужчина плакал…

— Да, ты прав, не дает.

Сергей уперся взглядом в небо. Вид такой, словно увидел там что-то настолько интересное, что все земное это так, ерунда. Алексей тоже посмотрел, но ничего особенного не увидел. Вот просто красивого — целое море. Например, низкие, и словно ватные кучевые облака. Они как будто специально созданы для того, чтобы сесть на них верхом и прокатиться. Облака, белоснежные лошадки.

— Сколько себя помню, — проговорил Алексей, — ты всегда любил смотреть в небо. Бывает, я отругаю тебя, а ты убежишь, сядешь грустный за кустом и смотришь. Глазки блестят. Бегают словно мышата. А помнишь, как на вопрос, кем ты хочешь стать, когда вырастешь, ты ответил: летчиком. Через секунду исправил на космонавта, а потом с серьезным видом заявил, что лучше всего — лучше, чем летчиком и космонавтом — это быть парашютистом. Мы тогда с мамой смеялись.

— Я помню, — Сергей улыбнулся.

— Тебе три года всего было.

— Все равно помню.

— Вундеркинд ты мой, — Алексей улыбнулся.

Сергей тоже улыбнулся. Потом, правда, спохватился: как бы отец не подумал, что наступил мир. Сделал сумрачное лицо, скривил губы, напустил грозу в глаза. Но через минуту расслабился — на лице появилось мечтательное выражение.

— Я до сих пор так считаю, — негромко проговорил он.

— Что? — не понял Алексей.

— Что парашютистом быть лучше. Летчик, космонавт, они что — сидят в железе, за тремя слоями защиты. А парашютист открыт всему. Летчик может чувствовать только скорость, а космонавт лишен даже этого. Парашютист же чувствует все. Ему ветер бьет в лицо. Выжимает слезы из глаз. Он чувствует высоту, чувствует скорость, чувствует падение. Он может управлять своим полетом и знать, что делает это сам. Своими мышцами. А не механизмы делают за него. Это сказочно, это непередаваемо.

— Но, — начал Алексей, — у летчиков больше возможностей. А уж про космонавтов, что и говорить. У них и скорость, и высота, и маневры. Парашютист же может только вниз… И все.

— Парашютисты бывают разные. Есть, что прыгают с самолетов. Есть, что планируют с гор. А есть и те, кто взлетают прямо с земли. Я не буду отказываться от самолетов. Они действительно могут гораздо больше. Но когда человек, наконец, научиться делать что-то сам, самолеты забудутся, да и ракеты. Люди будут сами прыгать с планеты на планету как…

— Кузнечики, — подсказал Алексей.

— Да, может и так. Зато сами. Дорого бы я отдал, что бы чему-нибудь такому научиться.

— Как ты еще молод, — проговорил Алексей.

— Молодость не преступление, — обиделся Сергей.

— Извини, — поспешил исправить ситуацию отец.