Читаем без скачивания Наковальня звезд - Грег Бир

Грег Бир

Наковальня звёзд

Пролог

Разрушенная самовосстанавливающимися машинами, прибывшими из далёкого космоса, Земля погибла на исходе Эры Кузни Бога. Несколько тысяч людей всё же были спасены роботами, посланными Благодетелями на защиту примитивных миров и цивилизаций от опустошения. Роботы успешно расправились с зондами-убийцами планет в пределах всей Солнечной системы, но Земля, тем не менее, была полностью уничтожена.

Пока на Марсе создавались условия для жизни, спасённые люди находились на борту огромного Центрального Ковчега. Здесь их ознакомили с Законом — галактическим кодексом, который определял поведение цивилизаций. Закон гласил, что цивилизации, создавшие самовосстанавливающиеся машины-убийцы, должны быть уничтожены. Теперь людям, с помощью Благодетелей, надлежало свершить Правосудие. Самые молодые обитатели Центрального Ковчега вызвались отправиться в далёкое путешествие, чтобы сохранить равновесие в Галактике.

Часть 1

Мартин сидел на переднем сиденье отцовского бьюика, в сумерках середины лета мчащегося по автомагистрали в Арегону. Залитое дождём шоссе трудно было назвать пустынным. Серо-голубое, с красноватыми всполохами, небо отражалось на мокрой и тёмной поверхности дороги, делая её золотистой; вспыхивая фарами и сигнальными огнями, мимо проносились тяжёлые грузовики — дворники переднего ветрового стекла настойчиво смахивали дождевые капли, в которых отражался весь этот блеск и ослепительное сияние.

Мартин чувствовал тепло и запах шерсти собаки Гейдж, которая протиснувшись между сиденьями, положила лапы и морду ему на колени.

— Отец, — спросил Мартин, — скажи, космос действительно пуст?

Артур не отвечал. Не было больше никакого шоссе, не было больше Земли. Не было и отца на Ковчеге — он остался на Марсе, где прошли уже века.

Мартин Гордон пошевелился, стараясь проснуться. Он с трудом открыл глаза и расжал кулаки. Солёная слезинка попала ему прямо в горло; закашлявшись, он окончательно пришёл в себя. Пятна и полосы жёлтого и белого цвета разбегались по стенам просторной комнаты с высоким потолком — как огни мчащихся машин.

Мартин никак не ожидал проснуться именно здесь. Рядом с ним, в гамаке, спала девушка с внешностью феи — с тёмными, почти чёрными волосами.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, открыв глаза и слегка улыбнувшись.

— Думаю, да, — ответил он. — Просто я видел сон.

Последнее время Мартин часто видел сны, — особенно с той поры, как стал жить с Терезой. Он видел сны о Земле — приятные, но в тоже время и тревожащие.

— О чём?

— О Земле. Об отце.

Спустя восемь лет после смерти Земли дети покинули Центральный Ковчег и Солнечную систему и отправились в путешествие на Корабле Правосудия.

Через два года после их отлёта — по времяисчислению Ковчега — оставшиеся в живых земляне были погружены в глубокий сон.

В то время, как на Ковчеге прошло два года, для детей на корабле — лишь один. Скорость корабля росла, время текло для них все медленнее, приближаясь ко времени Вселенной — земной год проходил для них за шесть с половиной дней. Вообще, годы стали для них измерением прошлого; годы остались в мире, которого больше не существовало.

Если родители Мартина ещё и были живы, то они, как и другие спасённые земляне, жили на Марсе, переселившись туда после трёхвекового сна на Ковчеге.

Для Мартина и других детей прошло за это время лишь пять лет.

Тереза подвинулась к нему поближе и, глубоко вздохнув, обняла.

— Тебе снится всегда одно и то же, — пробормотала она и снова уснула. Тереза засыпала удивительно легко. Мартин смотрел на неё, все ещё смутно понимая, что же происходит. Он пытался разобраться в несовместимости прошлого — невероятно далёкого во всех отношениях — и этой девушки, веки которой подрагивали во сне, а грудь плавно поднималась и опускалась.

Да, нить, связывающая ребёнка с родителями, обрывается только после его смерти.

— Пожалуйста, темноту, — попросил Мартин, и ленты огней на стенах погасли. Он отвернулся от Терезы и, закрывая глаза, уже вновь видел ярко-красные полосы света и несуществующее голубое шоссе.

Если бы водители осознавали, как красиво подобное скопление машин, как прекрасен дождь, и как мало впереди осталось таких сумеречных вечеров!

