Читаем без скачивания Быть иль… Казаться - Владимир Андреевич Иванов

Владимир Иванов

Быть иль… Казаться

На земле, мне близкой и любимой,

Эту жизнь за всё благодарю.

Сергей Есенин

Предисловие

Конец зимы – начало весны 2014 года оказались напряженно-тревожными не только для русских людей, но обеспокоили и миллионы жителей зарубежья: государственный переворот в Киеве, последовавшие за этим выпадение из украинского государства Крыма и начало гражданской войны на Донбассе не только вскрыли внутренние противоречия Украины, но подчеркнули цинизм и антигуманность политики, осуществляемой крупными мировыми державами.

Однако, если получение независимости Крымом по ряду известных причин произошло почти безболезненно и легко-непринужденно, на Донбассе противостояние повстанцев войскам незаконного правительства быстро переросло в стадию вооруженного конфликта, повлекшего многочисленные жертвы. Тысячи убитых, множество раненых, потоки беженцев с родной земли, разрушенная инфраструктура и резкое падение уровня жизни населения области – его основные последствия.

Средства массовой информации изначально оказывали пристальное внимание развитию этого конфликта. Со временем, после прекращения активных боевых действий сколько-нибудь значимого масштаба, объем информации о состоянии дел на передовой и в прифронтовой полосе, а также о политической жизни Украины, будто бы определяющей положение дел на фронте, не уменьшался, но приобретал более фиктивный, манипулятивный характер. Сознание потребителей продуктов новостных ресурсов и ток-шоу забивалось и забивается почти бессодержательными данными, аудитория «заговаривается» до такого состояния, когда одно упоминание темы «войны на Донбассе» способно вызвать тошноту. Таким образом, гасится интерес к актуальной теме – и словно и не стоит уже вопрос о причинах случившейся и продолжающейся трагедии, повторение которой теоретически возможно в любой точке земного шара, не говоря уже о территории нашей Родины.

Конфликт на Донбассе «заморожен»: на этой стадии политических игр пушки молчат. Изредка на передовой случаются вспышки обострений – и снова тишина. Местные привыкли, внимание на «стрелкотню» и далекие разрывы мин никто не обращает. Люди обозлены, многие утратили веру – не живут, а выживают, как получается.

Недавно подвозивший меня таксист разговорился о своих впечатлениях: он оставался в Горловке на протяжении всего конфликта, но считал ополченцев 14-го года агентами или наемниками силовых структур РФ. С плохо скрываемым злорадством он обвинял во всех бедах региона Российскую Федерацию и все происходящее считал прямым следствием того, что «пришел русский мир». Признаться, не думал, что услышу такое от местного, видевшего все своими собственными глазами. Впрочем, каждый видит столько, сколько хочет видеть. Кажущаяся доступность в наш век информации, разумеется, не означает готовности конкретной личности к ее принятию: удобные для индивидуального сознания интерпретации найдутся всегда.

Эта книга была написана не столько в информативных целях – хотя и содержит упоминание о малоизвестных фактах – но как дань памяти погибших товарищей, которые не были «наемниками» или «агентами», но следовали зову своего сердца и своими делами утверждали свои принципы и убеждения. Кроме того, это признание своей собственной вины перед жителями действительно славного, многострадального города Славянска, оставленного войсками народного ополчения по изменническому приказу Гиркина – приказы не обсуждаются, но это слабый аргумент для совести.

Книга автобиографична, вплоть до незначительных диалогов; единственный элемент вымысла – позывные, имена и фамилии некоторых персонажей, впрочем, легко узнаваемых для тех, кто интересовался событиями гражданской войны на Украине.

8.01.20

Свобода

Выйдя на порог здания суда, он остановился.

Морозный зимний вечер, тёмное небо, припорошенные снегом пустынные улицы, местами освещаемые светом фонарей… Необыкновенно приятная, острая свежесть наполнила лёгкие, залила всё тело, сделала его воздушным, почти невесомым.

Мыслей в голове не было, в душе – приятная истома, будто с неё наконец свалился тяжёлый груз, долгое время державший в напряжении и не позволявший вдохнуть полной грудью. Не хотелось ничего – просто стоять и спокойно дышать. Из блаженного состояния вывел радостный голос адвоката:

– Вань, я поздравляю тебя!

Он нехотя покосился: казалось, она обниматься от переизбытка чувств сейчас бросится, и, чтобы как-то упредить этот совершенно нежелательный в данный момент поворот, хладнокровно заметил:

– Наверное, наблюдай кто со стороны, решил бы, что это я адвокат, а Вы – лет десять прочалились.

Но даже такая вопиющая бесчувственность никак не могла повлиять на экстатическое переживание этой девочки – она вся так и лучилась от счастья:

– Да ты что! Мы же выиграли!

Всё же она, будто немного смутившись под его прохладным взглядом, замолчала на секунду, подумала и, снова вся засветившись широкой улыбкой, зачирикала:

– Вань, ты даже не представляешь! Это такая победа для меня! Впервые! Такое дело!

Он молча смотрел на свою счастливую защитницу: «Как мало надо человеку для счастья. И какие же мы эгоисты в такие минуты. И просто непременно надо всё расплескать. Хотя женщина – эмоции, что с неё возьмёшь?», и решился прервать её:

– Насколько я понимаю, Вы без машины?

… В такси он молча смотрел на мелькавшие за окном улицы, его спутница замечательно молчала, и сладковатое чувство, сродни ностальгии, обволакивало его мягким невесомым одеялом…

Проснулся он рано, на улице было ещё темно. Немного понежился в постели, наслаждаясь тишиной и покоем, вдруг резко вскочил и направился на кухню варить кофе. День обещал быть интересным.

Он всегда твёрдо знал, что жизнь полна сюрпризов, а потому и никогда не пытался забегать умом вперёд. Ведь в том и очарование нашего существования, – думалось ему, – что будущее скрыто от нас: мы не знаем ни ожидающих нас радостей – и тем приятней они будут, ни грядущих бед – и не страдаем от их неизбежности загодя. Приятными или неприятными покажутся нам неожиданные повороты жизненного пути, они неизбежны и совершенно необходимы для нас. Осознание важности и полезности случающихся неприятностей зачастую приходит лишь много времени спустя, а понимание вздорности многих человеческих радостей и удовольствий, напротив, кажется очевидным.

Несмотря на всю весомость этого убеждения, смириться с тюрьмой оказалось для него трудной задачей. Неприятная обстановка, скверные запахи, нежеланное соседство, навязанные, зачастую просто нелепые порядки, – со всем этим можно было смириться на время, но как было принять то, что тебя насильно удерживают в четырёх стенах, причём не самых сухих и опрятных (пусть их качество и не имело решающего значения)?

Впрочем, ко всему привыкаешь со временем. От сумы и от тюрьмы не зарекайся, гласит народная мудрость – иными словами, каждый может здесь оказаться, а значит, и каждый должен быть готов к этому. Что ж в таком случае здесь исключительного?

«Здесь находятся такие же люди, как и по сторону забора, – думал он, – только чуть меньше закона боятся, а кому-то просто не повезло». И в самом деле, в тюремных стенах можно было встретить представителей любых прослоек общества – от бомжей и отпетых люмпенов до крупных бизнесменов и политиков.

Однажды ему случилось увидеть и священника. Маленький набожный попик, уже преклонного возраста, катался по этапам не первый год. Тяготы земного бытия не сломили его, а, казалось, напротив –