Читаем без скачивания Старая ратуша - Роберт Ротенберг

Роберт Ротенберг

Старая ратуша

Посвящается Вон

Твой взгляд, ведомый ею,

Среди цветов и сорняков

Героев видит неприметных,

Детей, которые, проснувшись поутру,

Со взглядом, полным ожиданий

Любви, навстречу тянутся вовеки.

Часть I

ДЕКАБРЬ

Глава 1

Мистер Сингх, к великому потрясению семейства, от доставки газет получал удовольствие. Кто бы мог подумать, что Гурдиал Сингх, в прошлом старший инженер крупнейшей в мире транспортной компании «Индийские железные дороги», станет разносчиком газет. Он мог и не работать. Однако, перебравшись четыре года назад в Торонто, сам настоял на этом. И не важно, что в будущий четверг ему исполнялось семьдесят четыре. «Да, — соглашался он в разговорах с женой Бимал и тремя дочерьми, — работенка не бог весть, но мне нравится».

Ранним зимним утром в понедельник, 17 декабря, насвистывая себе под нос старинный индийский мотивчик, мистер Сингх, как обычно, бодро отправился по адресам.

Войдя в мраморный вестибюль Маркет-плэйс-тауэр, элитного жилого дома на Фронт-стрит, он приветливо помахал рукой мистеру Рашиду, ночному консьержу. Пачка газет «Глоб энд мейл» аккуратно лежала при входе за дверью возле миниатюрной искусственной новогодней елочки.

«Как странно, что в стране, где сплошь и рядом растут леса, люди покупают пластиковые елочки», — подумал мистер Сингх. Он поддернул свои серые фланелевые брюки и, наклонившись, перерезал перочинным ножом стягивающую газеты бечевку. Затем разложил газеты на двенадцать стопок — по одной на каждый этаж. Нетрудно запомнить, кому из жильцов они предназначались, и уж совсем несложно пройтись по пустынным коридорам, бросая под каждую дверь по газете.

Безлюдье было весьма приятным — полная противоположность шумному Дели. Мистер Сингх знал, что, добравшись до верхнего этажа, он увидит одного неизменно бодрствующего человека — мистера Кевина. Хотя тот считался одним из самых известных людей в Канаде, мистер Сингх никак не мог запомнить его фамилию. В ожидании утренней газеты он будет стоять, почесывая плечом седеющую бороду, в своем стареньком халате, со спрятанной сигаретой в правой руке и чашкой чая — в левой.

Мистер Кевин вел какую-то популярную утреннюю радиопередачу. Мистер Сингх попытался пару раз к ней приобщиться, но услышал там лишь бесконечную болтовню о рыбалке в Ньюфаундленде, скрипичной музыке в Оттава-Вэлли и фермерских хозяйствах в прериях. Смешные эти канадцы: обитают в основном в городах, но страсть как любят поговорить о деревенской жизни.

Несмотря на несколько неопрятный вид, мистер Кевин был истинным джентльменом. Да еще и довольно застенчивым. Мистер Сингх с удовольствием предвкушал их традиционную утреннюю беседу.

— Доброе утро, мистер Сингх, — обязательно поздоровается мистер Кевин.

— Доброе утро, мистер Кевин, — непременно ответит мистер Сингх. — Как поживает ваша красавица жена?

— Стала еще краше, мистер Сингх, — скажет мистер Кевин. Затем, взяв сигарету в рот, он разожмет ладонь и протянет мистеру Сингху кусочек апельсина.

— Спасибо, — поблагодарит мистер Сингх, отдавая газету.

— Только что порезал, — ответит мистер Кевин.

Потом они немного поговорят о том, как ухаживать за садом или как готовить еду или чай. Казалось, мистер Кевин никогда не торопится, какими бы мыслями ни была занята его голова. Во время беседы в несусветную рань он был неизменно вежлив и любезен. Необычайно культурный человек.

Чтобы спокойно добраться до двенадцатого этажа, мистеру Сингху, как обычно, понадобилось двадцать пять минут. Там, на верхнем этаже, всего две квартиры. Квартира мистера Кевина, 12А, располагалась слева за углом почти в самом конце длинного коридора. Другая газета предназначалась одинокой пожилой даме, проживающей в квартире справа, и мистер Сингх всегда оставлял ее на потом.

Мистер Сингх подошел к двери мистера Кевина — она по обыкновению оказалась наполовину открыта. Однако мистера Кевина не было видно.

«Может, просто оставить газету здесь?» — подумал мистер Сингх.

Но тогда бы не состоялась их традиционная утренняя беседа.

Он чуть подождал. Постучаться? Но это невежливо. Он начал напевать чуть громче и пошаркал ногами, рассчитывая таким образом возвестить о своем прибытии, однако никто так и не появился.

