Читаем без скачивания Точка невозврата - Сергей Банцер

Сергей Банцер

Точка невозврата

Глава 1. Волшебное слово

Людмила Невзорова, 25 лет, не замужем.

Под утро мне опять приснился этот сон. Цветной сон, он мне снится всегда перед рассветом, примерно раз в три-четыре месяца. На станцию нашего городка из светящегося сиреневого тумана медленно вкатывается поезд «Пекин-Москва». Могучий ярко-красный локомотив, переливаясь фантастическими огнями, тащит за собой вереницу вагончиков. За занавесками сказочным светом светятся окна купе, в которых мелькают лица счастливых мужчин и женщин.

Это счастливый сон. Потому что в этот момент в моей груди что-то грязное и тяжёлое срывается и летит куда-то вниз, а я на время тоже становлюсь счастливой. Волшебный поезд беззвучно останавливается, и я захожу в своё купе. Потом поезд медленно трогается, унося в себе, словно Ноев ковчег, своих пассажиров. А серый перрон вместе с моим ненавистным городишком навсегда медленно тает в клубящейся сиреневой дымке. Навсегда… Это и есть счастье.

В этом месте я всегда просыпаюсь. Реальность медленно выдавливает из сознания остатки моего сна. Скользкой змеёй она вползает в мою грудь и сворачивается там в привычный клубок. Медленно и неотвратимо, как изображение на проявляемом фотоснимке, реальность проступает виде низкого потолка нашего с тётей Машей домика, хмурого утреннего света за окном и почерневшего забора моего соседа напротив по кличке Санитар.

Волшебный поезд из моего утреннего сна помчался дальше среди призрачных полей с огромными светящимися цветами, увозя в своих вагонах москвичек и петербурженок. Ну а мне нужно вставать и топать на работу. Потому что я, Люда Невзорова, незамужняя девица двадцати пяти лет, вовсе не москвичка и тем более не петербурженка.

Женские особи нашего городка называются борзянками. Это оттого, что городок наш называется Борзя. Не слыхали про наш замечательный городок? Это потому, что Борзя стоит на широте Сочи, но шесть с половиной тысяч километров на восток.

Так бы и не узнал никто никогда про этот затерянный среди сопок Манчжурии шальной городишко, если бы не военные. Семь лет назад, в 1973 году, здесь, на стыке советской, монгольской и китайской границ расположилась мотострелковая дивизия. С тех пор и повелась присказка: «Китаю с севера грозя, стоит красавица Борзя». Кроме дивизии здесь есть зенитно-ракетная бригада ПВО, истребительный авиаполк и масса каких-то второстепенных военных частей, являющихся частью ЗабВО – Забайкальского военного округа.

Хотя наш невесёлый городок и стоит на широте Сочи, но зимой мороз здесь доходит до минус двадцати пяти. Но из-за того, что воздух здесь сухой и немного разряжённый, первые десять минут после выхода из помещения мороз вообще не чувствуется. Это очень удобно, как раз хватает на то, чтобы утром выбежать в туалет, расположенный в дальнем углу нашего двора. А вот если задержаться, то тут шутки кончаются. Каждую зиму обманчивый забайкальский мороз забирает три-четыре жизни. Почти все по пьяному делу. И наши, местные мужики, и военные. Упал, заснул – наутро уже стеклянный, аж звенит. В такие морозные ночи солдаты, заступающие в караул, обматывают лицо полотенцем, оставляя только узкую прорезь для глаз. От дыхания за час на полотенце образуется глыба льда несколько сантиметров толщиной. Ну, а лето здесь пыльное и жаркое. Вокруг одни сопки, пожухлая трава и чахлые кустики.

Много чего ещё можно рассказать о нашем городке. Например, что его население в своей большей части составляют поселенцы без права смены прописки. Я, правда, не такая, уехать могу, а вот моя тётка, с которой я живу в стареньком доме на окраине Борзи, уже не может. Почему, неважно, это другая история.

Тётя Маша работает на местном хлебокомбинате учётчицей. Этот, на первый взгляд незначительный факт, и послужил отправной точкой цепи важных событий, о которых рассказ впереди.

Теперь вы знаете обо мне почти всё. Но не знаете самого главного. Дело в том, что все особи женского пола нашего городка мечтают выйти замуж за военного. Хотя, «мечтают» – это не то слово. Мечтать можно о сказочном принце, алых парусах или волшебном поезде из моего сна. А местные девочки все конкретные и отчаянные. Поэтому можно сказать, что борзянки отчаянно мечтают выйти замуж за военного.

