Читаем без скачивания Аркан для холостого босса - Памела Инграм

Инграм Памела

Аркан для холостого босса

Памела ИНГРАМ

АРКАН ДЛЯ ХОЛОСТОГО БОССА

Анонс

Мадлен - опытный секретарь-референт, но наивная и влюбчивая женщина. В результате предыдущий босс оставил ее одну с дочкой. И вот у нее другой босс, и тоже холостяк. Мадлен отличный работник, хороша собой, но нового босса она заинтересовала еще и тем, что способна дать важную информацию о фирме, в которой работала прежде...

Глава 1

Дела Мадлен Вайер после дня рождения стали меняться к лучшему.

Если что и могло бы спасти одинокую тридцатилетнюю мать-одиночку, оказавшуюся перед лицом возможной безработицы, так это место помощника администратора в "Корпорации Амберкрофт".

Мадлен запрокинула голову, чтобы взглянуть на массивное сооружение, утверждающее силу денег и достоинство архитектуры. Вершина здания вонзалась в небо Далласа, словно сами небеса расступились, предоставляя пространство семье Амберкрофт.

Закрываясь рукой от свежего весеннего ветра, она ждала, когда иссякнет поток машин и она сможет перейти улицу с очень интенсивным движением. Очевидно, вежливость техасцев, которой они так славились, куда-то исчезала после четырех часов дня. Во всяком случае, в деловой части Далласа...

Перейдя улицу, она остановилась перед тяжелыми, стеклянными, обрамленными свинцом дверями и поправила жакет. Мадлен глубоко вздохнула, вошла внутрь и уверенно направилась к стоике администратора или настолько уверенно, насколько она могла это сделать. По крайней мере, она надеялась, что выглядит достаточно спокойно.

Пока Мадлен ждала, когда секретарша в приемной обратит на нее внимание, она заметила, что женщина была очень раздражена. Мадлен и сама знала, насколько изнурительной может быть такая работа, но все же показывать это как-то не достойно служащей такой серьезной корпорации.

Она дала женщине время ответить на поток телефонных звонков и окинула взглядом приемную. Мраморные полы были вычищены до блеска и, казалось, наплывали на стены из темного дерева. На мраморной части стены, доходящей до сводчатого потолка, висели портреты пяти поколений семьи Амберкрофт, где каждый представитель был облачен в безупречный темный костюм, соответствующий эпохе. Сам стиль заявлял о преемственности семейного наследия, и становилось немного не по себе от взглядов этих мрачных фигур. Мадлен сделала вывод: весь смысл в том, чтобы убедить посетителей, что они входят в бастион власти.

С каждым новым преуспевающим поколением мужчины становились все интересней и как-то заметно строже. Правда, этого нельзя было сказать про портрет самого младшего Филиппа Амберкрофта, Филиппа Амберкрофта IV, если быть более точным. Он был, без сомнения, самым красивым. Конечно, Мадлен видела огромное количество его фотографий, начиная от выпусков еженедельных новостей и заканчивая бульварной прессой, а может быть, ей это только показалось, но его загадочная улыбка как бы приглашала разгадать его тайну.

В паузе между непрерывными, хотя и приглушенными звонками Мадлен шагнула вперед:

- Извините, я...

- Мисс Фоке отошла на минутку. Я из бухгалтерии и просто... - но тут телефон снова зазвонил, и женщина одарила Мадлен таким взглядом, словно та была причиной этого звонка. - Приемная. Нет, не вешайте, пожалуйста, трубку. - И снова повернулась к посетительнице:

- Что вы хотели?

- Я по вопросу вакансий к...

Зазвонил второй телефон, и женщина ответила:

- Приемная. Подождите минуточку.

- К мистеру Амберкрофту, - продолжила Мадлен.

- Мистер Амберкрофт на двадцать первом этаже.

- Боюсь, вы меня не поняли... Женщина отняла трубку от уха и пригвоздила Мадлен взглядом:

- Я сказала, двадцать первый этаж. Не желая спорить, Мадлен направилась в сторону лифтов. Может, кто-нибудь на двадцать первом этаже сможет направить ее в отдел кадров и сделает это более вежливо.

В минуты, подобные этим, Мадлен была готова рискнуть и открыть собственную оранжерею. По крайней мере, розы и фикусы не смотрели бы на тебя свирепо и не грубили бы. Но эта давняя мечта была недосягаема. Мадлен нужен был прежде всего твердый заработок, так как сейчас ей приходилось заботиться не только о себе одной.

Лифт поднимался плавно и быстро, она же как-никак находилась в здании корпорации "Амберкрофт", и техника здесь не могла не быть превосходной. Когда двери бесшумно раскрылись, Мадлен ступила на ковер цвета мяты, и он был таким мягким, как будто идешь по подушкам. Мадлен позволила себе минуту благоговейного страха и даже открыла от удивления рот. Перед ней находился секретарский стол, таких больших столов ей еще не доводилось видеть, и все предметы на нем были расставлены в идеальном порядке. Диван и кресла для посетителей, обитые дорогой тканью, заявляли о прекрасном вкусе, а слева от лифта находилась дверь рабочего кабинета.

