Читаем без скачивания Я – истребитель - Владимир Поселягин

Владимир Поселягин

Я – истребитель

Проснулся я от ласкового прикосновения, скинул одеяло, зевая потянулся. Рука, разбудившая меня, медленно поползла по животу вниз. Не глядя сграбастав пискнувшее тело с приятными округлостями. Девушка, тяжело дыша, навалилась на меня и спокойно оседлала.

Через полчаса, восстановив дыхание, я направился в ванную. Залез в душевую кабину, и стал намыливаться, пока ко мне не скользнула гибкая фигурка.

— Сева, не опоздай. Выпускной бывает раз в жизни, — сказала она еще через полчаса. Забрав у меня полотенце, стала вытираться. Глядя на свою классную руководительницу, думал – а она у меня действительно классная. Что-что, а про Соню Викторовну можно сказать одним словом – шикарная. Честно говоря, когда ее приняли в нашу школу после пединститута и поставили руководить нашим классом вместо уходящей на пенсию Марии Семеновны, понял, что попал. И, глядя на ее формы, гадал, есть у нее кто или нет. Как выяснилось – нет. Но, чтобы ее соблазнить, у меня ушло почти полгода.

Хотя, что это я, совсем забыл представиться. Расскажу о себе, батя назвал меня Александром, но семейный совет, состоящий из моих бабушек и дедушек, решил назвать меня Всеволодом. И с тех пор я Севка-Сашка Суворов. Родители до сих пор спорят на эту тему. Родился я в 1994 году, и ровно через три дня мне исполняется семнадцать. Месяц назад я закончил школу, (сегодня будет выпускной), но куда поступать дальше – пока еще не решил, хотя впереди было три месяца и времени прорва. Наверное по совету брата отца отслужу срочную. В нашей семье от армии не бегали, служили все. Причем армия началась для меня в двенадцать лет. Отец удружил взяв мое воспитание в свои руки. Но как бы то ни было, физическая нагрузка пошла на пользу, рос я довольно сильным.

Расскажу еще о своем отце. Он у меня подполковник авиации в отставке, бросил армию из-за усиливающегося раздолбайства и воровства. Сманил его к себе старый друг бати, его одноклассник дядь Жора Раневский, входящий в сотню самых богатых людей России. Его связывала с отцом страсть к самолетам. И хотя батя вертолетчик, он тоже увлекся ретро-самолетами. И не просто ретро, а времен Второй Мировой войны. Поэтому у дяди Жоры есть личный музей авиации во Франции, в котором уже два десятка экспонатов – самолетов различных моделей и модификаций.

И чего только там не было, и И-16 (в двух экземплярах), и один ЛаГГ-3, два "Яковлева" – первый и третий, У-2 (По-2), который русс-фанер. "Аэрокобра" в одном экземпляре тоже присутствовала. Из немецкой техники – Мессершмитт-109 и Фокке-Вульф-190.

Насколько я знаю, (батя говорил), сейчас идут переговоры о покупке частей МиГ-1 у черных археологов, основных поставщиков запчастей, хотя немало ЗИП-ов дядя закупал на армейских складах, незнамо как узнавая что, и где есть. Отец организовал свой отряд поисковиков (в который вхожу и я) еще пять лет назад, но большую часть экспонатов все равно приходится покупать. Сейчас наш отряд на Брянщине, возле одного из многочисленных болот. Батя по телефону сообщил, что они обнаружили остатки самолета, на ощупь опознанного водолазом, как ЛаГГ. После выпускного вечера я собирался ехать сразу к ним.

Так вот, насчет самолетов – все они летали. Так как почти все из них я помогал собирать и ремонтировать, то знал каждый из них до винтика. Когда мне было лет пять, мама мне подарила набор самолетиков, ну те которые клеить надо. К десяти батя заметил мой интерес к авиации и стал потихонечку учить меня летать на них, в основном в качестве пассажира того же У-2. В то время все самолеты (аж три штуки) еще находились в России. В общем, первый раз в одиночку я поднялся в небо в тринадцать лет в воздухе Франции. А после…

Был еще один момент. При всей любви дяди Жоры к ретро-самолетам, высоты он панически боялся. Поэтому летал его сын Степка, мой корефан и одногодок. Сколько мы с ним налетали, сколько воздушных боев провели. Самый любимый наш бой, это мы со Степкой на И-16-тых против бати с его мессером. Сколько мы учебных боев провели – вспомнить страшно, но при всем опыте бати мы в последнее время стали его побеждать, то есть, результат боя по очкам был в нашу пользу. Все это – результат наших посиделок вечером за мемуарами летчиков-ветеранов. Карты воздушных боев, тактику и стратегию мы зачитывали до дыр. Один налет на И-16 был больше пятидесяти, а общий, больше трехсот часов. И хотя «ишачки» постоянно требовали ремонта и запчастей, дядя Жора не скупился. Нет, конечно мы не так часто летали на ретро-истребителях как хотелось бы, больше отрабатывали тактику на спортивных Яках, но и на ретро налетали немало. Был случай, когда в воздухе у меня заглох мотор на Як-3, так я планировал с высоты и сел прямо на аэродроме, спокойно переговариваясь с отцом по рации и слушая вопли дяди Жоры, чтобы я прыгал. Он серьезно считал, что я угроблюсь. Но все прошло нормально, и самолет через месяц участвовал в параде ко Дню Победы. После полета нас по первому каналу показали, а у меня, когда я после представления из самолета вылезал, еще и интервью взяли. Сам не понимаю как дядя Жора смог договориться с нашими чиновниками, думаю нажал на все рычаги которые мог нажать. Главное для него был пиар, и он его получил.

