Читаем без скачивания Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» - Рэнди Тараборрелли

Рэнди Тараборрелли

Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

Посвящается Розмари Тараборрелли

J. Randy Taraborrelly

SINATRA: BEHIND THE LEGEND

Copyright © 2015 by Rose Books, Inc.

© Фокина Ю., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Я не пытаюсь познать тайны жизни. Я просто живу, день за днем, и принимаю то, что дает жизнь… Я наслаждался ею, у меня были хорошие друзья, замечательная семья. Едва ли можно просить судьбу о чем-то большем. Того, что она мне дала, вполне достаточно.

Он ошибался, был скор на суждения и осуждения, не в меру горяч – но он знал радость и страсть, а еще у него была музыка. Подобных Фрэнку Синатре не рождалось на свет – и не родится, по крайней мере, в обозримом будущем. Он был из особого теста, таких изготавливают в единственном экземпляре. И его, без сомнения, это устраивало.

Авторское примечание к изданию 2015 года

Почти двадцать лет назад я завершил черновой вариант этой книги. Последняя точка в рукописи была поставлена мною в ноябре 1996 года. Через год, опять же в ноябре, рукопись увидела свет. Называлась она «Синатра: По ту сторону легенды».

С Фрэнком Синатрой я встречался четыре раза – в Лос-Анджелесе и Лас-Вегасе, в восьмидесятые годы. За кулисами, после его концертов. Конечно, подобные встречи со знаменитостями ограничиваются выражением восхищения, но и это не безделица. Как-никак, а целых четыре раза я имел возможность пожать руку великого человека и сказать ему, сколь много он и его творчество значат для меня – американца с итальянскими корнями – и моей семьи.

– Спасибо на добром слове, – ответил Синатра после концерта по случаю открытия амфитеатра «Юниверсал» в Лос-Анджелесе.

Это было 30 июля 1982 года. В концерте также участвовала дочь Синатры, Нэнси.

– Я очень ценю вашу похвалу. Всегда приятно встретить такого же макаронника, как ты сам, – добавил Синатра с улыбкой, а Нэнси воскликнула:

– Папа, ну разве можно так! А вдруг этот человек напишет, что ты назвал его макаронником?

Нэнси шутила; Фрэнк шутку понял.

– Не напишет, не бойся, дочка, – сказал он. – Настоящий макаронник вроде этого знает, чем такая писанина чревата.

И Синатра подмигнул мне. Я, конечно, знал, чем такая писанина чревата, потому и выждал тридцать два года и только сейчас привожу хохму.

Для этой книги я буквально закопался в материалах о жизни Фрэнка Синатры; выяснилось, что у нас с ним много общего. И всё-таки я жаждал взять у Синатры настоящее, полноценное интервью. Первую попытку я предпринял в 1996 году, вторую – в 1997-м. Оба раза я не угадывал со временем – Фрэнк был болен, интервью срывались.

– Не ждите – не дождетесь, – сказала его первая жена, Нэнси. – Вы, пожалуй, на несколько лет опоздали.

Я всё понял. Кроме Синатры, у меня было достаточно желанных персон для интервью. Например, я мечтал встретиться с Дином Мартином и Сэмми Дэвисом-младшим – и сделать это не составляло труда. (Читатель, любящий подробности, может обнаружить таковые в списке источников в конце книги.)

Никогда не знаешь заранее, куда тебя, биографа, заведет погоня за информацией, что за люди встретятся в ходе приключения. Работая над данной книгой, я брал интервью у целого ряда ярких, неординарных персонажей, в том числе и у похитителя Фрэнка Синатры-младшего.

Мне было лет семь, когда я узнал, что похищен сын Фрэнка Синатры. Наверно, потому, что о Фрэнке и его связях с мафией я кое-что слыхал от своих деда и бабки – иммигрантов из Италии, – мне подумалось: «Какой идиот мог похитить сына самого Фрэнка Синатры?» В силу своего нежного возраста я не понимал, насколько серьезная сложилась ситуация. Возмужав, я решил во всем разобраться. Я отыскал Барри Кинана, который никогда раньше не рассказывал свою историю иначе как в форме признания на суде. Мне было полезно выслушать полный отчет об одном из самых нашумевших преступлений шестидесятых годов, притом из первых рук. На страницах данной книги эти подробности ждут и многоуважаемого читателя.

В мае 1998-го, примерно через полгода после публикации книги «Синатра: По ту сторону легенды», я всё еще рекламировал свое детище по телевидению. Тогда-то и скончался Синатра. Книга была тотчас же переиздана в твердом переплете под новым названием: «Синатра: Вся жизнь». После чего мне принялись звонить и писать все кому не лень. На меня сыпался град упреков: я-де не связался с А или с Б, в результате чего упустил важную информацию о Фрэнке Синатре. Понимаю: цель биографа – опросить как можно больше лиц, знавших объект исследований, но нельзя же (да и не надо) входить в контакт с каждым таким лицом. (Мы с моими помощниками и так нашли более четырехсот.)

Радуясь, что источников настолько прибавилось, в январе 1999 года я взялся за «издание второе, расширенное и дополненное». В частности, я общался с камердинером Фрэнка, Джорджем Джейкобсом (всего у нас с ним было три интервью).

