Читаем без скачивания Последний выбор - Илья Деревянко

Илья Деревянко

Последний выбор

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия городов, улиц, площадей, общественных организаций, кладбищ, увеселительных заведений и т. д., – вымышлены. Любые совпадения случайны.

Пролог

31 декабря 2007 г. Утро

В просторном, отделанном белым кафелем помещении без окон едко пахло человеческим потом. Слепящие лампы дневного света под потолком освещали двух обнаженных мокрых людей, растянутых на специальных станках. А также стоящих неподалеку трех типов в белых халатах.

Двое – бритоголовые, с дегенеративными физиономиями, держали в руках электрошоковые дубинки. Третий – интеллигентного вида, с аккуратно подстриженной бородкой и пронзительным взглядом – кожаную папку. Кроме того, в одном углу помещения находился письменный стол с лежащей на нем авторучкой, а в другом – гильотина.

– Ну-с, продолжим, – взглянув на часы, произнес бородач.

Дегенераты коснулись электродами тел «растянутых». Послышался страшный двухголосый рев.

– Пройдитесь по всем точкам, – напомнил «главный» палачам.

– Ыгы! Ыгы! – тупо лыбясь, закивали те, прилежно выполняя приказ начальника.

Прошло минуты три. Крики истязуемых зашкалили за наивысшую отметку. Запах пота резко усилился, сделавшись совершенно невыносимым. Не обращая на него ни малейшего внимания, начальственный бородач с интересом наблюдал за своими жертвами.

Те, надо сказать, являли друг другу полную противоположность. Один – далеко за пятьдесят, с невыразительным лицом, с большими залысинами на лбу, с «кабинетным» брюшком и с опавшими, давно не тренированными мышцами на руках и ногах.

Второй – спортивный здоровяк (не старше сорока): геркулесовского телосложения, с гладкой загорелой кожей и с гордым, красивым профилем, в настоящий момент, правда, искаженным гримасой страдания.

«Первый точно сломается! – добродушно улыбаясь, подумал „бородач“. – Силенки-то давно не те. Однозначно – слабое звено. И прекрасно! Именно он представляет собой наибольшую ценность. А второй… Гм! С ним, пожалуй, облом получится. Уж больно здоровый бык!.. Ну да ладно. Применительно к данной ситуации он – фигура не столь значительная. На худой конец, обойдемся без него»…

– Достаточно, – «главный» вновь покосился на часы. – Болевой порог у обоих пройдет. Настал момент истины. Освежите их!

Отложив дубинки, исполнители взяли резиновые шланги и окатили «растянутых» тугими струями холодной воды. Постепенно те пришли в чувство. Судороги измочаленных тел прекратились. Вылезшие из орбит глаза вернули на место, приобрели осмысленное выражение.

– Дайте им попить, – распорядился начальник и, дождавшись выполнения отданного приказа, приблизился к пятидесятилетнему.

– Итак, вы, полагаю, опомнились, отказались от прежних заблуждений и готовы принять наши условия, – благожелательно произнес он. – Дело за малым. Надо лишь подписать известный вам документ, а потом…

– Да ты с ума сошел!!! – Собрав во рту сколько возможно слюны, «первый» плюнул ему в лицо и, пока «бородач» ошалело хлопал ресницами, прохрипел: – Я в здравом уме в отличие от всех вас… – Он хотел было охарактеризовать своих мучителей крепкими словами, но в последний миг удержался, устало улыбнулся и уставился куда-то вдаль сияющими глазами.

– С-с-с-сука! – выйдя из ступора, прошипел «главный», вытер кружевным платочком щеку и злобно скомандовал дегенератам: – К финишу его!!!

Подручные грубо сорвали крепления, подтащили человека к гильотине и закрепили его шею в разъемном ошейнике, с продольным разрезом для прохода лезвия. «Бородач» махнул рукой. Тяжелый, весом более полутора центнеров нож легко скользнул по хорошо смазанным пазам, и голова казненного упала в заранее подставленную корзину.

– Освобождайте место. На очереди следующий клиент, – сквозь зубы процедил руководитель.

– Не-е-ет!!! – вдруг отчаянно завопил спортивный здоровяк, по-прежнему растянутый на станке. – Не надо освобождать!!! Я… я… я согласен!!!

«Главный» недоуменно посмотрел на него. «Сильное звено», в отличие от «слабого», выглядело жалко и униженно. Некогда красивое, гордое лицо по-обезьяньи сморщилось. Резко очерченный подбородок дрожал. Из глаз катились крупные слезы. Да и весь он как-то одряб, уменьшился в размерах, словно проколотая надувная игрушка.

– Стало быть, согласен, – задумчиво повторил руководитель.

– Да! Да! Да! Только не убивайте! – звучный, хорошо поставленный голос «второго» сорвался на дребезжащий фальцет. – Дайте… ваш документ! По-о-о-жа-луйста!!!