Мистер Сингх немного поразмыслил — он же был инженером и любил, когда все шло своим чередом, упорядоченно. Он вспомнил, когда в одиннадцатом классе учитель по математике сказал, что параллельных линий не существует. И объяснил это тем, что земля круглая и любые параллельные неизбежно пересекутся. Юный Сингх лишился тогда сна чуть ли не на неделю.

Из квартиры донесся шум. Странный глухой стук. Весьма непривычный. Затем — звук закрывшейся двери.

«Вот и хорошо», — подумал он, продолжая ждать.

Но затем вновь последовала тишина.

Может, ему стоит уйти? Однако вместо этого почтальон кинул предназначенную мистеру Кевину газету на паркетный пол возле двери. Она приземлилась с довольно громким шлепком, который обязательно должен намекнуть о нем. Мистер Сингх никогда так прежде не делал.

В квартире вновь послышался шум, теперь уже затихая. Шаги? Что же делать? Войти нельзя — неприлично.

Мистер Сингх подождал. Его взгляд случайно упал на первую страницу газеты. Там была фотография какого-то хоккеиста с поднятыми вверх руками и статья о местной команде «Торонто мэпл лифс».[1] Как странно, что вопреки правилам грамматики в последнем слове названия команды вместо букв «вз» в конце красовались «фс». А сам кленовый лист на свитере хоккеиста был синего цвета. Мистеру Сингху доводилось видеть красивые желтые и красные кленовые листья, но синие — никогда.

Наконец до него донесся звук приближающихся шагов. Мистер Кевин появился, как обычно, в халате, и распахнул дверь настежь. Мистер Сингх услышал, как она тихо стукнулась об ограничитель.

«Где же его сигарета? А чай?»

Мистер Кевин смотрел на свои руки. Он тер свои пальцы. Мистер Сингх заметил, что кончики пальцев в чем-то красном.

«Может, красные апельсины? Такие вкусные!» Недавно мистер Сингх обнаружил, что в это время года они начинают появляться в канадских магазинах.

«Неужели мистер Кевин порезал один из них?»

Мистер Кевин поднял руки и поднес их к свету. Теперь мистер Сингх увидел красную жидкость более отчетливо. Она оказалась густой и тягучей — совсем непохожей на апельсиновый сок.

У мистера Сингха заколотилось сердце. Это была кровь.

Открыв рот, мистер Сингх уже собирался что-то сказать, но прежде чем успел произнести хоть слово, мистер Кевин, подавшись к нему, прошептал:

— Я убил ее, мистер Сингх. Я убил ее.

Глава 2

Офицер Дэниел Кенникот бежал что есть сил.

— Куда мне? — крикнул он своей напарнице Норе Беринг, отставшей от него всего на полшага.

— Я — в вестибюль, ты — наверх, — отозвалась Нора, когда они влетели в Маркет-плэйс-тауэр.

Стоящий за длинной деревянной стойкой человек в униформе на секунду оторвался от газеты, когда они пронеслись мимо. Мраморные стены внутри здания украшали объемные скульптуры. Повсюду стояли букеты свежих цветов и тихо звучала классическая музыка.

Именно Беринг, как старшей по званию, надлежало руководить в экстренных ситуациях. Она на бегу позвонила диспетчеру на сотовый, чтобы миновать сканеры, отслеживающие полицейские телефонные звонки. Основная информация заключалась в том, что в 5:31, то есть двенадцать минут назад, Кевин Брэйс, известный радиоведущий, встретил разносчика газет, некоего мистера Сингха, у дверей своей фешенебельной квартиры номер 12А. Брэйс заявил, что убил свою жену. Сингх видел лежащее в ванне явно безжизненное женское тело. По его словам, тело казалось холодным, а Брэйс выглядел спокойным и не был вооружен.

«Ничего удивительного, что подозреваемый выглядел спокойным и даже безмятежным. Это характерно для преступлений на бытовой почве, — умудрился размышлять на бегу Кенникот. — Состояние аффекта сменится шоком».

Беринг указала на находившуюся возле лифта дверь на лестницу:

— Выбирай — лестница или лифт.

Кивнув, Кенникот глубоко вдохнул.

— Если поедешь на лифте, — продолжала Беринг, — по инструкции нужно выйти двумя этажами ниже.

Кенникот вновь кивнул. Он узнал об этом на основном курсе подготовки, когда поступил на службу. За несколько лет до этого двое полицейских приехали по, казалось бы, рядовому вызову и поднялись на двадцать четвертый этаж жилого дома в пригороде. Когда двери лифта открылись, перед ними оказался вооруженный отец семейства, успевший убить жену и единственного ребенка, и уложил их на месте.