Читаем без скачивания Белая дорога - Линн Флевелинг

Линн Флевелинг

Белая Дорога

ГЛАВА 1

Безопасная гавань

СМЕРТЬ — даже ненадолго — отнимает у тебя слишком много сил. Алек и его друзья прибыли в Гедре накануне вечером и Алек сумевший заставить себя держаться в седле, пока они поднимались из порта до дома Клана, всё же не вынес нагрузки, уже во дворе почувствовав невероятную слабость и головокружение. Мидри быстро оценила ситуацию, бросив на него понимающий взгляд и тотчас отправила отсыпаться в комнату с видом на бухту.

Когда же хозяину дома Риагилу-и-Молану показали Себранна, он отдал распоряжение убрать и рекаро подальше с глаз. Учитывая необычную внешность Себранна, Алек вряд ли мог винить его за это.

Зимний дождь отчаянно хлестал в окошко в маленькой комнатушке, а в дымоходе завывал ветер. Гавань Гедре была почти не видна, пришвартованные там суда были похожи в тумане на тёмные грязные пятна. И всё же после штормов на пути из Пленимара было так приятно очутиться в уютной постели, которую наконец-то не качало. Он забыл про время. Когда же проснулся, Серегила в комнате не было, и можно было не сомневаться, что он теперь не может наговориться со своими сестрами или с главой клана, кирнари.

Себранн свернулся калачиком в мягком кресле возле окна, пристально глядя куда-то в неизвестность. И хотя рекаро так сильно напоминал Алека в детстве, всё же вряд ли его можно было принять за обычное дитя.

Его блеклые, серебристо-белые волосы ниспадали с его плеч почти до самого пола. Белоснежная кожа казалась прозрачной в неверном сумрачном освещении, а серебряные глаза отливали сталью.

Ихали, жена Риагила, переодела его из того рубища, в котором Себранн приехал в мягчайшую ауренфейскую тунику, вязаные чулочки и подходящую по размеру обувку, Себранн же был явно смущен последними и несколько раз скидывал с себя башмаки. Точно так же, как вел бы себя любой малыш…

И всё же это не ребёнок, не ребёнок…

Отбросив грустные мысли, Алек потянулся к плошке, оставленной для него Мидри на прикроватном столике и выпил целебный настой. Его рука слегка дрогнула, пролив несколько капель на подол его ночной рубашки.

Когда Микам и Теро нашли их в Пленимаре, они с Серегилом, находились в отчаянном положении, но Себранну было, пожалуй, еще хуже. Он был создан из магии, но истратил значительную её часть на то, чтобы сначала убить их преследователей в дикой Пленимарской степи и вернуть Алека от самых Ворот Билайри, а затем на исцеление и Серегила и Алека. Несколько первых дней путешествия они боялись, что буквально высохший, истощённый и такой маленький рекаро полностью исчерпал себя.

Слишком слабый, чтобы подняться с постели, Алек кормил Себранна несколько раз в день, выдавливая кровь из кончика своего пальца на серый язычок рекаро. И уже через несколько дней Себранн стал выглядеть значительно лучше, продолжая затем набираться сил. Так что теперь он казался почти таким же, каким был прежде.

Интересно, сколько времени Риагил и Мидри собрались прятать его здесь, подумалось Алеку. Его длинная льняная сорочка была свежей, но он так давно не принимал хорошей ванны — с тех самых пор, как они сбежали с виллы алхимика, а ведь это уже почти две недели. Он вздохнул и пробежался пальцами по волосам, грязными и тусклыми прядями свисавшими до середины спины. Пальцы тут же запутались в нечесаной гриве.

С трудом вытянув один длинный светлый локон, он подумал — в который уже раз — не лучше ли было обрезать их так же, как поступил Серегил, пожертвовав волосами во имя их спасения?

Себранн завозился на своём лежаке. Одолженные ему башмаки один за другим снова упали на пол.

Алхимик, Чарис Ихакобин, создавая рекаро, видел в нём всего лишь бесполое существо, бессловестное орудие, чья противоестественная плоть и странная кровь белого цвета могли, по мысли Ихакобину, создать дистиллят для некоего мощнейшего эликсира. Но Себранн и его несчастный предшественник оказались намного большим, чем от них ожидалось. Возможно, Себранн и был беспол, но он не был ни безмолвным, ни лишённым разума.

— Что ты видишь? — спросил Алек.

Себранн повернулся и посмотрел на него.

— А-ек.

Алек тихонько рассмеялся. Его имя было первым словом, которое неумело и коверкая язык, произнес Себранн. С тех пор, он освоил ещё множество разных понятий, касающихся людей, предметов и некоторых действий. Понимание же его было чем-то совсем особым.

Причудливым образом слова вроде «скаланец», «фейе» или «пленимарец» не имели для него, похоже, никаго смысла. Однако если произнести «чашка», «тиха» или «купа», и если эта вещь находилась в комнате, он сразу же приносил её.

Себранн покинул своё кресло у окна и залез к Алеку в постель, вытянувшись рыдышком с ним. Алек тихонько тронул нежную, прохладную ручонку рекаро, отметив тонкие рубцы, охватывавшие основание нескольких пальцев, снова отросших после того, как Ихакобин отрезал их для какого-то своего эксперимента.

Почему же ты не спел, чтобы спасти себя?

Алек обнял его, прижал к себе, чувствуя, как быстрее забилось сердце.

— Никто больше не причинит тебе зла, и не заберет тебя. Пусть только попробуют, мы тотчас уедем.

Себранн обвел взглядом комнату, затем показал на окно и сказал своим немного скрипучим голоском:

— Е-е-е-едем.

— Точно. На корабле. Можешь сказать «корабль»?

Себранна, видимо, это не заинтерсовало.

— Горшок.

Рекаро выскользнул из постели и вытащил из-под кровати ночной горшок. Алек воспользовался им и убрал подальше от Себранна, чтобы слуга мог потом вынести его. Что же теперь? Заняться, кажется, было нечем, кроме как любоваться дождем. Он с облегчением услышал, как кто-то поднимается наверх по лестнице к его двери.

В комнату заглянул улыбающийся Микам.

— Ну и что это за кислая физиономия?

— Где все?

Микам вошёл и придвинул стул к самой кровати.

— Завтракают. Я зашёл посмотреть, проснулся ли ты. Хочешь есть?

— Не очень.

Микам протянул руки, и Себранн тотчас перебрался от Алека к нему.

— Предатель, — проворчал Алек.

Себранн за время путешествия проникся явной симпатией к их высокому, рыжеволосому другу. Себранн потянулся и пощупал густые, тронутые сединой усы Микама, явно озадаченный тем, что на лице этого великана имелось нечто, чего не было у двух его безусых покровителей.

— Дядя Микам, — улыбнувшись произнёс Алек.

Микам засмеялся и поцеловал ручку Себранна, так, как если бы он был одним из его собственных малышей.