Читаем без скачивания Наемный убийца - Шон Хатсон

Шон Хатсон

Наемный убийца

Лучше сгореть, чем медленно угасать.

...выглядит словно невинный цветок,

но это обличье змеи...

«Assasin» 1988, перевод

Я хотел бы выразить свою благодарность следующим людям за помощь, оказанную мне при работе над романом.

Благодарю Боба Тоннера (так и подмывает назвать его просто Боб), Рея Моди, Питера Вилльямса, моего редактора Билла Мэсси. Приношу особую благодарность «группе захвата» — отделу реализации «ВХ Аллен». Про них с полной уверенностью можно сказать: «Пришли, увидели, победили!» Словом, большое спасибо всем в «ВХ Аллен» от того, кто доставил им столько хлопот.

Благодарю Денниса Пула и всех остальных в «Типтри». «Не радуйтесь, я еще к вам вернусь». Большое спасибо также Мику Вэллу: «Запомни, я у тебя в долгу, приятель!» Спасибо Доку Думу (единственный человек, по моему мнению, достойный памятника еще при жизни), Стелле Клиффорд, которая позволяла себе докучать.

Благодарю Брюса, Стива, Дэйва, Адриана. Могу про них сказать только: «Эти люди сделаны даже не из стали, а из самого лучшего металла. Примите мои аплодисменты!» Спасибо также всем в «Смолвуд Тэйлор», особенно Терри Н. Бергу. «Извините, но вам теперь придется еще и прочитать роман». Приношу свою благодарность также и Вэллу Гроуву.

Благодарю Эллана Троттера, Гарета Джеймса, всегда перегруженного работой, Фила Сильвера, Брайена Бекера, Рея Покока, Билла Янга и Энди Винта. Благодарю также Яна Остина, он же «сумасшедший Макс».

Приношу свою благодарность «Ганс и Роузис», «Ронни Джеймс Дио и Сворд», а также «Ливерпуль ФС».

И, наконец, особая благодарность моим родителям за все, и конечно, спасибо Белинде, которая, как и всегда, была под рукой, когда я в ней нуждался.

Это роман был напечатан на бумаге «Кроксли» в машбюро «Сильверити Тайпрайтер». Это ли не доказательство того, что мне нужна новая пишущая машинка".

Большое спасибо всем, кто поддержал меня!

Вы даже не представляете, как я вам благодарен!

Шон Хатсон

Он сразу узнал этот звук.

Легкий нож со свистом рассек воздух.

Затем он ощутил его прикосновение к своей щеке, все сильнее, сильнее, пока не брызнула кровь. Этот человек владел ножом безупречно. Легким движением он провел лезвием по лицу Веллера, разрезав кожу от виска до подбородка, сначала с одной стороны и тут же — с другой. Когда лезвие оказалось у горла, человек отдернул нож. Он подсунул два пальца под кожу, словно это была маска. Как следует потянув, он снял кожу с черепа, помогая себе ножом. Она отделилась одним куском. Одним мокрым куском.

Человек обернулся к смотрящим на него и поднял вверх эту живую маску, словно странный экзотический трофей.

Те двое сразу же подошли к Веллеру и стали его раздевать, разбрасывая одежду в разные стороны.

Когда он был полностью раздет, они принялись за работу.

Катализатор

Священник был сумасшедшим. Люди, заталкивающие его в «скорою помощь», на своем веку повидали психов. Им было достаточно одного взгляда, чтобы понять: он безумен.

Он кричал, он ругался, он угрожал.

Все безуспешно.

Наконец он провозгласил, что они совершают ересь. Такого они еще не слышали. Эта угроза откуда-то из далекого прошлого. Суеверие какое-то.

Пока он вырывался из их рук, желая вернуться в свою заброшенную церковь, слово «суеверие» постоянно крутилось у них в голове.

Он кричал им, что они совершают великий грех, кричал, что они оскверняют святую землю, разрушая нечто бесценное, но они не слушали. Старый священник был психом. Кто еще, кроме сумасшедшего, будет жить восемь долгих месяцев в старой, заброшенной церкви лондонского Ист-Энда среди сырости, плесени и крыс? Все стекла были выбиты, повсюду зияли щели, но священник тем не менее не съезжал.

Он не мог уехать. Он убеждал их в этом, когда они выволокли его из ветхого пристанища, чтобы запихнуть в фургон. Они не имеют права входить в эту церковь, не имеют права осквернять ее своим присутствием. Когда они сказали ему, что эту старую церковь снесут и построят здесь многоквартирный дом, он стал совершенно невменяемым. Его обуял такой гнев, что люди в халатах даже не смогли с ним справиться. Он вырвался и побежал обратно к церкви, выкрикивая на ходу слова, смысла которых они не понимали.

Кто-то предложил ввести ему успокоительное, но сделать это все же не решились. Неизвестно, как может подействовать наркотик на слабого человека в таком возрасте. Лучше пусть покричит.

Что он хранитель чего-то необычайно ценного.

Что владеет величайшей тайной.

Что в этих вонючих, кишащих паразитами руинах, некогда бывших местом поклонения, он прячет бедренную кость какого-то святого.

Один из санитаров даже улыбался, слушая его высокопарные, но совершенно бессмысленные речи.

Священник утверждал, что с помощью этой кости можно воскрешать мертвых. Что эти люди, эти строители, приехавшие разрушить его пристанище, уничтожат тем самым власть Господа.

Власть воскрешать мертвых. Кость должна быть у него. Он должен охранять эту силу. Этот секрет.

В фургоне санитары крепко пристегнули его ремнями, чтобы он не покалечил себя в дороге, и сидевший рядом с ним человек в белом халате слушал его безумное бормотание.

Церковь ни в коем случае нельзя разрушать. Ни в коем случае нельзя...

Разрушать... Церковь...

Через несколько минут он потерял сознание, но вдруг его глаза широко раскрылись, а грудь опала, словно в одно мгновение каким-то мощным насосом из нее выкачали весь воздух.

Несмотря на все усилия врачей, священник умер еще до приезда в больницу.

На следующий день строители приступили к работе.

Через неделю от церкви и ее построек не осталось и следа...

Пролог

3 сентября. Вторник

Это было как на войне. Над разоренным ландшафтом, словно ядовитый туман, клубились облака пыли и дыма. Вслед за взрывами слышался грохот рушащихся домов и лязг тяжелых гусениц.

Но это была не война. Шло организованное разрушение, значительно превосходящее по результатам какую-нибудь случайную вооруженную стычку. Это был тщательно продуманный план, разработанный и вычерченный специалистами, который теперь претворялся в жизнь людьми не в военной форме, а гражданскими.

Здесь, в Ист-Энде, находились три высоких жилых дома, известных раньше как Лэнгли-Тауэрс. Три дома, давших кров тысячам жильцов. Они указывали в лондонское небо, словно предостерегающие персты. Рядом возвели магазины и даже молодежный клуб, однако жители больше были озабочены строительными недоделками, чем проведением досуга.