Читаем без скачивания Война теней - Николай Раков

Николай Раков

Война теней

Мы думаем, что прогнозируемое завтра

только наступит, но оно уже наступило.

Если ты чего-то не знаешь,

это не означает, что его нет.

© Раков Н.М., 2014

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Художественное оформление серии, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Из документов закрытого совещания

Службы внешней разведки,

Федеральной службы безопасности,

Генеральной прокуратуры России,

Министерства внутренних дел,

Министерства по чрезвычайным ситуациям

«СЕКРЕТНО

…Исходя из анализа последних случаев расследования фактов терроризма, техногенных аварий, катастроф с массовой гибелью граждан Российской Федерации, совершения ряда тяжких преступлений следует признать, что в окружающем нас мире действуют силы, в настоящее время необъяснимые с точки зрения современной науки, однако реально воздействующие на наше пространство, граждан и приносящие прямой вред человеческому сообществу…

В целях защиты законности, здоровья и интересов граждан, предупреждения крупных техногенных аварий и катастроф необходим контроль за окружающей средой для выявления воздействия и возникновения непознанных факторов, создающих угрозу социуму. Необходимо начать подбор и подготовку кадров для последующего контроля за такими процессами, выявления их на первоначальной стадии и по возможности ликвидации или локализации подразделениями, имеющими специальную подготовку для работы с аномальными зонами.

Специалисты указанной категории должны постоянно находиться в каждом субъекте Российской Федерации, проводить предварительный анализ, позволяющий разграничивать воздействие на происходящие события естественных факторов природной среды и социума либо присутствие в них элементов сил, до настоящего времени не объяснённых фундаментальной наукой…»

25—26 июля 2008 года

Сибирское солнце летом может быть не менее знойным, чем южное крымское. Его июльские лучи так прогревают лесные поляны и раскинувшиеся в поймах рек луга, что даже самый стосковавшийся по теплу житель этих мест старается обойти их стороной. Густой запах луговины, непривычный для городского жителя, кружит голову и мешает вдохнуть полной грудью.

Прекрасен и плотен северный загар на стройном женском теле, на налитых силой мужских плечах. Одна беда, чуть только ты решил остудиться и нырнул под тень сосен, как тут же комар и гнус быстро заставят тебя одеться. Да не просто накинуть рубаху, а поплотнее укутаться в рабочую брезентуху. Лицо и руки береги от кровососов как хочешь, благо дефицита на репелленты нет, выбирай на любой вкус.

Но не увидишь в глухой, девственной тайге яркой расцветки «Адидаса» или новомодной куртки с яркими лейблами заграничных фирм. Не конкуренты они здесь российской куртке промысловика-охотника или золотоискателя, лесного бродяги, способного отмахать за день по буреломам километров тридцать с рюкзаком за спиной. Да и какие могут быть дела в сибирской глухомани у городского пижона? Для чужого тайга – не мать, а мачеха. Сурова, шутить не любит. Сильна она, но и сама силу признает, а потому стоит в километре от опушки, уткнувшись в ствол сосны, ещё до конца не привычный, но уже знакомый таёжным буеракам и пням «Бродяга», на котором написано «Land Rover».

Знакомы тайге-хозяйке и его спутники – два сильных, уверенных в себе мужчины, лежащие в траве на границе света и тени. Нет, не видела она их раньше, но приняла как своих, узнав по бесшумной походке, рукам, привычно лежащим на шейках прикладов карабинов, по всё той же привычной для неё одежде и способности слушать и понимать её дыхание.

Делом вот только пришлые заняты непонятным: третий день в этом районе кружат. Улеглись сейчас на опушке и деревню уже несколько часов разглядывают. Деревня как деревня, из таких здесь почти весь край состоит. Пятьдесят дворов, да и те не все обжитые, из двенадцати петушиного крика уже по утрам не услышишь. Впрочем, молчат петухи на заре в деревеньке Потапово, не встречают Ярилу приветливо, как издревле повелось. Странно это. Да вообще много странностей в последнее время в округе.

– Долго мы ещё будем комаров кормить? – спросил плотный молодой блондин, опуская бинокль и в сотый раз за первую половину дня хлопая себя ладонью по лицу. – Ни покурить, ни репеллентом воспользоваться. Учует, видишь ли! Работать надо.

– Высказался? – не отрываясь от своих окуляров, проговорил его напарник, мужчина лет сорока, одетый, как и его собеседник, в брезентовую куртку защитного цвета, брюки из плотной ткани, заправленные в сапоги. – В дурку хочешь? Пожалуйста, но без меня.

Молодой опять приник к биноклю, изменив фокусировку и расширив обзор. Спорить было бесполезно. Решения принимал старший и более опытный товарищ.

На дальнем от наблюдателей конце деревни назревал небольшой скандал. Во дворе одного из домов мужчина в сером мятом пиджаке привязывал к седлу старого велосипеда пухлый рюкзак. На покосившееся крыльцо вышла в застиранном, потерявшем цвет платье женщина и начала что-то ему говорить. Мужчина, по всей видимости, ей ответил, не отрываясь от своего занятия. Лицо женщины исказилось. Она начала активно жестикулировать, указывая то в сторону огорода, то на полуразвалившийся сарай, то на двор, заросший бурьяном. Мужчина отмахнулся и повёл своё транспортное средство со двора. Женщина продолжала кричать ему вслед, но, видя, что её доводы не возымели действия, махнула рукой и вошла в дом, резко захлопнув за собой дверь.

– Кажется, наш клиент, – проговорил молодой наблюдатель. – Похоже, в Семёновск направился. Скорее всего, за куревом. Судя по рюкзаку, сушёный гриб у него там. Сдаст на приёмном пункте, вот и копейка в кармане заведётся.

– Возможно, ты и прав, – переведя окуляры бинокля на улицу и наблюдая за пылящим по ней велосипедистом, проговорил его напарник. – Час у нас ещё есть. Пока доедет, пока вернётся. На обратном пути попробуем вступить в контакт.

Мужчины опять повернули бинокли на объект своего наблюдения. Интерес их был давно определён: крайний в деревне, покосившийся от времени домишко, крытый тёсом, подслеповато смотрящий на улицу тремя скособоченными маленькими окошками. Длинные слеги, когда-то огораживавшие подворье, давно отсутствовали, и из бурьяна сиротливо торчали четыре столба. Калитки не было. О том, что завалюха обитаема, говорила только натоптанная среди травы тропинка, ведущая от пыльной дороги до двери, собранной из трёх потемневших от времени плах, да небольшое её ответвление к стоящему в пяти метрах от дома сарайчику. За высокими сорняками с улицы не было видно огорода, где каждый день на грядках трудился худощавый подросток с туповатым выражением лица.