– Давно бы так. – Справившись с удивлением, «бородач» достал из папки лист бумаги и положил на стол, одновременно сделав знак подручным. Дегенераты сняли сломленного здоровяка со станка, и тот сам, не дожидаясь понуканий, на полусогнутых устремился к столу.

– Где… где… подписывать?! – схватив упомянутую ранее авторучку, затряс губами он. – Где-е-е-е-е-?!!!

– Внизу. Прямо под текстом.

– Ага, ага! Понял!!!

– Может, хочешь перечитать?

– Нет, нет! И так все ясно!!! – высунув от напряжения язык, «второй» старательно, как первоклашка, вывел на бумаге свои имя, отчество, фамилию, общественный статус. Поставил рядом роспись-закорючку и подобострастно воззрился на «главного».

– Теперь остались сущие пустяки. Идем со мной, – руководитель жестом указал на дверь и бросил через плечо испытателям: – Туловище трупа уничтожьте, а голову отнесите профессору. Он знает, ЧТО с ней делать…

Глава I

Полковник ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович,

1976 года рождения, трижды Герой России,

русский, беспартийный, неженатый

Три тела с забинтованными черепами неподвижно лежали на постеленных на пол матрасах. Выглядели они скверно: землистые лица, ввалившиеся глаза, заляпанная кровью одежда… Вместе с тем я точно знал – тела отнюдь небезобидны, изо всех сил пытался объяснить это Рябову, однако шеф меня не слышал и в упор не замечал.

Неразборчиво бормоча себе под нос, он прохаживался вдоль матрасов, дожидаясь прибытия лейтенанта Казанцева, посланного им за неким приборчиком в ближайший супермаркет. КАК он сумел отдать подобный приказ, я понять не мог, поскольку лично участвовал в похоронах Казанцева три с половиной года назад. Все вокруг казалось хоть и очень знакомым, но каким-то диким, фантастическим, не укладывающимся в привычные рамки. Так что же делить?!! Что-о-о-о?!!

Неожиданно меня осенило.

– Максим не придет! Он погиб в мае 2005-го[1]! – закричал я в ухо Рябову. – А мы с вами непонятным образом перенеслись в начало лета 2004-го[2]. Через пару минут вы получите в челюсть, я в глаз, а эти «полуживые» сотворят ТАКОЕ, не приведи Господи!!! – я попытался встряхнуть Анатольича за плечо, но рука моя ухватила воздух.

– Где тебя носит, лейтенант?! – недовольно возвысил голос шеф.

– Тут я, – глухо донеслось от двери.

Казанцев держал под мышкой собственную, оторванную взрывом голову… (См. «Похититель душ».) Из разорванных шейных артерий били алые фонтанчики крови.

– Прибор принес? – спросил Рябов, ничуть не смущенный видом подчиненного.

– Так точно.

– Отлично! Давай его сюда, и мы…

Закончить фразу шеф не сумел. Три тела взмыли с матрасов в едином страшном порыве и рванулись к выходу, легко сметя с дороги и Рябова, и безголового Казанцева. А я внезапно очутился в пустынном коридоре – у выбитой кувалдами двери мини-крематория конторского морга. Противно воняло горелым человеческим мясом.

– Они… они самостоятельно залезли в печь! – донесся изнутри дрожащий, испуганный голос моего начальника.

«И даже заслонку задвинуть ухитрились», – хотел добавить я. Совсем как тогда, в 2004-м, но… не успел. В уши врезался настырный, требовательный писк. Все вокруг заколебалось, развалилось на куски. Затем вовсе пропало, и я открыл глаза.

В незашторенное окно светило утреннее солнце. Электронный календарь на стенных часах показывал 2 января 2008 года. А на тумбочке, рядом с кроватью, пищал по нарастающей прибор связи.

– На приеме, – взяв его в руки, сипло отозвался я.

– Вставайте, Дмитрий Олегович. С огромным сожалением вынужден прервать ваш недельный отпуск, – прозвучал в мембране вежливый голос Нелюбина. – Вместе с генерал-майором Рябовым мы ждем вас в моем кабинете на Лукьянке. Машину за вами прислать?

– Не надо, В Н-ске, как обычно, пробки, – покосившись на часы, просипел я. – На метро быстрее доберусь.

– Дело ваше. – Борис Иванович дал отбой.

– Ох-хо-хо-о-о-о-о, – с кряхтением вылез из постели я и поплелся в ванную. Голова разламывалась по швам, а тело было ватным, непослушным, будто с тяжелого похмелья. Хотя с лета 2006-го я ни капли в рот не брал! Так я просыпался уже третий день подряд – с самого начала отпуска. Кроме того, постоянно ныли старые раны, раньше почти не напоминавшие о себе.