Ну и я, конечно, тоже мечтаю, тем более всё необходимое для этого при мне есть. Среднее специальное образование, нужный обхват задницы, которую на конкурсах красоты почему-то называют бёдрами, и талия 60 сантиметров. Плюс престижное место работы – Борзинский мясокомбинат. Вы скажете, как на таком месте работы у меня может быть талия 60 сантиметров? Очень просто, у тёти Маши, которая тоже Невзорова, примерно столько же. Как говорил народный академик Трофим Лысенко, генетика – продажная девка империализма. Кроме этого у меня есть пояс, который я купила в Чите на барахолке вместе с вьетнамскими накладными ресницами. Широкий китайский пояс, с блестящей пряжкой, усыпанной китайскими бриллиантами из стеклянных бусинок. Действует он по тому же принципу, что и пояс штангиста. Может, видели, как на соревнованиях штангист им затягивается перед взятием веса? Ну, а я затягиваюсь перед тем, как иду в гости в ДОСы. Если более точно, то я хожу в гости в общежитие холостых лейтенантов. Как, собственно, и вся здравомыслящая женская часть населения нашего славного городишки.

Потому что свой вес я должна взять именно там.

ДОСы – это дома офицерского состава, а все мои подходы к штанге пока неудачные. Затягиваюсь китайским поясом и рву штангу на грудь. Что есть мочи рву, а она выскальзывает. Впрочем, как и у моих подруг по ДОСам. Выйти замуж девочки-то хотят, но получается у немногих. В основном девчонки становятся прапорщицами, да и то, должно сильно повезти. Хотя бывают и совершенно дикие случаи. Например, Наташка, повар в нашей столовой. Имея ребёнка, Наташка ухитрилась выйти замуж за лейтенанта-ракетчика. Спокойный такой паренёк, Дима Шишкин. Причём ни рожи, ни кожи у Наташки нет, это я вам говорю. А всё потому, что в нашем пыльном городишке всё поставлено с ног на голову. При этом в ДОСы, как мы все, Наташка не ходила, в ресторане «Садко» её тоже не видели ни разу. Только на танцах в доме офицеров, да и то редко. Придёт и стоит скромно так у стеночки, платочек в руках теребит, никто на неё внимания не обращает. Там её Дима Шишкин и откопал, когда пришёл поиграть на деньги в шахматы с дядей Кешей, моим, кстати, соседом через забор. Так ещё на следующий день после свадьбы этот Шишкин заявил, что за Наташку порвёт пасть любому. Вот так.

Ну, а за меня, значит, пока пасть рвать некому, сама за себя, остаюсь незамужней девицей, Людмилой Невзоровой по прозвищу Люсьен.

Лейтенанты как дети, все у них по прозвищам. И сами с прозвищами, в основном это производные от фамилии, с редкими исключениями. Например, Диму Шишкина после женитьбы на Наташке стали называть Дима-дурачок. А скромный тихий лейтенантик Лёня Янцыбаев почему-то имеет прозвище Лёха-лютый. Ну и мы, девчонки-борзянки все с погонялами. У меня-то ещё терпимо – Люсьен, нормальное бордельное прозвище. Моя подруга, официантка из ресторана «Садко» Ирка Ветрова, называется Фигура, другая Ирка, с круглым, как таз лицом и раскосыми глазами – Бурятка, хотя она всем говорит, что она китаянка. Но бывают и покруче погонялы, например, Шпала, Уголовница и даже Чесотка. Чесотка это тоже от фамилии – Пасечниченко. Шпала – мощная девушка, тоже с нашего мясокомбината. Ну, а Уголовница – сами понимаете, городок у нас такой. Это все мои боевые подруги по ДОСам. Несмотря на прозвище и опасный возраст, несовершеннолетняя Лидка Чесотка из общежития местного ПТУ, пользуется большим успехом у холостяков. Хотя этих лейтенантов вообще трудно понять. Вон, Галина Ивановна. Дородная борзинская тётка позднего детородного возраста и очень весёлого нрава, от которой шарахаются все офицерские жёны. Холостяки такое и прозвище ей дали – Галина Ивановна. Так она тоже востребована, не меньше малолетки Чесотки или Бурятки. Бурятка вообще востребована по этническому признаку, так как какой-то сексуально озабоченный дурак распространил слух, что у буряток то самое место расположено не так, как у всех, а поперёк. Идиотский слух оказался на редкость живучим. Я ж говорю, эти лейтенанты-холостяки, как дети, только пистолетики у них настоящие и общий спермотоксикоз организма.

Ну, и главное. В этот странный день, 12 сентября 1980 года, который начался с утреннего сна про волшебный поезд, я поняла, что в этом году выйду замуж. Конечно же, за лейтенанта, который увезёт меня из этого злобного местечка куда-нибудь подальше, например, в Германию. Это было как озарение, вот так – бац, как поленом по голове, аж искры из глаз посыпались, и я поняла, что теперь я выйду замуж.

Вернее, я поняла, как я выйду замуж.

Я после этого сна всегда как ненормальная пару дней хожу, а сегодня даже всплакнула утром. Пришла на свой мясокомбинат, через полчаса стёрла косметику, отстегнула ресницы и пошла в таком виде к начальнику, мол, плохо мне, в поликлинику надо. Он взглянул, даже поморщился, как от зубной боли, и выписал увольнительную. Я вышла за проходную и решила пойти вырвать гнилой коренной зуб, который мучил меня уже год.