Читаем без скачивания Стихи, не вошедшие в основные сборники - Андрей Белый

Андрей Белый

СТИХИ, НЕ ВОШЕДШИЕ В ОСНОВНЫЕ СБОРНИКИ

ГИМН СОЛНЦУ

Пусть говорят слепцы, что замолчали наши лиры,

Пусть говорят слепцы, что смерть нам всем грозит.

Что ей повержены гражданские кумиры,

Что прежний идеал поруган и разбит.

Что средь пустынного, мучительного ада

Желанный луч не заблестит для нас,

Что мы в бездействии погибнем без возврата,

Что путь наш тьмой покрыт, что свет давно погас…

Опять настанет день, и он не за горами,

Когда коснемся мы до радужных высот.

Когда с рыданьями и сладкими слезами,

В ночи перед собой, увидя свет, народ

Восторженно помчится за мечтами

К востока светлому вперед.

И солнце дивное из дали к нам проглянет,

Стенанья радости на запад полетят,

И крест, поверженный, торжественно восстанет,

И гимн, под гром небес, перед востоком грянет,

И херувимы к нам слетят.

Пред миллионами коленопреклоненных

Покажется Христос из туч воспламененных.

Июль 1897

Даниловка

ПОДРАЖАНИЕ ГЕЙНЕ

Таинственной, чудною сказкой

Над прудом стояла луна

Вся в розах, с томительной таской

Его целовала она.

Лучи золотые дрожали

На легкой, чуть слышной волне.

Огромные сосны дремали,

Кивая, в ночной тишине.

Тихонько шептались, кивая,

Жасмины и розы с тоской.

Всю ночь просидели, мечтая,

Они над зеркальной водой…

С востока рассветом пахнуло.

Огнем загорелась волна.

В туманах седых потонула

Ночная царица луна.

Веселые пташки проснулись.

Расстались на долго они.

И вот с той поры потянулись

Для них беспросветные дни…

И часто, и долго весною,

Когда восходила луна,

Бывало, над прудом с тоскою,

Вся в розах, сидела она.

И горькая жалоба сосен

Тиха, безнадежно была.

И много обманчивых весен

Над прудом она провела…

Ноябрь 1898

Москва

ПОДРАЖАНИЕ БОДЛЕРУ

О! Слушали ли вы

Глухое рокотанье

Меж пропастей тупых?

И океан угроз

Бессильно жалобных?

И грозы мирозданья?

Аккорды резкие

Невыплаканных слез?

О! Знаете ли вы

Пучину диссонансов,

Раскрытую, как пасть,

Между тернистых скал?

И пляску бредную

Уродливых кадансов?

И тихо плачущий

В безумстве идеал?

Октябрь 1899

Москва

В ЛОДКЕ

Лодка скользила вдоль синих озер

Ранней весной…

Волны шумели… Твой тающий взор

Робко блуждал среди синих озер…

Был я с тобой.

Там… где-то в небе… гряда дымных туч

Рдела огнем,

Точно цепь льдистых, сверкающих круч,

А не холодных, блуждающих туч,

Тающих сном.

Ах, мы сидели как будто во сне!..

Легкий туман

Встал, точно сказка о нашей весне…

…Ты засыпала, склонившись ко мне…

Призрак! Обман!..

Годы прошли… Я устал… Я один…

Годы прошли…

Лодка скользит вдоль озерных равнин.

Вместо багрянцем сверкающих льдин —

Тучи вдали…

Весь я согнулся… усталый… больной…

Где же ты… друг?

Над равнодушной, холодной волной

Вьется туман, точно призрак седой…

Где же ты… друг?

Декабрь 1900

ИДЕАЛ

Я плакал безумно, ища идеал,

Я струны у лиры в тоске оборвал…

Я бросил в ручей свой лавровый венок…

На землю упал… и кровавый цветок

Сребристой росою окапал меня

…Увидел я в чаще мерцанье огня:

То фавн козлоногий, усевшись на пне,

Закуривал трубку, гримасничал мне,

Смеялся на горькие слезы мои,

Кричал: «Как смешны мне страданья твои…»

Но я отвернулся от фавна, молчал…

И он, уходя, мне язык показал;

Копытом стуча, ковылял меж стволов.