Большая часть, где использовались самолеты – это конечно фильмы. К дяде Жоре постоянно обращались с просьбами в участии в съемках того или иного фильма. Где они получали отказ, а где и согласие. Может видели фильм «Небо в огне»? Так я там участвовал в съемках, на Яке. Или «Брестская крепость», где «ишачок» сбивают два мессера. Вот на «ишачке» я и был. Многие считают что это компьютерная графика, но это было не так.

— Все, мне пора, — прервала воспоминания Соня, чмокнув меня в губы и вертя попкой, вышла из квартиры. Закрыв дверь, я подошел к окну и наблюдал за ней, пока она шла к остановке. Нравилась она мне зараза. Ну и что, что разница в возрасте у нас шесть лет. Главное мне с ней хорошо, и мы оба понимали что наша связь временная, без взаимной любви. Просто любовники. Отец бы конечно не одобрил, но где он и где я.

Ладно, пора собираться. Одежда для выпускного, приготовленная Соней, висела на плечиках. Сняв с дверцы шкафа вешалку, я быстро оделся и направился в школу.

«Не забыть бы, что вечером у меня окно на авиасимуляторе. А то эти курсанты совсем времени не оставляют!» — подумал я, подходя к остановке.

Поезд, скрипя тормозами, скинул скорость. Через окно я посмотрел на приближающийся вокзал. Отпустив занавеску, стал быстро укладывать вещи и подарки для ребят-поисковиков. Дождавшись остановки поезда, я, сидя у стола, ждал встречающих. Наконец дверь купе отодвинулась, и я обнял стоящую в коридоре маму. Потом поздоровался с двумя ребятами и показал им на баулы. Прихватив чемодан и рюкзак, я с мамой направился следом, на ходу вываливая друг на друга последние новости. Подойдя к забрызганному грязью "уазику", я отдал чемодан Михаилу, поисковику с десятилетним опытом. Закинув следом рюкзак, мы с мамой сели на заднее сиденье и продолжая разговаривать, поехали на базу. За время разговора выяснилось, что двигатель ЛаГГа удалось поднять, и сейчас Тимофеич разбирал его на детали. Тимофеич наш техник, именно он учил меня ремонтировать и собирать из металлолома самолеты.

Порадовало новое известие. Рядом с болотом, в озере, на глубине шестьдесят метров торфяной массы удалось обнаружить полусгнивший Ил-2. Водолаз был у нас профи увлекающимся как и мы ретро-самолетами, так что легко на ощупь определял тип найденного самолета, а уж с аппаратурой-то… Сейчас дядя Жора договаривается с водолазами насчет глубоководных работ. Машинка с телеуправлением, стоящая кучу бабок, которая и нашла Ил, сейчас работала в соседнем водоеме. Поездка по бездорожью продлилась почти три часа. И наш приезд в маленькую деревеньку принес мне большую радость. Закончив помогать маме распаковывать вещи, я, одевшись в свой тренировочный армейский комбез, в сопровождении второго поисковика, отзывающегося на имя Артем, направился к лагерю.

— …и выходит он, прикиньте, весь в муке. Я как его увидел, сразу за живот схватился. Я бы к ней побоялся подходить, а Севке все нипочем.

В отличие от остальных, рассказ про мои похождения, у меня улыбки не вызвал. Не получилось с симпатичной вдовушкой помиловаться, получится с другой. Хорошо, что все хорошо кончается. Поиск закончился и через два дня мы отправляемся на пару месяцев во Францию. Наконец-то снова полетаю. Короче, здравствуй небо.

Отойдя от парней, сидящих у костра, я посмотрел на небосвод, подошел к своему рюкзаку с мокрым песком весом в двадцать килограмм, и надел его. Привычно попрыгав, побежал к деревне, находящейся от лагеря в семи километрах. Все две недели прошедшие с момента моего приезда пролетели незаметно, хотя мы успели сделать многое. Поднять бронекорпус Ил-2, вместе с двигателем. Правда тут нас ждало разочарование, мотор был разбит, и похоже, что он горел. Вот с ЛаГГом повезло, его мотор был почти цел.