Читаем без скачивания Уйти или остаться? - Владимир Алексеевич Колганов

Владимир Колганов

Уйти или остаться?

«Каждый писатель для меня вроде как бы сумасшедший»

Корней Чуковский

Сразу предупреждаю, что в этой книге я буду пересказывать и то, о чём писал в прежних своих книгах. Но тут уж ничего не поделаешь — если решил взяться за такую важную тему, приходится цитировать и самого себя. Впрочем, таких заимствований совсем немного. Ещё одно признание: кое-где приврал. Всё потому, что в памяти сохранились не все картины прошлого и кое-что пришлось додумывать. Надеюсь, если кто-то узнает себя в персонаже этой книги, он не будет обижен тем, что не всё соответствует реальности. Но в основном, так оно и было, как я описал.

Глава 1. Ультиматум

Как-то поздним вечером отправились с подругой в кино. Давно уже я такими «изысками» не увлекался, ни театров, ни концертных залов, ни картинных галерей не посещал, но она все уши прожужжала:

— Ах, это такой фильм! Знаменитый режиссёр и актёры все как на подбор. Не пожалеешь!

Вообще-то, жалость мне не свойственна. В том смысле, что без толку жалеть себя, если что-то в жизни не сбылось, к примеру, не сумел сделать успешную карьеру или заработать миллион долларов. А уж сожаление о том, что зря потрачены минуты и часы — это и вовсе бесполезное занятие хотя бы потому, что, в основном, из таких растянувшихся во времени, ничем не заполненных мгновений и складывается наша жизнь, вот только не всегда мы это замечаем.

Ну вот пришли, сидим, смотрим на экран… Нет, ничего не понимаю — то ли совсем отупел, то ли это действо предназначено для великовозрастных подростков, а я как бы не вписываюсь в эту категорию.

Минут через десять говорю:

— Пошли домой! У меня от этой лабуды будет несварение желудка.

А она в ответ:

— До чего ж ты привередливый! Ну и потом, ведь деньги заплатили, а коли так, надо получать обещанное удовольствие.

— Даже если это блюдо несъедобно?

— Мне нравится, а ты немного потерпи.

Надо было прихватить с собой беруши — надёжные, французские, мне приятель из Гренобля недавно их прислал. А так, даже если закрыть глаза, спасения нет от этой тягомотины.

— Ты как хочешь, а я больше не могу!

— Хочешь испортить мне настроение? В кои-то веки выбрались в кино, а ты всё портишь.

Тут сзади зашикали:

— Вы не могли бы отложить выяснение отношений до того, как фильм закончится?

— Совсем распустилась молодёжь!

Ну вот, меня уже в молодые записали! Хотя подруга и впрямь застряла в этом возрасте. А эти туда же — небось, жуют попкорн и наслаждаются. И лишь один я тут как аленький цветочек болтаюсь в проруби, либо и того хуже — узник подземелья, о том только и мечтаю, как бы выбраться наверх.

Наконец-то выбрался — два часа убеждал себя, что бывают фильмы и похуже, пытался найти хоть какое-то оправдание тому, что сижу как пень посреди битком набитого зрительного зала. Увы, так и не нашёл ничего, за что бы можно было зацепиться. Когда выходили на улицу, услышал разговор пожилой пары — вроде бы это те, что сзади шикали:

— У нас с кино совсем беда. Есть кино про войну, состряпанное явно по заказу, есть нелепые комедии. Зачем делают кино про спорт, я совсем не понимаю. Куда приятнее смотреть спортивные состязания вживую! А ещё этот нескончаемый поток примитивных боевиков и детективов.

— Всё именно так, Мотя, за редким исключением.

— Но почему? Ну вот не верю я, что у нас нет хороших сценаристов, режиссёров. Говорят, будто мало свободы и мало вкуса, что якобы не нельзя открыто говорить на многие темы и потому приходится прибегать к картонно-целлулоидной картинке. Но речь ведь идёт не о публицистике, а о художественном кинематографе, где главное место занимает созданный талантом режиссёра образ, а вовсе не слова. В конце концов, есть Эзопов язык, поэтому совсем необязательно произносить с экрана пламенные речи, обличая вороватых чиновников и бездарных генералов.

— Ты прав, Мотя! Только потише говори, тут же люди кругом.

Я не счёл возможным вмешаться в этот разговор, да и подруга за руку тянула — в полночь должен быть ещё какой-то фильм, но это уже по телевизору. Если «8½» Федерико Феллини или «Ночь» Микеланджело Антониони, тогда и я посмотреть не прочь. А в голове тем временем крутилась мысль: ну почему всё так? И пока добрались до дома, пришёл к следующему выводу: в погоне за прибылью приходится работать по шаблону — на создание хорошего сценария нет времени. А может быть, всё гораздо проще — таланта не хватает?

Оказалось, что та пожилая пара обитает в том же доме, что и моя подруга — она сама завела с ними разговор, когда вошли в подъезд и ждали лифта:

— Матвей Гаврилыч, ну и как вам фильм?

— Знаете, Лиза, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны благодарен создателям за то, что трудились не покладая рук, желая создать нечто такое, что доставит наслаждение зрителям, но с другой… — тут он взглянул на свою спутницу, словно бы прикидывая, одобрит ли она возникшую в его голове мысль или нет: — А давайте-ка продолжим этот разговор за чаем!

Супруга поддержала:

— Я как раз шарлотку испекла.

— Да, да, непременно приходите, Лиза, вместе с вашим другом.

Тут пришла пора и мне вставить своё слово:

— Позвольте представиться, я Влад.

— Очень приятно! А это моя дражайшая половина, Софья Никодимовна. Так мы вас ждём.

Когда уже вполне готовы были к тому, чтобы нанести визит соседям, я решил прихватить с собой бутылку коньяка, но Лиза отсоветовала:

— Насколько я знаю, у них дома действует «сухой закон». Ну разве что бокал шампанского на Новый Год.

— Но как-то неудобно идти с пустыми руками.

— А ты подари одну из своих книг.

На том и порешили.

Хозяин дома был подарку очень рад, или только сделал вид. Однако нельзя же хвалить книгу не читая.

И вот сидим за столом, пьём чай, заваренный «по особому рецепту». Всё замечательно, как будто встретился со старыми друзьями, да и шарлотка оказалась очень вкусная. Наконец, дело дошло и до кино. Солировал, в основном, хозяин дома — в его памяти скопилось огромное количество различных сведений, цитат и мнений, которые требовали выхода:

— Несколько лет назад прочитал в «Нью-Йорк Таймс» любопытную статью. Её автор, малоизвестная писательница была настроена весьма скептически по отношению