Уж ночь распростерла свой звездный покров…

______

Я плакал безумно, ища идеал…

Я струны у лиры в тоске оборвал…

«О, где же ты, счастье!..» Цветок кровяной

Беззвучно качнулся, поник надо мной…

Обход совершая, таинственный гном

Внезапно меня осветил фонарем

И, видя горючие слезы мои,

Сказал: «Как смешны мне страданья твои…»

Но я отвернулся от гнома, молчал…

И он, одинокий, свой путь продолжал.

______

Я плакал безумно, ища идеал…

Я струны у лиры в тоске оборвал…

И ветер вздохнул над уснувшей сосной,

И вспыхнул над лесом рассвет золотой…

Гигант — вечный странник — куда-то спешил;

Восток его радостный лик золотил…

Увидел меня, головой мне кивнул,

В восторге горячем руками всплеснул

И криком окрестность потряс громовым:

«Что было — прошло, разлетелось, как дым!..

Что было не будет! Печали земли

В туманную Вечность, мой брат, отошли…»

Я красный цветок с ликованьем сорвал

И к пылкому сердцу его прижимал…

Август 1901

НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ ПЕРИМСКОЙ И ФЕОТИРСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ

(см. Откр. Иоанна)

1

Редеет с востока неверная тень…

Улыбкой цветет наплывающий день…

А там, над зарею, высоко, высоко

Денницы стоит лучезарное око.

И светит на фоне небес голубом,

Сверкая серебряно-белым лучом…

2

Великий полудень… как прежде, я царь…

И мне воздвигают, как прежде, алтарь…

И жаждущих толпы стекаются снова…

И ждут от царя всепобедного слова…

На троне тяжелом сижу — полубог,—

…………………….

На кудри возложен огнистый венок,

Как кровь, на парче моей бетой рубины!

На грудь и на плечи ложатся седины,

Алмаз серебрится в кудрях, как роса

……………………..

Над храмом темней и темней небеса…

3

Как Бог, восседаю на троне моем,

Сердца прожигаю лучистым огнем,

Зову, вызываю я Нового Духа,

Как гром и как буря, те речи для слуха.

Мой жрец седовласый, кадилом звеня,

Ко мне подошел и кадит на меня…

И я продолжаю сзывать в фимиаме

И шепот, и ропот, и вздохи во храме…

Мой жрец седовласый в испуге дрожит,

Снимает венец и из храма бежит…

4

Над морем погасла заря золотая —

Над лесом восходит луна огневая…

Над храмом простерта туманная ночь.

…Я кончил. И толпы отхлынули прочь.

………………………

Один я, как прежде!.. Один и покинут.

Венец мой огнистый на брови надвинут…

Стою, потрясая железным жезлом…

Погасли лампады во храме моем…

1901

Петербург

«ЗНАНИЕ»

Боялся я, что тайну вдруг открою

За гранью бытия.

С огнем в руках за дверью роковою,

Дрожал, боялся я.

И вот в колодезь ужаса я глянул.

Я утонул.

Дверь распахнулась… Мрак оттуда прянул.

Свечу задул.

И ничего… И только мрак со мною…

И ничего…

Да, я узнал… Но знанья не открою

Я своего.

Пусть шепчут мне: «Я вижу привидений

Бездонно-грозный знак!..»

Я посмотрю без страха, без волнении,

Но с грустию на мрак.

Март 1903

ПОПРОШАЙКА

Крыши. Камни. Пыль. Звучит

Под забором ругань альта.

К небу едкий жар валит

Неостывшего асфальта.

Стен горячих вечный груз.

Задыхается прохожий…

Оборванец снял картуз.

Смотрит палец из калоши.

«Сударь, голоден, нет сил,

Не оставьте богомольца.

На руках и я носил

Золотые кольца.

Коль алтын купец дает,

Провожу в ночлежке ночь я…»

Ветерок, дохнув, рванет

На плечах иссохших клочья.

На танцующую дрянь

Поглядел купец сурово:

«Говорят тебе, отстань,

Позову городового!..»

Стены. Жар. В зубах песок.

Люди. Тумбы. Гром пролеток.

Шелест юбок. Алость щек

Размалеванных красоток.

1904

СТАРИННОМУ ВРАГУ

В.Б.

Ты над ущельем, демон горный,

Взмахнул крылом и застил свет.

И в туче черной, враг упорный,

Стоял. Я знал: пощады нет —

И длань воздел — и облак белый

В лазурь меня — в лазурь унес…

Опять в эфирах, вольный, смелый,

Омытый ласковостью рос.

Ты несся ввысь со мною рядом,