Вдобавок я снова прокрутил записи прежних интервью и извлек из них дополнительный материал. Однако, прежде чем новая книга (которая должна была появиться в бумажной обложке) получила возможность увидеть свет, мой издатель вышел из бизнеса. Таким образом, на сегодняшний день доступно только издание 1998 года в твердом переплете. Теперь, спустя восемнадцать лет, к столетию со дня рождения Фрэнка Синатры, я с гордостью представляю дополненную версию книги «Синатра: Вся жизнь». Вот эту самую книгу – «Синатра: Я делал всё по-своему».

Предисловие

Пожалуй, я бы хотел, чтобы меня запомнили как исполнителя-новатора, чтобы оценили мою особенную манеру исполнения песен. Надеюсь, другие певцы станут учиться петь, как я, и мое искусство меня переживет. А еще я хочу, чтобы обо мне говорили: этот человек наслаждался жизнью, у него были хорошие друзья, замечательная семья. Едва ли можно просить судьбу о чем-то большем. Того, что она мне дала, вполне достаточно.

Фрэнк Синатра – как дефектный алмаз: поверхность сияет, а внутри – так называемые включения, портящие качество. Разумеется, именно они, включения, или скрытые пороки, и делали Фрэнка живым; именно они во многом определяли его характер. Всякому, кто хочет до конца понять Фрэнка Синатру, следует пересечь реку Гудзон в районе нижнего Манхэттена и попасть в городок под названием Хобокен штата Нью-Джерси, где Синатра еще при жизни стал легендой.

К какому жителю Хобокена ни подступи – он непременно водит дружбу с человеком, у которого приятель или родственник знавал либо самого Фрэнка, либо его близких. Любой бармен итальянского происхождения, любой владелец кондитерской, химчистки или комиссионки, любой работник пиццерии старше пятидесяти лет готов поделиться с вами случаем из жизни Синатры, пикантной подробностью о Синатре или анекдотом про Синатру. Каждый жаждет сообщить о том, как он соприкоснулся со знаменитостью. Короче, Синатра давно уже стал персонажем местной хобокенской мифологии.

Неудивительно, ведь Синатра – самый знаменитый уроженец Хобокена. Хобокенцы его обожают и гордятся им. Это видно по лицу всякого, кто говорит о Синатре, вытаскивая из бумажника потертую фотографию, сделанную во время концерта «Фрэнки» в «Латин казино» в Черри-Хиллз. Тем же огнем горят глаза истинного хобокенца, когда он ставит в музыкальном автомате «ту самую» композицию Синатры, под которую танцевал на собственной свадьбе и под которую, без сомнения, будут танцевать его брачующиеся дети, а то и внуки. «Ту самую» композицию, от которой до сих пор слезы наворачиваются.

Поэтому-то в Хобокене – городе, где застекленный второй этаж публичной библиотеки превращен в этакий мемориал – биографу нужно особенно тщательно фильтровать информацию, чтобы не намешать в свое произведение наряду с проверенными фактами и местных мифов. Легендам нет конца, они, обрастая подробностями, передаются из поколения в поколение, – и в результате никто уже и не помнит, откуда взялась информация, и тем более не задумывается о ее достоверности.

Впрочем, и правда, и вымыслы о Синатре доказывают, насколько масштабно его влияние не только на население Хобокена, но и на всю нашу культуру. Одно бесспорно: нет человека более популярного, уважаемого и обожаемого, чем тот, кого хобокенцы запросто называют «Фрэнки».

Часть первая

Начало

L’America

В конце девятнадцатого века Хобокен являлся бедным, захудалым городишкой. Некогда – курорт, излюбленное место отдыха богатых ньюйоркцев – он явно пережил свою славу. В то же время многочисленным амбициозным иммигрантам Хобокен казался городом больших возможностей. С надеждой в сердце, зачастую без гроша, прибывали они в Новый Свет на переполненных, кишащих крысами пассажирских пароходах, а то и добирались кое-как на грузовых судах в антисанитарных условиях. Голландцы, шведы, финны, англичане, ирландцы и шотландцы успели в Америку до 1700 г. Немцы и французские гугеноты – до 1750 г. Ирландцы, бежавшие с родины из-за Великого картофельного голода, управились с переселением к 1845 году. Многие из них пошли работать на фабрики, вместо того чтобы, как в Ирландии, заняться фермерством. Немцы прихлынули в 1848-м, после революции, не оправдавшей надежд на демократию. Именно немцы оказались самыми образованными из иммигрантов; именно они быстро составили городскую аристократию. К тому времени Нью-Джерси – его еще называли «Иностранным штатом» из-за обилия иммигрантов – ударными темпами индустриализировался. Процесс пошел в 1830 году, когда в штате начала развиваться сеть каналов и железных дорог. Даром что в Нью-Джерси оставалось немало фермерских хозяйств, многочисленные фабрики производили стекло, железо, бензин, обрабатывали кожи, шили военную форму. (Кольт выпускал свои знаменитые револьверы, пока не обанкротился и не перебрался из Нью-Джерси в Коннектикут.) Также в Нью-Джерси делали одежду, шляпы, кареты, мебель и еще уйму товаров повседневного спроса. Рабочие для фабрик целыми партиями регулярно поступали из Нью-Йорка, расположенного на противоположном берегу.