Читаем без скачивания Советский Голем - Михаил Самуилович Агурский
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: Советский Голем
- Автор: Михаил Самуилович Агурский
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Когда в середине XVI века усилились гонения на пражских евреев, мудрый и ученый раввин Лёв, по внушению Неба, решил создать из глины гиганта Голема, чтобы разрушал он ковы врагов Израиля, охранял еврейское население Праги от провокаций, нападений, насилий. Но один он не мог создать Голема. Ибо в создании этого гиганта, кроме материала (глина, прах — одна из четырех стихий мироздания: земля), должны были участвовать и три других мировых стихии: огонь, вода и воздух. Он, раввин, был воздухом. По счастью, его зятем был священник по роду своему, по роду Аарона, брата Моисеева (огонь), а учеником — левит (вода). Вот и создали они Голема — для успешного разрушения вражеских козней. Но, понятно, не могли дать ему ни дара слова, ни, вообще, души. Ибо только Бог может даровать это творению Своему, как и сказано в Писании: «И создал Господь Бог человека, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие, II, 7). И не было души живой и языка у Голема. И лишь силою каббалистических заклинаний Голем действовал, круша ковы врагов Израиля. Но стоило ему поручить любое дело не разрушения, а созидания, хотя бы даже просто воды принести жене раввина, как это приводило к катастрофе: Голем чуть было не затопил все пражское гетто. И вышел Голем из повиновения раввину, и чтобы творение не погубило творца, пришлось Голема уничтожить ему.
Трудно было бы выбрать для понимания советской социально-экономической и политической системы более удачный образ, чем образ Голема, созданный старой еврейской легендой. Ибо образ этот далеко не прост. Он многозначен и глубок. Недаром он и в литературе оплодотворил многих. Вспомним, хотя бы Ученика чародея Гете. Вспомним роман Густава Мейринка Голем (1915), в котором, по словам Краткой Литературной Энциклопедии, «социальные противоречия большого капиталистического города являются фоном для фантастического образа двойника Голема...»
Говоря зощенковским языком, «за капитализм — я еще не знаю», но вот современная советская система, как превосходно, убедительно показал в этой небольшой работе Михаил Агурский, прямо без сучка и задоринки укладывается в схему старой народной легенды.
Ибо, вопреки мнению многих, основной движущей силой советского общества является отнюдь не армия, и это несмотря на то, что вся советская экономика (и политика) военизирована, и «военные интересы имеют в советском обществе абсолютный приоритет». Но и партократия сейчас уже не та абсолютная партократия, какой она являлась прежде. Создав милитаристскую и военно-техническую олигархию, она уже не может сама справиться с нею, направлять ее, управляють ею, а непроизвольно плетется за технократией. Технократия же, в своей изобретательской деятельности, живет по преимуществу не своей, самостоятельной творческой жизнью, а отраженным светом изобретательства Запада (особенно — США). «Федосеев, — говорит автор, — подтверждает эту общеизвестную истину. В СССР, говорит он, разработка оригинальных конструкций, не связанных с подражанием западным образцам (в основном американским) не только не поощряется, а прямо препятствуется».
Советский Голем, созданный партократией (воздух) при участии армии (огонь) и при истощении всех жизненных соков населения (вода) и всех производительных сил (земля), этот военно-технократический Голем может двигаться и чего-то достигать лишь при помощи заклинаний:
«Всё для укрепления обороны, для повышения крепости и силы армии!»
«Не дать США возможности перегнать нас в термоядерном вооружении!»
И ни с чем реальным, жизненно-творческим бытие Голема не связано, ибо в основе основ советского общества лежит абсолютный примат производства над потреблением, а в фетишизированном производстве — непререкаемый приоритет военной индустрии, и всё решительно советское планирование — не планирование, а директива свыше, ибо советский «план означает лишь то, что любое вложение должно быть санкционировано сверху и не может быть сделано произвольно снизу, но учреждения, утверждающие эти капиталовложения, лишены какого-либо экономического критерия при оценке их эффективности»...
Стоит технократическому Голему воззвать:
— Мы отстаем от Америки в таком-то виде термоядерного оружия! — как его поддержит и огонь — маршалы, и стремящиеся ускорить карьерный взлет производственники (вода), и партийным воротилам (воздух) нужно лишь оратъ квартетом:
— Всё для повышения силы и крепости наших вооруженных сил!
И всё, главным образом, с оглядкой на других, на Запад, на Америку. Ибо оригинальное — подозрительно всё-таки: а вдруг — что-либо не так. А американское, как ни говори, а высший класс.
Так советский Голем — военно-технократический идол — вырвался из рук его творцов. Но души-то в него не вдунуто. Но дэижется-то он тоже каббалистическими заклинаниями, теперь почти вовсе утратившими смысл для самих заклинателей. А разрушительная сила Голема велика. А к живой социально-экономической деятельности его не приучили. Да и не могли, ибо назначение Голема — разрушение. И сила его непреодолима.
Партократия сама начинает топорщиться: — Нет, мол, основная движущая сила — ив эру Научно-Технической Революции — пролетариат (читай: партократия). И даже — еще в большей степени, чем раньше.
Но Голема не уничтожишь. Что удалось ученому раввину в Праге, то едва ли по силам партократии.
Читайте книгу внимательно и вдумчиво. Автор блестяще показывает, как советское общество превращается «из гигантской монолитной системы, какой оно было раньше, в совокупность массивных, пересекающихся структур, соревнующихся друг с другом в борьбе за власть…»
А Голем, увы, всё набирает и набирает силу. Сожрет ли он своих творцов — или они сумеют овладеть им и обуздать его?
Борис ФИЛИППОВ
I. ГОЛЕМ
Корнелиус Касториадис называет советское общество «стратократией», т.е. обществом, в котором правит армия, которую он понимает расширенно, включая в нее все, что связано с военной экономикой. Не принимая полностью все его утверждения, можно, однако, согласиться с тем, что господствующей тенденцией советского общества является возрастающее влияние советского военно-промышленного комплекса (ВПК), но все же его полного господства еще нет. Тем не менее его рост, выражающийся в лихорадочном капитальном стратегическом строительстве и гигантской гонке вооружений, которая прекрасно показана Касториадисом, принял характер, который действительно меняет общественно-политическую структуру СССР. Рост масштаба производства, быстрое усложнение общественной системы сделали невозможным ее эффективное руководство из единого центра. То, что происходит сейчас в СССР, является отражением радикальных структурных изменений внутри советского общества.
Уильям Одом полагает, что рост объема производства вошел в противоречие с системой централизованного планирования. Но дело здесь глубже. Во-первых, речь идет о противоречии между экономическим ростом и политической системой в целом, одним лишь из проявлений которого является централизованное планирование. Во-вторых, речь идет