Мадлен подавила смешок, представив себе прилизанную секретаршу, сияющую деланной улыбкой. Но никакой секретарши за столом не было, и молодой женщине тут же стало ясно, что это вовсе не отдел кадров.

Она хотела уже повернуть назад и спуститься на первый этаж, чтобы снова попытаться начать поиски оттуда, когда дверь кабинета открылась. Поскольку этот день располагал к неожиданностям, то она не удивилась, что сам мистер Амберкрофт вышел с озабоченным выражением лица, неотрывно глядя на лист бумаги в руке.

В жизни он оказался гораздо интересней, чем на фотографиях, и Мадлен даже вздрогнула от этого открытия. Раньше ей приходилось слышать выражение "точеные черты" при описании чьей-либо внешности, но он был первым человеком, который полностью подходил под это определение. Напрашивалось сравнение с членами королевских семей в Европе, но, судя по всему, такие неистово гордые американцы, как Амберкрофты, вряд ли оценят проведенную ею аналогию.

Филипп окинул посетительницу быстрым взглядом и направился к столу. Он начал было говорить, но тут же резко замолчал, не найдя человека, которого явно ожидал увидеть.

- Присядьте пока. Я скоро вернусь.

Больше не говоря ни слова, он вошел в лифт и нажал кнопку, оставив после себя шлейф свежего, бодрящего аромата.

Когда Мадлен пришла в себя, она села и приготовилась ждать, как ей и было предложено. Ничего другого не оставалось, колени у нее предательски дрожали.

Сам Филипп Амберкрофт только что находился в пяти дюймах от нее! Мадлен стояла так близко, что видела слабый блеск в его голубых глазах. Могла бы протянуть руку и коснуться черной пряди, щеголевато отброшенной на лоб, и убедиться, что она такая же бархатно-мягкая, как и кажется. Кончиком указательного пальца Мадлен могла бы очертить тонкую дугу его жесткой верхней губы.

- Возьми себя в руки, Мадлен! - проговорила она вслух.

Руки у нее дрожали, когда она провела ими по лбу, и это отнюдь не придало ей уверенности. Она должна подавить волнение, чтобы совсем не потерять над собой контроль.

Ей хотелось одного: чтобы Филипп Амберкрофт не появлялся как можно дольше. Свободная вакансия была у Джина Амберкрофта, а не у Филиппа. Две ошибки сразу - не тот этаж и не тот Амберкрофт, - во всем виновата псевдосекретарша. Но какой теперь смысл винить ее? Надо просто смириться с тем, что весь этот день состоял из сплошных неудач.

Теперь, когда Мадлен увидела Филиппа Амберкрофта воочию, она не могла не думать о нем. Как и миллионы других американцев, она испытывала сильное любопытство ко всему, что было связано с Амберкрофтами. Они представляли цвет Америки, и пресса относилась к ним соответственно.

В отличие от большинства женщин Америки, Мадлен более привлекал образ финансового магната Филиппа, чем его брата-плейбоя. Она не имела ничего против работы у Джина, но именно старший брат поразил ее воображение с тех пор, как она прочла первую статью об этой знаменитой семье.

В нем было что-то интригующее, что-то гораздо более интересное, чем обычная мужская привлекательность. Будучи таким же ярким, как и его младший брат, Филипп источал уверенность и благородство. Однако Мадлен подумала, что несправедлива по отношению к Джину. Виной тому были репортеры, которые сосредоточили все свое внимание на его личной жизни. Она сомневалась, что кому-то может понравиться, когда каждый его шаг отражен на страницах журналов, хотя Джин знал, как вести себя с папарацци, предпочитая видеть в них просто восхищенных почитателей. Они не особенно беспокоили Джина здесь, дома, зато преследовали его за границей.

Репортеры не оставляли без внимания и Филиппа, но он вовсе не обладал терпением Джина, считая это посягательством на свою личную жизнь. Мадлен, конечно, завидовала красавицам, снятым вместе с ним под руку, но ей казалось, что вечер, проведенный с Филиппом, может быть не только волнующим, но и полезным, поскольку даст ей пищу для ума.

Вспомнив, что нужно выбраться отсюда до возвращения Филиппа, Мадлен взяла свою сумочку, папку с документами и направилась искать отдел кадров. Это был шанс, который выпадает раз в жизни, и она не собиралась упускать его. Будь у нее выбор, она продолжала бы работать в "Прайс мануфактуринг", но это было невозможно, потому что само существование компании оставалось под вопросом. Мистер и миссис Прайс стали для нее вторыми родителями и дедушкой с бабушкой для Эрин. Привязанность к ним была еще одной причиной, по которой она очень хотела получить работу здесь. Не следует Прайсам беспокоиться о ней, когда у них самих сейчас полно проблем. У Прайсов целый штат преданных сотрудников, которых они вынуждены уволить, а у нее только одна забота - Эрин.