Корабль Правосудия был построен на Земле, выкроен и собран из кусочков её мёртвого тела. Небольшой, обособленный мир, передвигающийся в пространстве почти со скоростью света. Сотни лет отделяли его от пыли и камней, оставшихся от дома.

Ещё в начале путешествия дети окрестили корабль «Спутником Зари». Корабль, пяти сотен метров длиной, своим внешним видом напоминал змею, проглотившую три яйца. Диаметр каждой ступени — дети называли их дома-шары — был около ста метров. Между домами, вокруг соединяющих перемычек, висели резервуары с запасами газообразных веществ: водорода, лития, гелия, азота, кислорода, углерода, а также цистерны с пищей и топливом.

Первые два дома-шара принадлежали детям: огромные пространства были поделены на множество кают-отсеков, обстановка и даже размеры которых с лёгкостью варьировались.

«Спутник Зари» напоминал Мартину большую пластиковую клетку, которую дома в Орегоне сконструировала его мать. В лабиринте жёлтых трубок и коробок со стружками обитали два хомяка. У них была столовая, спальня, колесо для бега и даже пластиковый шар, прозванный отцом «модулем дальнего следования», в котором хомяки могли выкатываться из своего жилища — на пол, на ковёр, в углы комнаты.

Помещений на корабле оказалось даже намного больше, чем это было необходимо для восьмидесяти двух детей. Каждая Венди и каждый Потерянный Мальчик выбирали себе по личной каюте, а при необходимости, использовали ещё две или три.

В третьем, самом дальнем доме-шаре находился тренировочный центр и склады оружия. Перемычки между домами были напичканы различными трубопроводами. Вторая перемычка казалась очень узкой из-за выступа, который, по мнению Мартина, являлся частью двигателя корабля. Как двигатель работал и где он располагался, детям никто не объяснил.

Корабль был полон загадок. Большая часть огромного, но лёгкого «Спутника Зари» состояла из того, что роботы-момы называли «фальшивой материей». Она имела определённые размеры, сопротивлялась сжатию, но не обладала силой тяжести; без горючего «Спутник Зари» весил чуть больше двух с половиной тысяч тонн.

Дети тренировались, пользуясь оружием, устройство которого им было неизвестно. Без особой необходимости им ничего не рассказывали.

Перемычки корабля, с их изобилием извивающихся труб, идеально подходили для гимнастики и игр. Вот и сейчас тридцать Потерянных Мальчиков и Венди, два кота и три попугая, сражались, используя в качестве снарядов скомканную мокрую одежду. Вдоль наружней стены корабля, ниже прозрачной части корпуса медленно ползли пласты воды. Повсюду лежали глубокие чёрные тени, предлагая полное раздолье для игры в прятки.

Мартин окинул взглядом своих приятелей. Сейчас они напоминали ему шайку уличных грабителей. Он обратил особое внимание на нескольких: на Ганса Орла из Раптора — курносого, широкоплечего и коренастого парня с сильными руками, светлыми, коротко стриженными жёсткими волосами, Ганс был самым старшим на корабле, на год старше Мартина; на Паолу Птичью Трель — грациозную малышку, с длинными чёрными волосами, заплетёнными в красивую косу; на Стефанию, по кличке Перо Крыла — девушку с волосами, стянутыми в компактный хвостик, её умные глаза светились нежностью; и на крупную Розу Секвойю — взгляд Розы, как всегда, выражал расстерянность и недоумение.

Дети визжали, свистели, подзадоривая друг друга, перебрасываясь комками одежды и пиная её туда-сюда среди труб. Во всей этой возне не принимала участие только стоящая в стороне Роза.

Уже четыре года дети находились в невесомости. Они летали по кораблю, отталкиваясь от стен, а там, где это было неудобно, использовали лестничные поля или попросту карабкались друг на друга. Но интереснее всего было всё же летать, поэтому дети старались передвигаться, ни к чему не прикасаясь — это стало своего рода игрой.

Кошки то вертелись между детьми, то прятались в тени. Попугаи пронзительно вопили, якобы выражая недовольство всем этим беспорядком, но, тем не менее, как и кошки, повсюду следовали за детьми.

Мартин напряг губы и резко свистнул. Игра сразу же прекратилась, но вокруг по-прежнему стоял гвалт: выкрики и насмешки. Дети, явно рассержанные вмешательством, всё же начали подтягиваться к Мартину. Лестничные поля, переплетясь друг с другом, остались висеть в слабо освещённом пространстве пространстве между трубами и своим внешним видом походили на вьющуюся бумагу, дрейфующую в воде.

Дети окружили Мартина. Многие из них были полураздеты, некоторые спешно приводили в порядок мокрую одежду.